Два крепких орешка для Золушки

Ольга очередной раз решила встать, но на сей раз повалилась назад сама, наповал сраженная Наташкиным бормотанием:

— Три трупа за несколько дней — это уж слишком. Да еще, как на зло, все разные. Даже на Дармоеде один не сэкономили.

Объяснения были сумбурными. Не выдержав накала страстей, Денька слиняла с дивана сразу же после того, как Наташка осторожно выдала очередную истину: «Мир не без добрых людей». Во всяком случае, квартира и дача Ольгуни, а заодно и придорожная канава, из которой она выползла, в настоящее время полностью свободны от покойников. Это ли не благая весть?

Я благоразумно промолчала, ожидая реакции Ольгуни. Она была своеобразная и выразилась в приступе дикого кашля. Наташка решила, что у Ольги на нервной почве возобновилась давно забытая бронхиальная астма. Правда, раньше она носила аллергический характер. Собака, не выдержав напряженной обстановки, с недовольным ворчанием спряталась под стол, Наташка рванула за аптечкой, а я — за теплой водой.

Как ни странно, вода помогла. И пока подруга отсутствовала, я кое-как сумела успокоить Ольгу. По принципу «все хорошо, прекрасная маркиза…». О подозрениях следствия, касающихся личности человека, обнаруженного на месте пожара, не сообщала. Пусть сначала ее установят. К концу моей печальной, но короткой повести Ольга благополучно отупела. Бездумно радовалась, что Наташка обсчиталась с количеством трупов, «числящихся» на ее, Ольгуниной, совести. Два — это совсем не три. Квартирный вариант вполне подпадал под категорию видений. Да мало ли кому что привидится? Просто имело место кратковременное искажение пространства на Ольгиной кухне. Как в окрестностях Лыткарино. Хотя Наталья и не ссылалась на туман в глазах, да и кухня из поля ее зрения вроде не исчезала, зато со временем исчезло само видение. Ни Елизавета, ни следователь его точно не застали.

Возвращение Наташки с аптечкой Ольга встретила широкой улыбкой и немного безумным блеском в глазах:

— Представляешь, какое счастье! Дача сгорела! Сама бы никогда не смогла от нее избавиться. Четыре сотки непосильного груза, притулившиеся рядом с опорой ЛЭП! Ни себе, ни людям. Мне эта дача совсем не нужна, а другим и подавно. Все это время, пока не ездила, мучилась нещадно. Казалось, что мамочка упрекает. Как говорится, не было бы счастья, да пожар помог. Неужели жизнь наконец поворачивается ко мне светлой стороной?

— Угу, — промычала Наташка, раздумывая, чем бы напоить больную. — Очень светлой стороной, но с затемненными окнами, забранными в решетки. Ир, каким образом ты ее так уболтала?

Я скромно пожала плечами.

— Блаженная, выпей-ка на всякий случай снотворного. Не зря же я за аптечкой бегала. Ты хоть понимаешь, что какое-то время тебе придется скрываться? Пока ситуация разрулится в благоприятную сторону, поживешь здесь, на даче?

Ольга кивнула:

— У вас хорошо. Уютно и опор нет.

— У нас частенько и света не бывает, — мрачно сообщила Наташка. — Такое впечатление, что вся страна электричество за счет нашего товарищества экономит. Ты, вообще, в состоянии нормально соображать?

— Как никогда! Ирочка сказала, что я помимо дачного сторожа еще кого-то убила и дом подожгла. Хорошо хоть свой. А кто вторая жертва? Чушь какая-то… Девчонки, как мне отыскать Игоря? Впрочем, зачем ему убийца и поджигательница? Вы сказали, в моей квартире Лиза объявилась? Можно, я ей позвоню?

— Ну разумеется! — широко раскинула руки в стороны Наташка. — Она тебя сразу и сдаст, а ты на первом же допросе заодно признаешься во всех нераскрытых в этом и прошлом столетии преступлениях. Давай, улучшай статистику раскрытия уголовных дел! Пока будешь отбывать пожизненное, Лизка полностью перестроит твою квартиру под себя…

— Стоп!!! — заорала я, на всякий случай швырнув в Наташку посудным полотенцем: не была уверена, что подруга позволит себя прервать, а мне срочно надо было развить тему.

— Блин! Ирка! Ты что творишь?!

