Убийца среди нас (СИ)

В кабинет вошел Терехов. Подойдя ко мне, положил руки на плечи, участливо спросил:

-- Письмо никак пишешь? -- и, не дожидаясь ответа, похвалил: -- Молодец. А я вот никак не настроюсь. До того, Денис, обленился, что сам себе противен. Вечерком последую твоему примеру, а то нехорошо выйдет. Твоя Наташа письмо получит, жене по-соседски об этом скажет, а та, ясное дело, расстроится. Нет. Вечером обязательно напишу... Слушай, тебе Попов не звонил?

-- Не-ет, а что случилось?

-- Да ничего, приглашает зайти, я сказал, что сам тебе об этом передам. В общем, пошли, раз зовет.

Попов приглашал редко, стараясь не отнимать у нас драгоценного времени, но зато каждую мою просьбу выполнял без задержки. Встретил как всегда радушно. Секретарю наказал, чтобы ни с кем по телефону не соединяла, дверь закрыл на ключ. Открыв небольшой холодильник, предложил минералки, и мы не отказались. Потом они с Тереховым задымили, а я, некурящий, попивал "Боржоми".

-- У меня к вам, -- посмотрев на нас, сказал Попов без лишних церемоний, -- всего-навсего два вопроса. Первый: прошу только не обижаться, но жена совсем запилила и просит узнать, когда же мы, черт побери, встретимся. Если честно, то не хочет ударить в грязь лицом перед моими земляками. Так что решайте.

Мы, ясное дело, попытались отговорить его от этого застолья, и без него можно обойтись, встретимся как-нибудь потом, позже, но Попов и слушать не стал.

-- Вы земляки или кто?! -- ну что тут ответишь? -- Определяйтесь, -- повторил он категорично.

Другой его вопрос -- обсудить в спокойной обстановке (была суббота) итоги совместной работы, решить, как будем держать дальнейшую связь. И передал просьбу своего генерала, который изъявил желание встретиться с нами перед отъездом.

Что касается прощального обеда, то тут, в общем-то, все ясно. Если Сидоров приезжает сегодня, то завтра можно и в гости сходить. А в понедельник -- встреча с генералом. Нового он нам ничего не скажет, просто даст очередное ЦУ, да попросит передать привет нашему генералу. Потом -- поездка в СИЗО, она важна как ничто другое. Может, и в самом деле что-то удастся вытянуть из Стеклова. А ближе к вечеру -- в путь-дорогу на Москву. Осталась еще пара деньков, и прощай Иркутск. Грустно, думал я, как-то уже попривыкнули к городу, к обстановке, к земляку -- Петру Григорьевичу, вжились в проблемы, которые здесь приходится решать...

-- Ну как "клиент"? -- перебил мои мысли Попов. С ним я, кстати, так и не успел поделиться результатами встречи с "философом".

-- О-о, "философ" что надо! -- воскликнул я. -- Жаль, что домоуправ нам договорить не дал. Но если по делу, то лично для меня ничего нового. Однако вам обещал при встрече рассказать о каком-то прояснившемся фактике. Так и сказал -- "фактике".

-- Интересно-интересно, что бы это значило? -- протянул Попов.

-- Просит встречи.

-- Завтра нельзя, а в понедельник... -- задумался. -- Что ж, в понедельник можно и заскочить. Но тебе почему не сказал?

-- Говорит, что дело ваше, местное, запутанное, что вы быстрее меня разберетесь. А может, просто не захотел, тут уж что поделаешь.

-- Какое у него впечатление в целом?

-- То же самое, что и у других: не наши, чужаки. О своих бы, мол, знали.

-- Да, негусто, негусто, черт побери... -- посмотрел на Терехова. -- С делом ознакомились?

-- Только что прочитал.

-- И есть что-нибудь такое?... -- но что за "такое", так и не пояснил.

Терехов пожал плечами:

-- Да особо зацепиться не за что.

-- Значит, кроме Стеклова у нас никакой стоящей зацепки нет? Ну, может, философ что-нибудь еще скажет, но это пока вилами по воде писано.

Терехов был не в курсе дела Стеклова и вопросительно поглядел на Попова:

-- Что-то интересное?

Полковник в общих чертах обрисовал новые обстоятельства, сделав упор на то, что предпринято по розыску Гвоздева.

