Одержимый

— Вы знали?

Еще одна развилка. Я покачал головой.

— И тогда Аравело предложил вам держаться подальше от его расследования?

Его расследования. Не нашего расследования. Не просто расследования.

— Он обвинил меня в организации взрыва, — ответил я. — Дэнни, я представить себе не могу, с чего он… Невероятно… Черт, как он мог…

Дэнни меня понимал.

— Вы упомянули про ноутбук. Расскажите о нем.

Я напомнил Дэнни, что ноутбук принадлежал человеку, который раньше часто бывал в кафе. Дэнни спросил, думаю ли я, что этот ноутбук как-то связан со взрывом. Мне показалось, что для копа это странный вопрос. Я подумал: Дэнни — коп, не так ли?

Посмотрел на пустую кофейную чашку. Выпил уже две, а все равно соображал туго.

— Я бы очень хотел увидеть его… ноутбук, — продолжил Дэнни. — Хотя это неправильно. Сам я не хочу его видеть. Я хочу, чтобы его увидел блестящий специалист по компьютерам, которого я хорошо знаю.

— Что происходит, сержант?

Насколько мог, изобразил крутого парня.

Дэнни рассмеялся.

— Подошло время историй. — Он отпил воды.

— Я хочу знать, какой ваш интерес.

Дэнни положил руки на стол.

— Тогда вам придется меня выслушать. Помните Валери Уэстин?

— Налетчица-в-трусиках.

— Я ее арестовал. Аравело приписал все заслуги себе.

Налетчица-в-трусиках заходила в банк, распахивала длинный плащ и выставляла напоказ свое роскошное тело в черных чулках, полупрозрачных трусиках, кружевном бюстгальтере. Также показывала кобуру и «глок» калибра 0,45 дюйма. Лицо не демонстрировала. Оставалась в лыжной маске. Но бедные кассиры смотрели на ее буфера, ее пистолет и выкладывали денежки.

— Я провел расследование. Перекинул ниточку к ее прежним преступлениям в Омахе. Узнал адрес через бывшего бойфренда. И ничего за это не получил.

— Отличная история, — кивнул я. — Но вы еще не ответили на мой вопрос.

— Хотите, чтобы я выложил все карты? Хорошо. В Полицейском управлении Аравело решает многие вопросы. Может, только он и решает. Поэтому и контролирует все, что происходит. Кому достаются заслуги. Кто получает повышение. А также, в какой-то степени, власть и деньги. Деньги? Какие деньги?

— Я ничего не могу доказать. Но Аравело живет в Филморе, в квартире стоимостью семьсот пятьдесят тысяч долларов, и я слышал, что она почти полностью оплачена. Он — более респектабельная версия своего брата-бандита.

О чем шла речь? О продажности Аравело? О том, что Дэнни хотел иметь свою долю? Тон Дэнни стал другим.

— Если хотите все это изменить, составьте мне компанию. — И он отправил в рот кусок яичницы.

Допрос. Мирное предложение. Угрозы. Дэнни — хороший коп, пытающийся исправить недостатки?

— Ваш отец, — вырвалось у меня. Он положил вилку.

— При чем тут мой отец? Оставьте его в покое.

— Вы говорили, что ему нужен трансплантат. Вам нужны деньги.

Он долго молчал.

— Сбережения отца растаяли, когда рухнули акции высокотехнологичных компаний. «Нетскейп», другие производители программного обеспечения. Вместе с акциями рухнула и его жизненная философия. Он всегда считал, что главное — поступать правильно. Сделать выбор и следовать ему. Франклин Рузвельт, Джон Кеннеди, Маккарти, Рейган, если они действовали в полном соответствии со своими убеждениями, он их уважал. Он сделал выбор в пользу интернет-компаний и пошел на дно вместе с ними.

Дэнни замолчал, чтобы откашляться.

— Я не отказался бы от давно заслуженных мною повышений по службе. Денег, конечно, не хватило бы на помощь отцу, но ни один лишний доллар не помешал бы. И дело в принципе. Человек должен иметь право заботиться о своей семье. Я могу найти подрывников кафе, а вы можете помочь мне навести порядок в полиции.

— О чем именно вы меня просите? И почему я?

Он заметно успокоился.

— Зацепки. Те, что может проглядеть Аравело. То, что я могу соединить со сведениями, которые получаю, ведя расследование. Почему вы? Потому что они могут у вас быть, пусть даже вы этого и не знаете. Плюс для вас это личное дело.

