Убийца среди нас (СИ)

Подогрели и попили кофе. Попов вызвал машину -- после дороги надо хорошо выспаться. Предупредил официантку, что уходим, и довез нас на дежурке до гостиницы.

VI

Утром Попов, я и Сидоров выехали по точкам (местам убийств). Не хочется называть эту поездку по "местам" -- ассоциируется с местами боевой и трудовой славы, какая уж тут слава!..

Прибыли в Озерск, посмотрели, сравнили. Сидорова, как и было договорено, оставили, а сами, не задерживаясь, двинули обратно в Сибирск.

Что скажешь? -- спросил Попов, когда уже подъезжали к городу. Большую часть дороги он промолчал, а я с расспросами не лез. Да и хотелось получше запечатлеть в памяти поездку. --Так каковы впечатления? -- повторил он.

-- Красота что надо! Теперь понимаю слова песни. -- И как мог пропел: -- "Ты навеки нам стала близкою, величавая Ангара..."

-- Да не о красотах природы спрашиваю, -- поморщился Попов.

-- Ах, об этом? -- вздохнул я. -- Что ж, раз не до лирики, то могу высказаться и на сей счет. Мыслишки кое-какие имеются.

-- Прости, что перебил, -- вдруг извинился Попов. Возможно, пожалев, что "сдернул" меня с лирического настроя. Не так уж часто в жизни оперативников бывают минуты, когда душа поет... Я на Попова не в обиде, понимаю, что в голове у него днем и ночью один вопрос: как раскрыть преступления? На другое просто времени не хватает. Грустно это...

-- Напрашивается мысль, -- начал я, хотя об этом уже и говорили, -- что без машин тут не обходилось. Но... -- сделал паузу. -- Почему жертвы останавливались километрах в тридцати-сорока от населенных пунктов? По "нужде"? Не думаю. Нет, в этом определенно что-то кроется. Убийства вершились (сужу по актам проведенных экспертиз) в полночь или даже заполночь. Такая же картина и у нас. Почему? Здесь тоже, как мне кажется, заложен свой смысл. Не надо иметь семь пядей во лбу, чтобы не заметить: движение транспорта в ночное время по автомагистралям практически прекращается. А раз так, то можно действовать уверенней, без подстраховки.

-- Я тоже об этом думал, -- кивнул Попов. -- Вот кто-то приспособился вершить свои поганые дела именно по ночам.

Въехали в город. Я попросил Попова заодно рассказать о достопримечательностях Сибирска. Понятливый водитель не только сбавил скорость, но и кое-где явно отклонился от обычного маршрута. В результате я узнал, где в Сибирске жили декабристы, увидел драмтеатр, краеведческий музей, университетскую библиотеку. Город похож на Каменогорск. Как две капли воды смотрятся некоторые здания в центре, одинаковые названия у стадионов -- "Труд", и многих улиц, скверов, бульваров. Первые впечатления всегда ярки. Потом все примелькается, станет обыденным и начинает смотреться уже без той, первоначальной, остроты восприятия. Наверное, так бывает со всеми.

Попов попросил водителя остановить машину. Вышли. Передо мной открылась обычная заводская панорама: разброс больших и малых корпусов, заводоуправление, проходная, опоясывающая завод кирпичная стена.

-- Вот это и есть мой родненький завод тяжелого машиностроения, -- вздохнул земляк. -- Будто только вчера ходил через эту проходную... Отсюда и в милицию ушел.

-- А жена не тут ли работала?

-- Попов посмотрел с хитрецой.

-- Откуда узнал?

-- Сыщик же я, в конце концов, или нет?

-- Угадал, черт побери! Здесь работала, здесь мы с Валей и познакомились. -- Приоткрыв дверцу машины, спросил: -- А скажи-ка, сыщик, куда будем сейчас путь держать? Или слабо?

-- Нет, почему же... -- Посмотрев на часы, я прикинул, что для обеда вроде бы рановато, но... Стоп! Вчера Попов обещал прояснить по машине. Возможно, кого-то уже задержали?..

-- Ну?

-- В ИВС или СИЗО, -- ответил твердо, хотя и были сомнения.

-- Нет, так неинтересно, ты и впрямь как бабка-угадка. -- Похлопав меня по плечу, Попов сел в машину. До ИВС молчал; лишь один раз пробормотал: -- Что ж, поглядим, поглядим...

