Черные кувшинки

Это невыносимо.

Он положил журнал в изножье постели. Чуть помолчав, спросил:

— Ты не будешь читать?

Стефани покосилась на ночной столик. На нем лежала одна-единственная книга. «Орельен» Луи Арагона.

— Нет, не буду. Можешь выключать.

В комнате стало темно. Черные трусы упали на пол.

Стефани повернулась к мужу.

— Сделай мне ребенка, Жак. Умоляю тебя.

20

Инспектор Серенак во все глаза смотрел на Беатрис, силясь разгадать, что прячется за ее насмешливой улыбкой. Веранда словно превратилась в допросную. Жена Сильвио Бенавидиша зябко куталась в шаль.

— Беатрис! Так что за деталь бросилась вам в глаза?

— Она касается вашей учительницы. Кстати, как ее зовут?

— Стефани. Стефани Дюпен.

— Ах да, Стефани. Красивая девушка. По словам Сильвио, она разбила вам сердце.

Серенак нахмурил брови.

— Так вот. Руку даю на отсечение, что она никогда не крутила любовь с этим типом. С Жеромом Морвалем.

Беатрис еще раз внимательно пересмотрела все пять фотографий.

— Поверьте мне, она — единственная из пяти женщин, кто никогда не вступал с ним в физический контакт.

— Что заставляет вас так думать? — спросил Серенак, пытаясь в свою очередь изобразить загадочную улыбку.

Ее ответ прозвучал хлестко и категорично:

— Он не в ее вкусе.

— Вот как? А кто же в ее вкусе?

— Вы.

Беременные женщины отличаются редкой прямотой.

Вернулся Сильвио — с бутылкой «Гиннеса» и большим фирменным бокалом — и поставил то и другое перед начальником.

— А можно я здесь посижу, пока вы будете работать? — спросила Беатрис.

В глазах Сильвио мелькнул испуг. Лоренс сдул с пива шапку пены и проворчал:

— Какая разница, если он все равно все вам потом выболтает?

Бенавидиш воздержался от комментариев. Серенак ткнул пальцем в одну из фотографий.

— Ладно, я начинаю, — объявил он.

Беатрис и Сильвио наклонили головы, разглядывая снимок. Тот, на котором Жером Морваль взасос целовал сидящую за заваленным бумагами письменным столом девушку.

— С точки зрения следствия, фото не представляет большого интереса. Снято в кабинете Жерома Морваля. Девушку зовут Фабиенна Гонкальв. Одна из его секретарш. Молодая и распутная. Их тех, что под деловым костюмом носят кружевные трусы…

Сильвио осторожно положил руку на плечо Беатрис, которой происходящее явно доставляло бездну удовольствия.

— Если верить подруге секретарши, сцена могла иметь место пять лет назад. Фабиенна тогда была не замужем. Не то что сейчас…

— На убийство из ревности точно не тянет, — сказал Сильвио и перевернул фотографию. — А что насчет кода? Двадцать три — ноль два?

— Понятия не имею. Никаких соответствий обнаружить не удалось. Ни с датой рождения, ни с датой знакомства. Единственное, что лично у меня не вызывает сомнений — то, что вторая цифра обозначает не месяц.

— Извините, что перебиваю, патрон, но я уперся в тот же тупик. Девушек я установил, но по поводу цифр — полный туман. Ноль три — ноль один; двадцать один — ноль два; пятнадцать — ноль три. Может, это шифр частного детектива, который делал снимки?

— Возможно. Но даже если так, что это нам дает? До тех пор пока мы не выйдем на частного детектива, а Патрисия Морваль будет отрицать, что послала нам эти фото, мы не сдвинемся с мертвой точки. Ладно, оставим это пока. Давай, твоя очередь.

Сильвио так и не снял руку с плеча жены. Мало того, он ухватил конец шали и придерживал ее рукой, чтобы не спадала. Чтобы достать снимок, ему пришлось изогнуться. Второе фото явно было сделано в ночном клубе. Жером Морваль сидел, приложив руку к декольте переливающегося платья молодой загорелой и сильно накрашенной блондинки. Серенак присвистнул. Сильвио кашлянул. У Беатрис блеснули глаза.

— Алина… Алина Малетра, — пробормотал Сильвио. — Тридцать два года. Специалистка по связям с общественностью в артистической среде. Разведена. Складывается впечатление, что с ней у Морваля был самый продолжительный роман. Независимая особа. В парижских галереях чувствует себя как рыба в воде.

