Целую, Ларин

ты по гражданке, но более интеллигентно, чем я.

Я кивнул ребятам, и мы двинулись в сторону рынка.

– Надолго там? – спросил Кеша.

– Не знаю. Сидим до пяти, потом прогулямся за одним хлопчиком и отбой.

Денек выдался неплохой. Уже можно было загорать, что и делали некоторые горожане, развалившись на зеленых газонах. Надо будет в выходные рвануть с Викой и Бинго куда-нибудь за город.

На рынке было довольно многолюдно, и на наше прибытие внимания никто не обратил. Мы разбежались по сторонам, обговорив, кто где будет находиться. Ларек Мишы Кор-неева стоял прямо рядом с рыночным забором, в пяти метрах от проезжей части. Это была неширокая асфальтированная дорожка, связывающая рынок с проспектом. По ней завозились товары. Во избежание пробок здесь висел знак, запрещающий парковку.

Миша в своем ларьке развешивал по веревочкам мелкий товар и периодически обозревал местность. Я отошел к пивному ларьку, что был как раз рядом с рынком, дернул маленькую для вхождения в образ и, утолив жажду, побрел к месту своей дислокации, по пути купив газетку. Что касается этого места, то выбрано оно было с подобающим мне вкусом – с него очень удобно было наблюдать, а если придется, то и задерживать.

В тени раскошного клена на ящиках сидели подобные мне ребятишки и сосали пивко. Я, конечно, имею в виду внешний облик граждан, а отнюдь не внутренний. Кое-кто пил пиво из банок. Только не из металлических, фирменных, а из отечественных, стеклянных. Естественные надобности оправлялись тут же, под кленом.

Я отыскал свободный ящик и пристроился к любителям пива, обсуждающим проблемы внутриполитической жизни. Это сейчас самая модная тема. Обсуждение, в основном, сводилось к тому, что всех надо ставить стенке. Я вступил в беседу и заявил, что пора не только ставить к стенке, но и вешать, за что тут же получил банку с пивом. Я вежливо отказался, но, все равно, стал в компании своим человеком.

С политики разговор плавно перешел к воспоминаниям о том, кто сколько и где выпил. Время потекло. Стрелка рыночных часов приближалась к часу дня. Минут через десять я вполне освоился в обществе, благо интеллектуальный потенциал говорящих был на вполне подходящем уровне.

– Ларин, я всегда знала, что ты этим кончишь.

Я поднял голову. В трех метрах от меня на дорожке стояла Ирка Соловьева, моя бывшая сокурсница и любовь. Правда, может, она уже и не Соловьева сейчас, но для меня она навсегда так и останется Соловьевой. Она выглядела все также эффектно, как и на первом курсе института, и ее не портил даже презрительный взгляд, испепеляющий меня. Последний раз я видел ее лет шесть назад, в метро. Я не знаю, кто она сейчас и с кем, как, впрочем, и она ничего не знает обо мне. Вернее, не знала.

– Ты неудачник, Ларин. Если есть судьба, то я должна благодарить ее за то, что не связалась с тобой…

Больше она не сказала ни слова. Бросив еще один презрительный взгляд, она пошла к проспекту.

Я не побежал за ней. Просто смотрел вслед, пока она на скрылась за углом рынка.