В комнате для допросов, куда должны привести задержанного на трое суток Стеклова, Попов вкратце ввел меня в суть дела.

Месяц назад пассажиры пригородного автобуса увидели горящую машину. Ее кто-то спустил в неглубокий буерак, поросший с обеих сторон низким кустарником. В машине никого не было. Общими усилиями пассажиры автобуса ее затушили, а потом вызвали милицию. Машина -- "Жигули" шестой модели, не старая, но и не новая, светлого цвета. Ее отбуксировали в райотдел и ГАИ стала выяснять насчет владельца и как она оказалась в этом глухом местечке. Вскоре нашли человека, водившего машину по доверенности. Им оказался некто Стеклов, дважды судимый, состоявший на учете в наркодиспансере, без постоянного места работы, но работавший ранее в школе ДОСААФ инструктором вождения. Собрать эти данные было несложно, проблема оказалась в другом: кто же настоящий хозяин машины? Паспортные данные на некоего Гвоздева оказались не его. Паспорт Николаем Гвоздевым был утерян и им воспользовался "некто" при регистрации машины. Кто он, этот таинственный незнакомец? Стеклов работал с ним в автомастерской, занимаясь шиномонтажем, развалом колес и еще кое-чем. Мастерская была оформлена на Стеклова. Платил псевдо-Гвоздев неплохо, был внимателен, оформил доверенность на право пользования машиной, которая, кстати, и стояла в гараже Стеклова. Свою машину он давно продал, деньги истратил на покупку наркотиков, но гараж продать не успел.

В коридоре раздались шаги, и в дверь заглянул конвоир:

-- Можно заводить, товарищ полковник?

Попов кивнул и достал из папки несколько листов бумаги для ведения протокола допроса.

Стеклову лет под тридцать. Длинный, худой, голова толкачиком, глаза бесцветные, равнодушные, волосы редкие, сальные, нерасчесанные.

-- На каком основании задержали? -- Стеклов сразу же бросился в атаку.

-- Основания имеются, -- спокойно ответил Попов и представился. -- Можете жаловаться прокурору, но допрос согласован со следствием и вот еще что. В отношении вас, Стеклов, на дальнейшее время избрана мера пресечения в форме заключения под стражу. Учтите это. После допроса вас водворят в следственный изолятор. О причине такой меры пресечения узнаете по ходу допроса.

Стеклов к подобному обороту был не готов. По всей видимости он полагал, что произошла ошибка и его отпустят до истечения трех суток. Бледное лицо стало еще бледнее, он напрягся, ловя каждое слово Попова, и препираться больше не стал.

-- Ответьте мне, Стеклов, -- сказал Попов, -- откуда в машине, которой вы пользовались по доверенности и которая долго стояла в вашем гараже, кровь? Поясняю: полученные акты экспертиз свидетельствуют о наличии человеческой крови как в салоне под ковриками, так и в багажнике. Мало того, обнаружена кровь не одного человека -- нескольких.

Стеклов, соображая, что ответить, поджал тонкие губы и заморгал ресницами. Но думал недолго.

-- Никакой крови там не было, туфта1 это. Сам мыл машину и ничего не видел. Может, хозяин руку поцарапал? Бывает ведь.

-- Да, бывает. Однако, повторяю: кровь разных групп. Это как объяснить?

-- Машина не моя, вожу по доверенности. Можете в ГАИ проверить. Ищите хозяина, я-то при чем?

-- Где искать, подскажите?

-- Откуда я знаю, он мне не докладывал. Вам надо -- вы и ищите.

-- Слушайте, Стеклов, я ведь не случайно начал с изменения в отношении вас избранной меры пресечения. Причина? Пожалуйста. Из наведенных справок установлено, что машиной в основном пользовались вы и стояла она в вашем гараже. Выходит, вы и причастны к остаткам обнаруженной в машине крови. Это не шуточки. Про групповые убийства с отсечением головы, надеюсь, слышали? Сейчас об этом столько всяких разговоров. А теперь ответьте -- почему машина оказалась за городом? Кто поджег ее?

Этого вопроса Стеклов явно не ждал, потому и вел себя спокойно. Пусть полковник говорит что хочет, -- машины-то нет; накрылась, сгорела, уж он-то знает. А выдумки про кровь -- блеф, вдруг, мол, да клюнет. Нет, не на того напал. Хмыкнув, Стеклов заявил, что машину угнали и по этому случаю он обращался в органы.