Когда плачет небо (СИ)

- Конечно, не сомневайтесь, Света. Всего вам хорошего!

***

С трудом протолкнувшись через пробки, почти намертво сковавшие Люберцы и Томилино, Емельяненко, наконец, вырулил на узкое Кудринское шоссе. Мимо проносились деревеньки, в которых покосившиеся от старости домишки соседствовали с высоченными коттеджами, почти замками, окруженными высоченными непроницаемыми заборами. Перелески казались тихими безмятежными островками, в которых хозяйничали легкий осенний ветерок и ослепительное солнце, играющее бликами на разноцветной листве.

Вскоре стали попадаться и грибники, неуклюже сидящие на раскладных брезентовых стульчиках, и разложившие прямо у дороги свой "улов": ярко-рыжие подосиновики, тонконогие рябые подберезовики и крепкие боровики с плотными коричневыми шляпками.

Эх! Сейчас бы в лес! - подумал Вовка, обгоняя на повороте очередной огромный лесовоз, который оглушительно гремя своими железными внутренностями подпрыгивал и вихлялся на кочках, как полоумный. На встречу из-за горки неожиданно вынырнул автомобиль. Стараясь избежать столкновения, Емельяненко резко нырнул обратно в свою полосу прямо перед носом у грузовика. В зеркало Вовка увидел, что водитель лесовоза вполне однозначно считает его идиотом и кретином, о чем недвусмысленно говорила его энергичная жестикуляция и приоткрытый в немом вопле рот. Но в это утро Вовке никто и ничто не могло испортить настроения. Он был так счастлив, будто выиграл у судьбы в рулетку самый главный и важный приз всей своей жизни. Прибавив громкости, он фальшиво запел во весь голос, подпевая радио.

Вчера вечером Вовка ужасно боялся говорить жене о том, что долгожданную поездку на море вновь придется отложить. Катерина была девушкой очень темпераментной, поэтому он не исключал ни сковородки, полетевшей ему в голову, ни опрокинутой на него кастрюли со щами. Однако все пошло совсем не так, как он мог предположить.

По дороге он купил большой букет бледно-розовых, терпко-пахнущих дождем и осенью хризантем. Катюша встретила его одетая в веселенькое нарядное шелковое платье, а комнате был накрыт стол, стояла бутылка вина и горели свечи, - наверняка жена решила отметить начало отпуска. Вовкины опасения зашкалили, а горле пересохло так, будто он только что пробежал ста шестидесятимильный марафон Hardrock по горам Колорадо.

- Катюш, это тебе! - он протянул ей цветы и поцеловал в щеку.

- Спасибо, очень красивые! Володь, сядь, пожалуйста, нам надо серьезно поговорить, - явно волнуясь проговорила она.

Ее густые волосы цвета зрелой пшеницы слегка растрепались, щеки горели ярким румянцем, а темно-шоколадные глаза, с россыпью мелких золотых песчинок на радужке странно искрились в нервном мерцании свечей. Она была так хороша, что он не мог оторвать от нее взгляда. Господи, как же я ее люблю!

В этот момент Вовка почувствовал себя настоящим подлецом, ведь уже через минуту эти волшебные глаза наполнятся горькими слезами обиды. Чертова работа!

- Катюш, мне надо тебе кое-что сказать...- начал он неуверенно.

- Подожди, давай сначала я, - решительно оборвала Катя его на полуслове.

Она налила воды в вазу, поставила цветы на стол. Затем встала, подошла к окну и настежь распахнула форточку.

- Вов, ты только не волнуйся, но в отпуск мы не поедем, - выговорила она, наконец.

Вовка поперхнулся и выронил из рук вилку.

- Ты.. Ты что, уходишь от меня? - внезапно севшим голосом просипел он, чувствуя, как взмок затылок, несмотря на холодный ветер, ворвавшийся в комнату с улицы.

Непонятно почему, но именно эта мысль самой первой пришла ему в голову. А чему тут удивляться?! Он постоянно пропадает на работе, и даже выходные она почти все время вынуждена проводить одна...

- С ума сошел? - неподдельно удивилась она. - С чего мне вдруг уходить?!

