Гибель "Эстонии" (СИ)

- Ингрид, закажите, пожалуйста, отдельный кабинет со столиком на двоих в "Империале" на 20.00. Она ещё не звонила?

- Нет. господин министр.

- Позвонит. Делегация шведских юристов прибыла?

- Ждут.

- Их, кажется, как и тех бакинских комиссаров, двадцать шесть. Гости тартусского университета. Посмотрим, какое впечатление произвела на них славная Академия Густавиана. А главное - наша трансформированная юриспруденция.

Он бросил взгляд на перекидной календарь.

- 26 сентября, Вторник. Завтра они на "Эстонии" отбывают восвояси.

Он встал, застегнул пиджак, поправил галстук.

- Пусть заходят...

Впервые Иван Росс увидел Моцарта в вагон-ресторане, куда они отправились ужинать с Сальме. Миновали Московское море, Тверь, потянулись столетние смешанные дубравы. Сальме почувствовала внезапную усталость и потребовала водку с тоником. Официантка заявила, что в меню такой коктейль не значится. Росс пригласил директора ресторана и примирительным тоном попросил выполнить заказ дамы.

- Господа, виноваты, водка есть любая, но тоник... о тонике легкомысленно не позаботились, - чуть не плача оправдывался директор. И вдруг на столике перед Сальме появились две банки тоника "Швепс". Поставил их невзрачный мужчина со стертым лицом, одетый в стандартный костюм.

- Примите сей скромный дар во избежание международного инцидента, бесцветным голосом предложил он и вернулся за свой столик в конце вагона.

- Запасливый джентльмен, - обрадовался директор, отбежал к буфетику и тотчас вернулся с бутылкой "Смирновской". - Какой изволите консистенции?

- Спасибо, я справлюсь, - заявила Сальме, беря у него бутылку.

Моцарта Иван узнал мгновенно. В оперативной разработке содержалось точное описание примет, вернее полное их отсутствие.

- Мг, он, - тихо сказала Сальме в ответ на вопросительный взгляд Росса.

- В таком случае, - также тихо проговорил он, - есть любопытная информация. Кроме основного товара им отправлены в Таллин два трейлера редких металлов.

- Какие ещё редкие металлы?

- Кобальт. 50 тонн.

- Быть этого не может, - Сальме бросила возмущенный взгляд на столик в конце вагона. - Это нарушение всех запретов Дракона. Несанкционированный частный бизнес, да ещё при такой операции!

- И, тем не менее, это так, - Росс пожал плечами.

Вопреки тому, что сказал Сальме Моцарт, в соседних с СВ вагонах его не оказалось. "Может, оно и к лучшему - отложить объяснение с австрияком, решила она. - Протаскивая два лишних трейлера под эгидой "Джона Уокера" он подвергает реальной угрозе все! Эти мелкие жулики постоянно и не во время забывают непреложную истину: "Жадность всегда фраера губит". Ладно, ситуация прояснится во время встречи с Кыйвсааром. Последний этап, последний рывок." Она не знала ни о миссии Рауля, ни о задании адмирала. Она и знакома с ними не была. В империи Дракона всесторонняя конспирация была на уровне.

К Яаанису Кыйвсаару Сальме раньше не обращалась. Особой нужды не было. Не было её и сейчас - во всяком случае по тем данным, которыми располагала Чита. И все же она позвонила из Москвы и попросила о встрече. Лучше перебдеть. И вот они сидят в "Империале" в великолепном кабинете - ковры, картины, зеркала. Бесшумно снуют официанты, еле слышно звучат сладенькие мелодии. "Миленькая кошечка эта Сальме, - Кыйвсаар любезен, заботлив по-отцовски. - Ёне умеет подбирать племянниц близких друзей. С такой штучкой побаловаться - скучно не покажется. Жаль". "Папаша Кыйвсаар ещё крепкий гриб, - Сальме играет наивную гимназистку, неопытную, но жаждущую быстрее познать жизнь. - Глазки масляные, голос елейный. Еще минута и предложит содержание с квартирой-гнездышком и "мерсом".

Но нет, папаша Кыйвсаар стреляный воробей, он лучше, пропустив бутылочку-другую, потискает обвисшие груди Ингрид, чем позволит соблазниться красоткой Стромберга. Мешать бизнес с постелью дело последнее. И - особенно в этом случае - неблагодарное, и опасное."