Версия с подожженной машиной Терехова заинтересовала. Как опытный следователь он понимал, что выйти на убийц-гастролеров будет далеко не просто, но портить настроение нам не хотел, тем более, что действительно есть крепкая зацепка.

-- Поднажмем и как-нибудь с двух сторон осилим, -- воодушевил он нас. И попросил Попова организовать встречу со Стекловым.

-- Договорюсь, -- пообещал Попов, -- но на завтра и только до обеда. Не забывайте и о другой встрече.

Мысль Терехова я понял -- он хотел еще раз поговорить со Стекловым о связи Гвоздева с Каменогорском. Только этот вопрос и ничего другого. В прошлый раз у меня, как ни пытался, ничего не получилось. Однако после этого Попову удалось вытянуть из Стеклова про авиабилет Гвоздева из Каменогорска. Может, что еще прояснится? Авиабилет -- зацепка что надо. Если хорошо поработать, то можно выйти на след убийцы. Хоть это и тяжко, нудно, но придется установить всех до единого пассажиров того авиарейса. Не может быть, чтобы на Гвоздева никто не обратил внимания.

Меня и Попова обрадовали результаты поездки Терехова в Алма-Ату. Не без его участия, по вновь разосланным приметам, наконец-то удалось установить личности убитых. Ими оказались коммерсанты, и тоже нерусские. Мало того, опросы тех, кто их знал, показали, что они занимались и перепродажей машин. Большой удачей можно считать и совпадение отпечатков следов убийцы с точно такими же отпечатками обуви в лесополосе на Ростовской трассе: высокий каблук с оригинальными бороздками. Бороздки, правда, расплывчатые, но ведь и упор на каблуки мог быть не слишком сильным. Терехов показал отпечатки с места обеих убийств.

-- Ну и ну... -- покачал головой Попов, придирчиво сравнивая их. -- Любопытная вырисовывается картина, любопытная география... -- и добавил, что большие каблуки явно свидетельствуют о небольшом или среднем росте их владельца.

-- Вполне вероятно, -- поддержал я его. -- Зачем высокому человеку иметь обувь с высокими каблуками?

-- Тот, кто, как вы говорите, скрывается под фамилией Гвоздев, тоже среднего роста, -- заметил Терехов.

-- Сейчас скажу точнее, -- кивнул Попов. Достал тетрадь, полистал: -- Ага, вот. Согласно показаниям того же Стеклова, а они с ним как-то мерялись, кто выше, у Гвоздева где-то под метр семьдесят два.

-- Чем нас обрадует Сидоров и обрадует ли? -- сменил я тему. -- По телефону, по-моему, он что-то не договорил.

-- Подождем -- узнаем, -- Попов опять закурил. -- Думаю, если бы что было, то озерский начальник милиции мне обязательно позвонил бы.

Долго обговаривали детали дальнейшей связи в ходе расследования убийств. Договорились использовать телефон, фельд­связь, шифрограммы; не исключались взаимные визиты. Все это будет зависеть от того, как пойдет расследование.

X

Сидоров приехал поздно вечером. Услышав стук в дверь, мы с Тереховым одновременно крикнули: "Открыто!" Он вошел хоть и бледный, но глаза довольно блестели. В левой руке походный портфель, правой автоматически поглаживает бороду. Борода же у Валентина -- просто произведение искусства: густая, окладистая, цвета вороньего крыла. Он ее через каждую неделю аккуратно подстригает.

-- Наконец-то соизволил явиться! Ну здравствуй, здравствуй! -- загудели мы радостно.

-- Привет, чинуши. Думал, вы седьмой сон смотрите.

-- Пока пятый.

-- Не может быть!

-- Заходи, кончай у двери столбом торчать.

-- Может, и местечко найдете переночевать? -- прислонил он портфель к шкафу.

-- Койка не занята, я, как видишь, обосновался на диване, -- повел рукой Терехов.

-- Могу поменяться. Мне диванчик в самый раз. Да и по старшинству положено.

-- Кончай, Валь, трепаться, -- не выдержал я. -- Давай рассказывай, да поскорей.

-- Эй, позвольте хотя бы раздеться, привести себя в порядок, черти полосатые!

-- Приводи, но побыстрее, а то терпение лопнет.

На этом обмен любезностями закончился, и минут через двадцать Сидоров сидел на кровати. Периодически позевывая, рассказывал.