Жена Майкла

— Я… в горы уехала, погостить у друзей.

— Причина?

— Напугалась… материнства.

— Что конкретно пугало вас?

Лорел сняла Джимми со стула.

— Больше, мистер Хаули, сказать вам ничего не могу, — и она понесла сына из столовой, оставив адвоката с распахнутым ртом и повисшим в воздухе карандашом.

Судья Джиллиан был грузный, с большими усталыми глазами. Он выслушал Хаули, не прерывая, часто косясь на часы. Почти все время он глядел в потолок, но иногда глаза его падали на Джимми: тот перелезал с коленок Лорел к Майклу и обратно. Запас развлечений для мальчика почти иссяк — ключи Майкла, карандаш, носовой платок Лорел, зеркальце. Забавлять его больше нечем, а Хаули все разглагольствовал.

Только когда адвокат перешел к причинам оставления ребенка, судья взглянул на Лорел прямо. Хаули быстро перескочил на сложности юрисдикции, но судья все смотрел на нее — испытующе, пристально. Лорел поеживалась под его взглядом.

Наконец адвокат кончил, наступило долгое молчание. Судья Джиллиан подался вперед, облокотившись о стол, потирая глаза. Перевел взгляд на Майкла.

— Мистер Деверо, вы решили принять вашу жену-беглянку назад в дом?

Майкл сидел с видом обреченного: гордый, но потерявший все надежды.

— Я — католик, ваша честь.

— Это не ответ. Ваша принадлежность именно к этой церкви сыграет роль, если вы пожелаете жениться снова. А я спрашиваю — принимаете ли вы эту женщину обратно в дом как мать вашего ребенка?

Майкл взглянул на судью, порывался было что-то сказать, но тут же стиснул губы. Лорел видела, как напряглись его челюсти, пока он обдумывал ответ. В примолкшем зале громко стучало ее сердце.

— Итак, мистер Деверо?

— В моем доме она живет уже с апреля.

Похоже, судью Джиллиана опять не удовлетворил ответ Майкла. Они пристально смотрели друг на друга несколько секунд, и судья повернулся к Лорел.

Ваш адвокат довольно скупо изложил причины, заставившие вас бросить ребенка, миссис Деверо. И совсем не объяснил, почему вы вернулись. Может, вы сами просветите нас?

— Мой племянник — наследник внушительного состояния, ваша честь, — раздался позади голос Пола. Лорел почти забыла о его существовании.

— Пол, она про это не знала, — Майкл повернулся к брату. — Я ей не говорил.

— До своего возвращения не знала. Я просто хочу загладить вину перед Джимми.

— Родить сейчас страшно, миссис Деверо. Но с другой стороны, мир всегда страшен. Бросить ребенка — вряд ли решение вопроса, — судья перебирал бумаги, подложенные ему адвокатом. — Обычно наказание суда за оставление ребенка — штраф и тюремное заключение на срок три месяца. Однако ваше дело необычное. Штраф, скорее всего, заплатит мистер Деверо, а судят не его, он и так настрадался из-за поступка жены.

— Физического ущерба ребенок не потерпел, семья его проживает в другом штате. Хотя благополучие ребенка всегда главенствующая забота над другими, вопрос встает о поведении матери.

— Если возникает вопрос о юридическом разводе родителей, я уверен, мистер Деверо, любой суд страны присудит опекунство над ребенком вам, как только вы представите факты, сопутствующие его рождению.

— Наше решение — суд приговаривает вас, миссис Деверо, к полной мере наказания по закону — три месяца тюремного заключения…

Лорел со свистом втянула воздух и прижала головку Джимми к груди так сильно, что тот ойкнул.

— … но приостанавливает исполнение приговора, помещая вас, Лорел Джин Деверо под охрану вашего мужа, Майкла Деверо, на срок три месяца. За этот период мистер Деверо решит, способны вы или нет создать нормальный дом для его сына и возможно ли возобновление вашего брака.

Судья Джиллиан напомнил ей о праве на апелляцию, нерешительно взглянул на нее, будто сомневаясь, правильно ли вынес решение, и объявил слушание закрытым.

Хаули сиял и тряс руки всем подряд.

— Даже легче, чем надеялся. Судья тоже, видно, не уверен был насчет юрисдикции.