Полотенце легким бумерангом вернулось ко мне в физиономию, я им утерлась и от души поблагодарила подругу за понимание. А заодно оправдалась: иным способом на Наташкин роток не накинешь платок.

— Ольга, быстро номер домашнего телефона твоего брата! Надеюсь, ты его помнишь?

— Брата помню, — нервно заерзала на диване Ольгуня, — а телефон… сейчас, сейчас… У него за последний месяц опять номер сменился.

Она приложила ладонь ко лбу, пытаясь активизировать работу памяти. Я, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, ждала результата. Наташка нахмурилась, пытаясь уловить связь между моим полотенчатым закидоном и номером телефона Владислава, то есть стоило ли мне из-за непутевого братца Ольги вступать в конфликт с подругой.

— Попробуем прозвониться еще одному дармоеду, Владику, — бодро заявила я. — У него преимущественное право наследования Ольгиного имущества. Елизавета здесь на последнем месте, даже учитывая факт ее временной регистрации…

— Я зарегистрировала ее для постоянного проживания, — тоненько пропищала Ольга и обреченно закачалась из стороны в сторону. — Просто Наталье не говорила, думала, будет ругаться. Лиза хотела комнату покупать, ну и чтобы не нести лишних расходов… Я консультировалась.

Мне сказали, что в любое время могу ее выписать. Но она просила с этим повременить до покупки комнаты. Вроде у нее какой-то вариант появился.

— Появился… — громким эхом отозвалась Наташка. — Твоя квартира! И если я права, братец Владислав на телефонный звонок не отзовется. По причине своего отсутствия в этом бренном мире. Причем по инициативе Елизаветы.

Я успела удивиться — в какой-то мере Наташка уловила мои мысли. Однако не успела выразить свое восхищение ее сообразительностью — Ольга вспомнила «позывные» брата.

Ответила женщина. Очень сонным, а потому недовольным голосом и первым делом поинтересовалась, кто спрашивает Владислава.

— Наташа, — уверенно доложила я. — Он должен помнить меня с детских лет, мы дружили с его сестрой Олей.

— Да он сейчас даже себя не вспомнит! — отрезала собеседница. Голос ее дрожал от злости: — Пятый день гудит. А меня дружеские связи его сестры совершенно не интересуют. И советую посмотреть на часы!

— Подождите, не бросайте, пожалуйста, трубку. У них дача сгорела, а…

Похоже, женщину это обстоятельство тоже не волновало, она отсоединилась. На меня в ожидании новостей напряженно таращились три пары глаз: даже Денька не поленилась поднять морду.

— Убираю телефон Влада из мобильной памяти. Там у него злая баба отбрехивается. В какой-то мере Наталья все-таки права, — легкомысленно помахала я телефоном. — Владислав не отозвался. У него сложный период. Да и едва ли Елизавета решилась бы избавиться от конкурента радикальным способом. Девица просто использует ситуацию в своих интересах. Довольно ловко и оперативно. Мне не верится, что она могла организовать всю эту заварушку с убийствами и поджогом ради того, чтобы на какое-то время воспользоваться Ольгиной квартирой. Цель явно не оправдывает средства. Да и откуда девица могла знать, что Ольге в пятницу приспичит сбежать на дачу?

— Такая беспринципная особь на все способна, — проворчала Наташка. — А как по телефону-то рыдала! Актриса. Неплохо бы с ней увидеться. Воздать, так сказать, должное ее таланту. А чего нам бояться? Соседки? Так она на дачу слиняла. И у нее дальнозоркость… Да хотя бы и не слиняла! Форму одежды сменим. Если и выскочит не вовремя, все равно впритык не узнает. Ир, только тебе на всякий случай надо покороче подстричься, а мне научиться говорить тоненьким голоском.

— Интересно, где все-таки Игорь? — задумчиво спросила сама у себя Ольга и со вкусом зевнула.

— Не о том думаешь! — сердито откликнулась Наташка. — Скорее всего, ему тоже померещился на твоей кухне покойник, вот он и слинял.

— Кстати, где он раньше проживал? — вклинилась я.

— Не знаю… — Ольга подавила очередной зевок. — То ли в районе Строгино, то ли в Медведкове…

— А загородный дом где строит?

— Не знаю… Я однажды спросила, он сказал, что это не моя забота.