— Связи с общественностью… — хмыкнул Лоренс. — Значит, теперь это так называется… Судя по фотке, та еще штучка. Ты с ней разговаривал?

Беатрис выпрямила спину — ни дать ни взять волчица, почуявшая опасность. Пальцы бдительного Сильвио крепче сомкнулись на шали.

— Нет, — ответил инспектор. — По моим данным, она девять месяцев назад перебралась в США. В местечко под названием Олд-Лайм — не знаю, слыхали вы про него или нет, но говорят, это что-то вроде американского Живерни. Там собираются импрессионисты с Восточного побережья. Находится в штате Коннектикут, неподалеку от Бостона. Я пытался ей дозвониться, но безуспешно. Но не сомневайтесь, патрон, я ее достану!

— Хорошо. Надеюсь, ты не сочиняешь сказку про американский вояж прекрасной Алины, чтобы не расстраивать Беатрис?

Беатрис провела рукой по колену Сильвио.

Беременные женщины не только сексапильны и капризны. Они еще умеют быть ласковыми.

— А теперь держитесь за землю, — продолжил Сильвио. — Знаете, на кого Алина Малетра работает в Бостоне?

— Дай подсказочку! — взмолился Серенак. — Она работает одетой или наоборот?

Сильвио не снизошел до комментариев.

— Алина Малетра трудится в фонде Робинсона!

— Ишь ты. Опять этот чертов фонд! Сильвио, разыщи мне эту девицу, — строго сказал Лоренс, покосившись на Беатрис. — Ладно, теперь моя очередь.

По рукам пошла следующая фотография. Девушка в коротком синем халатике, из-под которого выглядывает юбка, стоит перед окулистом на коленях. У окулиста спущены штаны. Сильвио повернулся к Беатрис с таким видом, словно хотел сказать: «Дорогая, мне кажется, тебе пора спать». Но он промолчал.

— Мне очень жаль, — начал Серенак, — но я почти не продвинулся. Не видя лица девушки, трудно установить ее личность. Единственное, что мне удалось выяснить: дело происходит в гостиной дома Морвалей на улице Клода Моне — я узнал картины на стенах. Одежда девушки — я имею в виду клетчатый синий халат — позволяет предположить, что это домработница. Патрисия Морваль ничего конкретного по этому поводу сообщить не пожелала, подтвердила лишь, что домработницы у них в доме менялись с головокружительной частотой. Зато Мори, которого я попросил изучить текстуру бумаги, убежден, что фото сделано по меньшей мере десять лет назад.

— А отчего умер Морваль? — вдруг спросила Беатрис.

— Его зарезали, потом раздробили ему череп, после чего утопили, — машинально ответил Серенак.

— Моя воля, я бы ему яйца отрезала.

Сексапильная, капризная и ласковая… Как змея, обвившаяся у тебя вокруг шеи.

Сильвио глуповато улыбнулся:

— Детка, тебе не пора идти спать?

«Детка» ничего не ответила. Лоренс в душе хохотал.

— Если эта связь имела место десять лет назад… — задумчиво произнес Сильвио. — …И если у нее родился ребенок, то ему сейчас…

— Как раз десять лет! Я тоже умею считать. Понимаю, к чему ты клонишь, но сначала нам надо найти девицу и выяснить, есть ли у нее ребенок. Так, теперь твоя ирландка.

— Это надолго, патрон. Может, сначала вы?..

Серенак поднял на него удивленный взгляд.

— Как хочешь. Я, напротив, буду краток.

Очередная фотография. Стефани Дюпен и Жером Морваль идут по грунтовой дороге, по всей видимости, в окрестностях Живерни. Идут рядом, держась за руки.

— Полагаю, мы можем констатировать, что парочка ведет себя довольно целомудренно. Во всяком случае, для супружеской измены. Как вы считаете, Беатрис?

Сильвио вздрогнул от удивления. Беатрис вяло кивнула.

— Да, но… — возразил Бенавидиш. — …Фотография была прислана вместе с четырьмя остальными. Вряд ли она оказалась там случайно.

— Золотые слова! Сильвио, разве тебя не учили, что нельзя покупаться на слишком очевидные улики? А ведь это азы детективного ремесла! Тем более, если улики подбрасывает аноним! Впрочем, о девушке с фотографии мы знаем все. Зовут Стефани Дюпен, работает в деревне учительницей. Завтра я с ней встречаюсь. Она обещала составить список детишек, живущих в Живерни, — Сильвио, делаю это ради тебя! Заодно поинтересуюсь, чем занимался ее муж в то утро, когда убили Морваля.