Майкл бросил на Лорел взгляд, от которого ту пробрала дрожь. Резко развернулся и ушел. Горделивая улыбка адвоката потускнела.

— Мистер Хаули, извините моего брата. Вы превосходно справились, и семья вам очень благодарна. — Пол повернулся к Лорел. — Правда, Лорел? Мы с тобой победили. Так?

— О чем ты?

— Теперь ты под надзором Майкла.

Лорел откинулась на жестком стуле. Ее не посадили в тюрьму. Ей не придется расставаться с Джимми — пока что. Но только сейчас ей открылось, что означает отсрочка приговора. То, к чему стремился Пол. Мгновенная картинка тени, выросшей на стене, проплыла в ее сознании.

— Лорел, разве ты не поняла? Теперь Майклу придется увезти тебя в Феникс!

10

После разноцветья весны летняя пустыня — точно пейзаж после битвы. Исчезли с обочины пестрые цветы и зеленые лужайки, растительность жухлая, коричневая; только гиганта сагуаро и его младших кузенов не опалила ярость солнца.

Они катили в прохладе кондиционера, отгороженные от внешнего мира металлическим корпусом синего автомобиля. Джимми устроился на коленях у Лорел, а на заднем сиденье и в кузове навален багаж.

Лорел остро ощущала присутствие человека рядом, хотя говорил он редко. Почему-то его присутствие в забитой скарбом машине душило.

Второй раз она путешествует в Феникс, страшась мысли о приезде туда. Тот, первый раз, ей было спокойно рядом с Харли. Рядом с Майклом на покой нет и намека. В пикапе Харли ей казалось, паника гонится следом. Сейчас паника устроилась рядом.

Судья определил ей жить с чужим, с тем, кого она отчаянно боялась.

Целую неделю Майкл подыскивал им жилье. И Лорел то радовалась, что уезжает из особняка, то пугалась, что придется жить с мужем наедине. И ко всему добавлялась какая-то беспричинная, необъяснимая тревога.

Клэр даже не старалась прятать покрасневших глаз. Молча высиживала за едой, а часто даже и не спускалась к столу. Твердила, что ей разрывает сердце разлука с Джимми, но Лорел прекрасно понимала, как и все остальные, сердце у нее разрывается от мысли, что она теряет Майкла. Лорел не знала, как далеко у них зашло с Майклом. Трудно, конечно, представить, чтобы у него не случалось любовных увлечений за два года. Наверное, и в Фениксе есть женщина, а то и не одна.

Как-то Эван отозвал ее в сторонку и шепнул, что позвонит, как только определится с жильем. С лицом встревоженным, беспокойным, что вовсе не улучшило ее самочувствия. Клэр возвращалась в лабораторию, и Эван тоже покидал Таксон; он планировал поступить в Фениксе на летние курсы.

Пол в открытую радовался, что наконец-то сбывает с рук и ее, и Джимми. Лорел думала, что и Дженет порадуется новому повороту событий, но та ходила угрюмая, раздраженная. При каждом удобном случае остерегала Лорел насчет вспыльчивости Майкла, плакалась на неудачное решение суда, усиливая тревоги Лорел.

В последнее утро Лорел, стоя на коленях рядом с Консуэлой, упаковывала в коробки простыни, полотенца, игрушки. Джимми скакал по широкой кровати. Комната под красной черепичной крышей уже наливалась жаром. Частенько отрываясь от коробки, Консуэла посматривала на Джимми.

— Тебе грустно, что он уезжает, Консуэла?

— Буду, конечно, по нему скучать, миссис Майкл. Но он едет домой. Когда-нибудь и этот особняк станет ему домом, но сейчас тут для него опасно.

— Но — почему?

Старуха, молча поднявшись, пошла в спальню Джимми. Когда она вернулась с ворохом игрушек, Лорен призналась:

— Для Джимми, конечно, лучше, но я боюсь Майкла.

— И недаром, — Консуэла снова опустилась у коробки, свалила туда игрушки и похлопала Лорел по руке. — Но когда-то он ведь влюбился в тебя… — Лицо Консуэлы приблизилось, от нее слабо пахло затхлым луком. — Когда станете жить одни, подальше отсюда, заставь снова полюбить тебя, миссис Майкл. Ради Джимми.

— Но разве я смогу, Консуэла? — Лорел вытянула ладонь из клещей старухи. — Он же ненавидит меня!