Услышав этот ответ, Вовка ощутил себя фридайвером, который после погружения на глубину ста метров, наконец вынырнул на воздух.

Не дожидаясь продолжения разговора, он плеснул себе добрую половину бокала вина и выпил залпом, как воду.

- Катька, ты меня так больше не пугай, ладно? - отдышавшись, проговорил он, - А то я ведь так поседею раньше времени. Так что случилось?

- Читай, - и Катя неуверенно выложила перед ним лист бумаги, на котором убористым шрифтом было напечатан какой-то текст.

Он попытался сосредоточиться, но строчки странным образом сливались друг с другом, расплывались, а буквы выплясывали какой-то безумный танец.

- Катюш, я ничего не понимаю, - проговорил он с отчаянием. - Ты можешь мне сама сказать, что произошло?

- Володь, я сегодня была у врача. У нас будет ребенок!..

Наконец, он увидел Кудринск, раскинувшийся справа, в стороне от шоссе. Уже в десятый раз он набрал номер Катерины и поинтересовался ее самочувствием.

- Володь, если ты и дальше будешь мне названивать каждые пятнадцать минут, то я точно рожу раньше времени, - рассмеялась она.

На первой попавшейся бензоколонке Вовка купил стаканчик дрянного кофе, булочку с маком, которая судя по черствости, вполне могла быть его ровесницей, и забил в навигатор название интересующей его улицы.

Вскоре он припарковал машину возле ворот, и направился по тенистой неухоженной аллее к видневшемуся за деревьями кирпичному зданию дома-интерната для престарелых. У подъезда, снабженного пристроенным сравнительно недавно пандусом, стояла сине-белая машина полиции, возле которой курил молоденький водитель-лейтенант. Володя вдруг почувствовал, как тревожно стиснуло грудь от недоброго предчувствия.

- Добрый день! - поздоровался он, подойдя ближе.

- Здорово, - равнодушно кивнул лейтенант, стряхнув пепел прямо на свой ботинок.

Емельяненко достал сигареты и тоже закурил.

- Ты, мужик, проведать кого приехал? Так это зря. У меня приказ, - никого не пускать, - строго добавил он.

- А что случилось-то?

- Прикинь, сегодня ночью старшую медсестру, Софью Васильну, кокнули! - парень выразительно провел по горлу большим пальцем с обкусанным ногтем.

- Как это - кокнули? - глупо переспросил Емельяненко.

- Задушили беднягу. Мы самого утра здесь ошиваемся. А ты почему интересуешься? - запоздало насторожился он.

Емельяненко без дальнейших объяснений предъявил удостоверение. Лейтенант обалдело сглотнул, отчего на его тощей шее нервно дернулся несоразмерно большой кадык и, вытянувшись во весь рост, неловко отдал честь.

- Виноват! Проходите. Они, это... Короче, прямиком на второй этаж ступайте, товарищ капитан! - крикнул он ему вслед.

На лестнице он увидел милую опрятную старушку, медленно спускающуюся вниз. Ее прозрачные голубые глаза, смотрели на мир с восторгом и наивностью пятилетнего ребенка.

- Ванечка! - бросилась она к Володе, - Милый, где же ты так долго пропадал? Я всегда знала, что ты придешь и заберешь меня отсюда!

Володя совершенно опешил, прижатый к стене.

- Елена Константиновна! - окликнула ее запыхавшаяся молоденькая санитарка, - Я вас везде ищу!

- Смотри, Оленька, мой Ванечка приехал! - радостно проговорила старушка, гладя Володю по голове.

- Елена Константиновна, вы ошиблись. Это не Ванечка.

- Как не Ванечка? - переспросила старушка растерянно мигая глазами, - Вы.. не Ванечка?

Абсолютно сбитый с толку Емельяненко отрицательно помотал головой.

- Не Ванечка, - прошептала старушка и по ее тонким пергаментным щекам, испещренными мелкими морщинами, скатилось две крупные слезинки. - А когда придет Ванечка? Он придет?

- Конечно, придет, Елена Константиновна, - мягко проговорила санитарка, беря старушку за локоть. - Только чуть позже. Мы же с вами договорились, что гулять сегодня пойдем только вечером. На улице сегодня прохладно. Разве можно выходить без пальто?