Дикие лошади

– Вы все такие высокие, – выразил удивление Нэш.

– На скачках с препятствиями жокеи по большей части высокие. Бывшие жокеи часто становятся комментаторами скачек или журналистами и тому подобное. Сначала живешь этим. Потом говоришь об этом. – Он смеялся над собой, хотя в действительности он был когда-то выдающимся жокеем, а не любителем, как я. Сейчас ему было сорок, он был строен, подтянут, стильно одет. – Ну так?.. – выдохнул он.

– Вы, несомненно, можете сообщить, что я здесь, – заверил его Нэш.

– Отлично. Хм… – Грег замялся.

– Спроси его, – с улыбкой подбодрил его я. Грег посмотрел на меня, потом опять на Нэша.

– Я полагаю… я могу пригласить вас для интервью?

Нэш искоса взглянул на меня и своим лучшим убийственным басом сказал, что не видит причин, почему бы и нет.

– Я слышал, что вы сейчас в Ньюмаркете снимаетесь в фильме, – произнес Грег. – Я могу про это сказать?

– Конечно. Томас – режиссер этого фильма.

– Да, ходили слухи.

Я достал из кармана сложенный номер «Барабанного боя» и протянул его Грегу.

– Если ты позволишь, – сказал я, – Нэш хотел бы коротко опровергнуть то, что написано в колонке «Жар со звезд».

Грег быстро прочитал заметку, и выражение его лица из любопытного стало возмущенным.

– Трудно притянуть к суду, – заключил он. – Одни вопросы. Это правда?

– Правда только то, что история в фильме отличается от книжной, – ответил я.

Нэш уверил его:

– Я не говорил этого и даже не думал. Съемки фильма идут хорошо. Все, что я хотел бы сказать, если вы мне позволите, это то, что не следует верить газетам.

– Томас, – Грег поднял брови, глядя на меня, – ты меня используешь, так?

– Да. Но эта статейка убивает меня. Если Нэш сможет сказать с телеэкрана, что это неправда, мы сможем переслать это денежным мешкам в Голливуд в надежде не дать им принять эту статью всерьез.

Грег подумал над этим и вздохнул.

– Хорошо, но только вскользь, О'кей? Я вас обоих помещу в кадр.

– Невиновность по ассоциации, – признательно сказал я.

– Ты всегда был умным мальчиком. – Грег посмотрел на часы. – Что, если после Линкольнского заезда?.. Это будет через час. После того, как я поговорю с выигравшими тренерами, жокеями и владельцами, если они здесь. К тому времени я все устрою. Скажу моему продюсеру. Томас, ты помнишь, где находится камера? Подходите туда после заезда. И, Томас, ты мне должен.

– Два места на премьере, – пообещал я. – Без тебя она может вообще не состояться.

– Четыре места.

– Целый ряд, – расщедрился я.

– Заметано. – Грег посмотрел на Нэша. – А что, этот зазнавшийся и невежественный шут гороховый действительно годится в режиссеры?

– Хуже, – отозвался Нэш.

Мы с Нэшем давали интервью, сидя рядышком. Грег представил нас зрителям, спросил, ставил ли Нэш на победителя Линкольнского заезда – Галлико, поблагодарил его и выразил надежду, что Нэшу понравилось в Британии.

Нэш сообщил:

– Я снимаюсь здесь в фильме. Это очень радует. – Он любезно кивнул, потом вскользь добавил еще несколько подробностей, как и хотел Грег, и не оставил у зрителей ни малейших сомнений в том, что фильм о скачках, который мы снимаем в Ньюмаркете, будет отличным.

– Но ведь я читал неблагожелательный отзыв… – насмешливо напомнил Грег.

– Да, – согласился Нэш, кивнув. – Слов, которые эта статья вкладывает в мои уста, я никогда не говорил. Но что в этом нового? Никогда не стоит верить газетам.

– Вы играете тренера, не так ли? – Грег задал вопрос, как мы его и просили – словно он только что пришел ему в голову. – Как у вас с верховой ездой?

– Я могу сидеть на лошади, – улыбнулся Нэш. – Но не могу ездить верхом, как Томас.

– Вы снимаетесь в фильме как наездник? – спросил меня Грег.

– Нет, – ответил вместо меня Нэш, – но иногда он берет лошадь после съемок и скачет галопом по Хиту. А все же я могу выиграть у него партию в гольф.

Добрые чувства в его голосе сказали больше, чем тысячи слов. Грег на доброжелательной ноте завершил интервью и передал микрофон комментатору паддока, чтобы тот представил участников следующего забега.

– Спасибо огромное, – сказал я.

– Целый ряд, – кивнул Грег, – не забудь. – Он помолчал и с усмешкой добавил: – Ты играешь в гольф, Томас?

– Нет.

– Значит, я всегда могу выиграть у него, – сделал вывод Нэш.

– Сговорились! – воскликнул Грег.

О'Хара смотрел интервью в главной студии телекомпании в Лондоне и позвонил мне, прежде чем я смог найти спокойный уголок, чтобы связаться с ним.

– Блестяще! – заявил он, едва не хохоча. – Братская любовь во весь экран. Ни единой пары сухих глаз у телевизоров.

– Это сработает?

– Конечно, сработает.

– Собрание получит это вовремя?

– Брось волноваться, Томас. Эти люди здесь действительно знают свое дело. На те деньги, что они дерут, можно построить Бостонский телескоп, но боссы увидят это шоу, намазывая джем на свои тосты.

– Спасибо, О'Хара.

– Дай мне Нэша.

Я протянул телефон через плечо и стал смотреть, как Нэш то и дело кивает и поддакивает.

– Да, конечно, он подсказывал мне слова, – говорил Нэш, – и заставил этого своего приятеля задавать нужные вопросы. Как? Черт его знает. Старая жокейская связь, я полагаю.

Последний заезд кончился, и мы, попрощавшись с гостеприимными хозяевами, полетели обратно в Ньюмаркет, так и не дождавшись больше ни словечка от О'Хары. В Лос-Анджелесе уже кончился завтрак. Что там поделывают боссы?

– Перестаньте грызть ногти, – сказал Нэш.

Его автомобиль с шофером доставил нас обратно в «Бедфорд Лодж», где Нэш предложил мне составить ему компанию и подождать в его номере сообщение от О'Хары.

Кинокомпания снимала в отеле четыре комфортабельных номера: самый лучший для Нэша, один для Сильвы, один для меня и один (чаще всего пустующий) для О'Хары. Также в отеле были предоставлены комнаты Монкриффу и Говарду. Еще шестьдесят человек, работающих над фильмом: декораторов, костюмеров, гримеров, техников, помощников продюсера, курьеров – всех тех, кто неизбежно оказывался нужен для постановки, – разместили в других отелях, мотелях и на частных квартирах. Большинство грумов с конюшни жили в общежитии. Управляющий конюшней (помощник тренера) отправлялся вечером домой, к жене. Проблемы, как накормить всех и действовать в рамках политики профсоюзов, по счастью, меня не касались.