- Ты что же, теперь гражданка Швеции? - он подливает ей и себе марочного Калифорнийского (знай наших, для нас французские изыски - день вчерашний), ставит бутылку в ведерко со льдом так, чтобы она могла видеть этикетку. Усмехнувшись, Сальме вспоминает, сколько "гражданств" она сменила за последние годы.

- Эти виноградники, - она указывает кокетливо пальчиком на этикетку, в десяти милях от моего дома.

- Американка? - министр ласкает её взглядом. Сальме смеется. Пусть его воспринимает этот смех как "да" или как "нет". Как ему больше хочется. То и дело взглядывая на папашу, гимназистка ловко намазывает на устрицу черную икру, отправляет диковинное блюдо в очаровательный ротик, запивает смачно игристым. Кыйвсаар пытается приготовить себе то же самое, однако, ничего не получается - икра сползает с моллюска. Он не заметил, что Сальме предварительно делает довольно глубокий надрез. Ладно, икра отдельно, устрицы отдельно - так тоже пойдет.

- Как поживает дядя?

- Отлично! Однако, дела его окончательно достали. В сутки работает по 18 часов. Я ему говорю, что всех денег в мире все равно не заработаешь. А он твердит свою излюбленную поговорку: "Именно самозабвенный труд отличает среднестатистического миллионера от среднестатистического нищего".

Сальме смотрит на Кыйвсаара, думает - какого "дядю" он имеет в виду? Уж, конечно, не Дракона, они же не знакомы. Скорее всего, Ёне Стромберга, да, его. В любом случае ответ подходит. "Глядя на наших новоявленных богачей, я бы от этой поговорки воздержался, - замечает про себя Кыйвсаар. - Ловкачи - да, мошенники - да, воры и казнокрады - да. Труженики - ну уж это дудки. Такая вот у нас среднестатистическая. Увы и ах".

- В первой половине дня ваш партнер Вольфганг встречался с моим помощником Эдгаром, - сообщил министр. - Он передал все данные на три легковых автомобиля - "ауди", "бентли" и "феррари", и два трейлера "мерседес".

"Вот мерзавец! - кровь прихлынула к щекам Сальме. - Значит, это правда. Что ж, он не получит своих трейлеров. Не получит!" Она улыбалась спокойно, почти радостно. Если бы только Кыйвсаар мог прочитать в её душе, если бы. Он понял бы, что такое улыбка, несущая смерть. Но он подумал совсем другое: "Эээ, да мы ещё краснеть не разучились. Выходит, это не просто партнер. Выходит, к тому же ещё и возлюбленный. Молодость!" И хотя молодой человек ему вовсе не понравился, он сказал:

- Обстоятельный этот ваш Вольфганг, дотошный. Хоть я и видел его мельком.

- А если... - начала было говорить Сальме, но Кыйвсаар живо её перебил:

- Никаких "если". Всем, кому следует, уже дана команда. Пять машин будут оформлены, как тому и следует быть - в соответствии с бумагами, представленными Вольфгангом (одобрительный взгляд в её сторону) - как дипломатический груз ООН. Моя скромная задача заключается лишь в том, чтобы не было обычных бюрократических проволочек и случайных сверхбдительных идиотов.

"За все уплачено, папаша, - вздохнула Сальме. - И умным, и дуракам. Твое благословение есть та окончательная гарантия, та финальная охранная грамота, которая добавляет спокойствия каждому игроку". На дне большущего конического бокала плещется коньяк. Кыйвсаар вдыхает запах, зажмурив глаза.

- Микроклимат божественный, - шепчет он. Пробует жидкость на язык, делает глоточек, другой. - Медики рекомендуют даже инфарктникам.

- Надеюсь, вам инфаркт не грозит, - посмеивается Сальме, смакуя свой любимый ликер гран-марнье. Настроение у обоих благостное, умиротворенное. Она достает из вечерней сумочки плоский красный футляр. Раскрывает, протягивает ему. На черной подушечке золотая булавка для галстука. В центре её искрится гранями бриллиант.

- У вас ведь две недели назад был день рождения, да? - говорит Сальме и кладет коробочку на стол перед ним.

- Да, - отвечает он, пытаясь вложить в ответ интонацию и недоумения и признательности за память.

- Ёне и я просим принять этот пустячок в знак дружбы.