Близнецы-соперники

ие поиски. У него были на то основания. На его глазах лишилась рассудка мать. Она сошла с ума, потому что церковь ей ничего не объяснила.

— Ее церковь?

— Ксенопский монашеский орден.

— Значит, ей было известно про этот поезд?

— Она не должна была знать. И считалось, что она не знает. Но ведь мужчины доверяют своим женам тайны, о которых никому больше не рассказывают. Перед тем как уйти из дома тем ранним утром в декабре тысяча девятьсот тридцать девятого года, Аннаксас-старший признался жене, что едет не в Коринф, как все считают. Он сказал ей, что Бог оказал милость их семье, ибо он собирается сопровождать своего младшего брата Петрида. Они отправлялись в далекое путешествие вдвоем. Выполняя волю Господа.

Священник сжал в ладони висящий на груди золотой крест. В прикосновении не было нежности, только гнев.

— Он не вернулся домой, — тихо произнес Адриан. — И брата-монаха ей не удалось отыскать, потому что он тоже был мёртв.

— Да. Полагаю, мы оба можем вообразить, как такая женщина — добрая, простая, любящая, оставшаяся с шестерыми детьми на руках — должна была все это пережить.

— Она должна была сойти с ума! Лэнд выпустил из рук крест и снова устремил взгляд на стену.

— Из милосердия ксенопские священники допустили в свое братство эту женщину. И приняли еще одно решение. Она умерла в обители месяц спустя.

Адриан подался вперед.

— Ее убили!

Лэнд взглянул на него. Теперь его глаза смотрели почти умоляюще.

— Они приняли во внимание все возможные последствия. Их беспокоили не опровергающие филиокве рукописи, а тот пергамент, о существовании которого никто из нас в Ватикане даже не подозревал. Я сам узнал о нем только сегодня. Теперь многое становится ясно.

Адриан вскочил и в волнении подошел к окну. Он не будет обсуждать со священником этот пергамент. Отныне священнослужители не имеют права претендовать на него! Юрист в нем осуждал церковников. Законы писаны для всех.

Внизу на тропинке Центрального парка человек выгуливал двух огромных лабрадоров. Собаки натянули поводки. Адриан и сам словно натянул поводок, но Лэнд не должен догадаться об этом. Он отвернулся от окна.

— И Дакакос связал воедино все эти разрозненные факты?

— Да, — ответил Лэнд, смиряясь с тем, что Адриан взял инициативу в свои руки. — Это был его долг. Он поклялся все узнать. Мы договорились обмениваться информацией, но я оказался откровеннее его. Я сообщил ему о существовании Фонтини-Кристи, а он не упомянул о пергаменте. Остальное, как я предполагаю, вам известно.

Адриана удивили последние слова.

— Не стоит строить предположений. Расскажите уж все до конца.

Лэнд вздрогнул. Он не ожидал упрека.

— Извините. Мне показалось, вы все и так знаете. Дакакос стал хозяином Кампо-ди-Фьори. На протяжении многих лет он исправно платил налоги — замечу, весьма солидные суммы, — отваживал от имения настырных покупателей и строительные фирмы, обеспечивал там надежную охрану и...

— А что Ксенопский орден?

— Ксенопского ордена более не