Я поморщился.

— И что сие должно означать? — спросил я. Он что-то знал об Энни? Имел в виду записку? Я говорил ему о записке. О ней шла речь?

— Господи, Нат. Вас едва не взорвали. Вы — журналист. Хороший журналист, умеющий доводить дело до конца. Я видел, как вы раскрутили этого бандита, брата Аравело. А после взрыва в кафе вы нашли эту официантку. Не так ли?

«Эту официантку».

— Мне нужны глаза и уши, Нат. Моя работа и состоит в том, чтобы собирать увиденное и услышанное, анализировать и составлять цельную картину. Полагаю, и вы не будете возражать против того, чтобы иметь в полиции источник информации. В этом деле мы можем работать как напарники. — Слова были банальными, но тон — искренним.

— Дашь на дашь, — кивнул я.

— Что скажете?

— Я не буду слепо сливать вам информацию. Вы должны что-то мне дать. Как минимум для того, чтобы мы поняли…

Мы оба ждали, когда я закончу фразу.

— …что можем доверять друг другу.

Дэнни достал бумажник. Вытащил двадцатку. Положил на счет.

— Кафе принадлежит «Айдлуилд корпорейшн». Инвестиционному подразделению какой-то большой компании.

Едва ли откровение. Я уже прочитал об этом в газете.

— Перестаньте, сержант. Вы проверяете, внимательно ли я слушаю?

Дэнни поднял руки, потер глаза. Откинул голову.

— Хорошо.

Хорошо. Хорошо что?

— Официантка.

И что он мог сказать насчет Эрин?

— Она говорила, что приехала из Мичигана?

— Да. Сказала, что выросла там.

— И о том, где едва не провела всю оставшуюся жизнь… в тюрьме.

— Эрин? За что?

— Что-то взорвала.

Глава 26

— «Ромп студиос».

— Это шутка?

— Компания производила фильмы для взрослых. От здания остались только груда осколков стекла и кусков бетона. Обвинительного приговора Эрин избежала. Но выйти сухой из воды не удалось.

Он протянул мне распечатку, судя по шапке, какого-то документа из суда Ист-Лэнсинга. Я прочитал имя: Эрин Айрис Колтран, дату — прошло шесть лет, длинный номер, как я понял, самого дела. Объяснения Дэнни слушал как в тумане. Судя по тому, что ему удалось выяснить, порнографическая компания начала съемки в Ист-Лэнсинге и принялась вербовать женщин в университете Мичигана. А вскоре после того, как о компании написал местный еженедельник, ее штаб-квартиру уничтожили. Эрин в составе маленькой группы обвинили в подготовке и проведении этого взрыва, то ли по политическим, то ли по религиозным мотивам. Виновной не признали, но ей еще предстояло выплатить громадную сумму по гражданскому иску.

— Так вы говорите, что кафе взорвала Эрин? — спросил я.

— У меня нет доказательств ее причастности к взрыву.

Он сказал, что его приятель из ФБР пропустил через компьютер имена всех, кто находился в кафе, и Эрин Колтран оказалась в их базе данных.

— Я не знаю, сняли с нее обвинения или оправдали.

Эрин. Взорвала. Кафе. Я пытался переварить эти слова. Как-то они не складывались. Или складывались. Что-то не давало мне покоя… что-то связанное с Эрин. Слишком много совпадений. И как минимум она не была со мной откровенной.

— Лейтенант Аравело спрашивал меня о ней.

На мгновение глаза Дэнни раскрылись.

— В любом случае в самом скором времени я рассчитываю получить подробности того мичиганского дела. Я полагаю, этим мы никак не ущемим ее права на личную жизнь.

Я посмотрел на распечатку и покачал головой.

— Как я понимаю, вы не думаете, что Эрин способна на такой акт насилия? — спросил меня сержант.

— Нет. Она не способна.

Он вытащил из пачки пластинку жевательной резинки. Предложил пачку мне.

— Обычно я заполняю кроссворды карандашом.

Я спросил почему, что он хотел этим сказать.

— Когда я разгадываю кроссворд, то вписываю много слов, которые не подходят. Но бояться этого не нужно, потому что карандаш можно стереть. Проделайте то же самое с Эрин. Не жалейте времени, посмотрите, что в отношении ее подходит, а что — нет.