Дом Люцифера

тях. Белки глаз с желтоватым оттенком, вены почти не просматриваются, что указывает на недостаток витаминов. Эта кроха не получает должного питания.

Наконец доктор Махук кивнула, отворила дверь и позвала медсестру. Протянула ей девочку, нежно погладила по щеке и стала давать указания на арабском:

— Искупайте ее. Она чудовищно грязная. Но только в прохладной воде, это поможет сбить температуру. Я скоро подойду к ней.

Лицо у доктора Махук было встревоженное и усталое. Под большими темными глазами залегли синие круги. Рэнди, знавшая арабский, спросила:

— Что с ней?

— Хронический понос, среди прочих проблем, — нехотя ответила педиатр.

Джон кивнул.

— Что является здесь вполне обычным явлением, учитывая условия, в которых живут люди. Когда вода из канализации попадает в питьевую, дизентерии и прочих желудочных заболеваний не избежать.

— Вы правы. Пожалуйста, присаживайтесь. Расстройство желудка, дизентерия — явления здесь вполне обычные, особенно в старых районах города. У ее матери дома еще трое детишек, у двоих развилась мышечная дистрофия. — Она устало пожала плечами. — Вот я и уговорила отдать малышку мне, посмотреть, чем тут можно помочь. Завтра утром мать явится сюда и будет требовать ее обратно, но она сама все время недоедает, а потому грудного молока не хватает. Но, может, к этому времени мне удастся подыскать для бедняжки какой-нибудь хороший йогурт.

Доктор Махук присела на край смотрового стола. На ней было простое хлопчатобумажное платье в цветочек, теннисные туфли, белые носки. В Ираке люди отчаянно боролись за выживание. И для врача, чьи работы были известны на весь мир, которая некогда объездила чуть ли не весь земной шар, выступая на различных конференциях и симпозиумах, главной заботой стало раздобыть хотя бы немного лекарств и йогурт, который мог спасти умирающего от недоедания ребенка.

— Я высоко ценю вашу прямоту, — сказал Джон, расположившийся в шатком кресле у письменного стола. Он оглядел спартанскую обстановку этого помещения. Его охватило нетерпение. Пора, наконец, перейти к главному, к тому, за чем он сюда пришел. Однако он сделал над собой усилие и сдержался. Эта женщина и без того пошла на огромный риск, согласившись ему помочь. И он был очень благодарен ей за это.

Доктор Махук пожала плечами.

— Это мой долг. Я просто не могу поступать иначе. — Она сняла шаль, встряхнула головой. Темные длинные волосы облаком рассыпались по плечам. И она сразу стала выглядеть моложе, но все еще немного сердитой. — Чем, как вы полагаете, все это может кончиться? — Темные глаза ее гневно сверкнули. — Я выросла в прекрасное время. Самый разгар, торжество демократии. Иракцы были полны надежд. Меня послали в Лондон, учиться в медицинском колледже, потом — в Нью-Йорк, где я проходила практику в пресвитерианской больнице. Потом вернулась в Багдад и основала эту детскую клинику и стала ее первым директором. И не хочу стать ее последним. С тех пор, как Саддам стал президентом, все изменилось.

Смит кивнул.

— Да.