Если у вас нету тети...

Олег давно уже был дома. Его лицо выражало высшую степень недовольства. Ну да это и понятно — всякий мужчина любит, когда жена встречает его с работы если не пирогами, так горячим ужином: вареной картошечкой с селедочкой или с котлетками. Сардельки тоже сойдут. Я бы сама не отказалась от сочной сардельки. За весь день в моем желудке побывала лишь чашка чая, предложенная Катей, и крошка печенья, которую я проглотила в «Пилигриме».

— Почему так поздно? — спросил голодный и оттого хмурый Олег.

— Олеженька, сам знаешь, сезон. Люди на моря толпами едут. Грех не заработать сейчас лишнюю копейку. Решили лишний часок поработать. А народ идет и идет. Не закроешь же перед носом клиента дверь? Он ведь и к конкурентам уйти может, — легко соврала я.

Алина мне похвасталась, она сегодня смогла продать семь путевок: пять на средиземноморский курорт и две в турне по Скандинавским странам. А это совсем неплохо.

Олег проглотил мою ложь, но ее для ужина оказалось маловато. Поэтому он, все еще хмурясь, спросил:

— А что мы будем есть?

— Есть? — Вопрос застал меня врасплох. — А разве вчерашнего плова не осталось? Ты в холодильнике смотрел? — Я намеревалась отдать мужу плов, а сама отужинать овощным салатом, попить чаю и лечь спать.

— Плов съели дети, колбасы в холодильнике нет, пельменей и полуфабрикатов тоже, — довел до моего сведения Олег. — Полное отсутствие съестного в холодильнике.

— Дети? — переспросила я.

— Да, дети. У нас Саня. Когда я пришел, он уже был здесь. Сказал, что мама должна его забрать вечером.

— Мама? — Зная свою подругу, я не очень надеялась на то, что Санька не останется у нас до утра. Алина, уверенная в том, что у меня ее ребенок будет сыт и здоров, часто «забывала» Саньку, решая при этом свои проблемы.

— Ну да, твоя подруга Алина опять подбросила нам своего сынишку. Так что плов детки слопали еще днем и теперь хотят есть. Чем ты будешь кормить меня и их?

— А что, у нас вообще ничего нет? Может, макароны?

Очевидно, вид у меня был совсем замученный. Олег пожалел меня и не стал капризничать.

— Макароны так макароны. Я надеялся, что ты что-нибудь принесешь к ужину. А макароны я и сам мог бы сварить, — пробурчал он, отправляясь на кухню ставить воду.

Ужин в четыре руки мы сообразили быстро. Не прошло двадцати минут, как я кликнула Аню и Саньку есть.

— А это что такое? — Аня подозрительно посмотрела на блюдо с рожками, щедро политыми томатным соусом с протертой консервированной скумбрией.

— Это итальянское блюдо. Называется «паста с томатом и тунцом», — огласила я. — Итальянцы с ума сходят, когда видят перед собой тарелку с пастой. Правда, тунца в наличии у нас не оказалось. Мы с папой заменили его скумбрией в собственном соку. Но я вам скажу, на вкус тунец от скумбрии совершенно не отличишь. Разницы никакой.

Аня ковырнула вилкой гору рожек, подцепила один из них, менее запачканный в соусе, и осторожно положила его в рот.

— Из-за этого они сходят с ума? — с непониманием воззрилась на меня дочь.

— Может, они в качестве приправы добавляют какой-нибудь галлюциноген? — пошутил Санька и, не будучи таким привередливым в еде, как Аня, положил себе целую тарелку макарон с псевдотунцом. — А что? Мне нравится.

— А тебе все нравится — ты всеядный, — не преминула уколоть друга Анюта. — Как жалко, что с нами нет нашей Степочки. Разве мы бы сейчас давились этими макаронами? Она бы пирожков напекла, вареников с вишней слепила.

Я выразительно посмотрела на Олега, не было ли каких новостей в мое отсутствие? Олег покачал головой — нет.

— Из милиции опять звонили, — сказала Аня. — Спрашивали, не приезжала ли к нам Степа.

— Аня, и что ты сказала?

— А что я могла сказать? Мы не видели Степу четыре дня, с тех пор как ее увезли из дома отдыха в милицию.

— Правильно. Вдруг Степа позвонит или придет — надеюсь, она исчезла не навсегда — сразу же звони мне или папе, только с мобильника на мобильник. Домашним телефоном не пользуйся, вдруг милиция поставила его на прослушку.

— Марина, ну у тебя и голова, — восхитился моей проницательностью Олег.

— Сейчас не об этом. — И чтобы он знал, добавила: — Мне сегодня уже делали подобный комплимент.

— Нет, я к тому, что ты насмотрелась фильмов. Будут они прослушивать наш телефон, как же! Степу они, конечно, ищут, но не столь активно, как ты думаешь. Они перевели стрелки на нее, но, по-моему, сами боятся представить ее суду. Ну, какая из Степы преступница? Прямых улик ее виновности нет. Любой суд не признает ее виновной за недоказанностью и отсутствием прямых улик.

— Зачем тогда ее ищут?

— Для отчетности, для видимости, для того, что надо искать. Это и младенцу понятно, — раздраженно пробурчал Олег и набросился на макароны в томате.

Глава 16

Полдня я просто тряслась от страха. Не догадавшись сделать копию, я отдала Алине документы «Гаранта». Если бы Бермудова потребовала сейчас эти документы, или просто спросила, как продвигается составление таблицы, я бы умерла на месте от разрыва сердца.

«Только бы меня не разоблачили, только бы не разоблачили», — тихо бубнила я себе под нос, пялясь в экран компьютера. Потом я набралась смелости и вошла в программу «Микрософт эксель». Дальше я совсем распоясалась, стала активно создавать видимость кропотливого труда, играя кончиками пальцев по клавиатуре.

Ирина Геннадьевна несколько раз проходила мимо меня — в эти моменты у меня замирало сердце, но она ничего не спрашивала и в экран не заглядывала. Как только она скрывалась в кабинете, я мысленно благодарила Бога за то, что на этот раз пронесло. Через каждые полчаса я выходила в туалет и набирала по мобильному телефону Алину. Наконец она мне сообщила: дискета с готовой таблицей у нее, и через двадцать минут она мне ее привезет. Мне только нужно спуститься к входу в здание и взять у нее дискету, а затем списать таблицу с дискеты на жесткий диск в компьютер.

Расслабилась я лишь после того, как все немудреные операции были мной сделаны. Теперь я могла тянуть время, пока Бермудова сама не спросит, готово ли ее задание.

«Только бы она не попросила выполнить сущую безделицу в ее присутствии», — подумала я и стерла платком пот со лба.

— Дерганая ты сегодня какая-то, — заметила мою нервозность Катя.

— Да, что-то мне сегодня не по себе. Наверное, дождь будет. У меня всегда давление скачет перед дождем, — ответила я, выдав первое, что мне пришло в голову.

— А разве дождь собирается? — Катя выглянула в окно и не заметила на небе ни единого облачка. — Вроде обещали ясную погоду.

— Может, и не будет, — пожала я плечами, понимая, что с дождем я погорячилась — на дворе стояла жуткая жара, и изменения в погоде в ближайшие сутки не ожидались.

— Между прочим, у меня тоже голова болит, — заохал со своего места Егор Кулаков.

— Почему у тебя голова болит, можешь не объяснять. — Катя без сожаления посмотрела на соседа по кабинету.

— Мне бы пива сейчас, — захныкал Егор. — Кать, я пойду, поищу аспиринчика? Прикроешь?

— У меня есть таблетка, — откликнулась я и потянулась к кошельку, в котором всегда валяется пара таблеток на всякий случай.

— Оставь себе, добрая самаритянка, — с пафосом сказал Егор и отстранил мою протянутую руку. — Самой пригодится. Я пойду, поищу сочувствия в кругу единомышленников.

— Ты думаешь, ему аспирин нужен? — насмешливо спросила Катя, как только Егор скрылся за дверью: — Наивная душа, ему опохмелиться нужно. Вчера весь наш производственный отдел, ну и Кулаков, разумеется, в соседнем кафе футбол смотрели.

— И что? — не поняла я.

— Что? Что? Как водится — пиво, водка! Егору легче: он сейчас наплетет, что ему нужно по делу, и смоется. А вот остальным придется мучиться до конца рабочего дня.

— Зачем же они пьют так много, если знают, что завтра плохо будет? — продолжала я играть роль простушки.