Черные тузы

, справедливые доводы. Но почему-то они не казались убедительными, наоборот, фальшивыми, ханжескими. А телефон упрямо молчит. Пейджер не показывает никаких сообщений. Тишина в доме такая невообразимая. Просто могильная тишина. Нет, первым он звонить Марьясову не станет. Это решение твердое и окончательное. Куницын залижет раны и будет искать нового хозяина, но человека порядочного. Не одни же свиньи топчут землю.

А вчера днем Лена объявила, что уходит от мужа. Куницын в это время учился перед зеркалом застегивать двумя пальцами левой руки ширинку и пуговицы сорочки. Он, уже готовый к худшему, воспринял известие стоически. Оторвавшись от своего занятия, Куницын, прищурившись, посмотрел на супругу сверху вниз и плюнул на пол: «Какому дураку ты, потаскушка, понадобилась?» «Вот понадобилась», – Лена опустила глаза. «С кем ты, рожа поганая, снюхалась?» – Куницын застегнул и расстегнул ширинку. Жена молчала. «Сука, тварь, катись отсюда», – Куницын длинно матерно заругался. Жена выскочила из спальни. И долго ещё слышалась по разным комнатам дома цоканье её каблучков.

Наверное, Ленка думала, Куницын от переизбытка чувств порвет на груди новую сорочку и станет за ней на цирлах бегать, на коленях за ней поползет. Как бы не так. Ошиблась. Он просто послал шлюху открытым текстом – и весь разговор. Ясно, жалостью от баб ничего не добьешься, только себя лишний раз унизишь. И женщинам разницы нет, сколько у тебя пальцев на руках. Все десять или только три. Им такие вещи до лампочки. Только деньги нужны, все остальное – пустая лирика.

Даже хорошо, что жена ушла. А то все смотрела не мужа полными слез, мутными глазами и повторяла: «Боже, что они с тобой сделали. Раньше ты был совсем другим». Ну, зачем говорить такие глупости? Ясно же без слов, что он был другим. У него были пальцы. Он был здоровым дееспособным человеком. Но зачем же Куницыну без конца напоминать о его беде. Дура, тундра. Или она имела в виду нечто иное, не физическое увечье? И как только хватило терпения прожить с этой корыстной сучкой почти полтора года? Как Куницына хватило на столь долгий срок? Самому себе иногда удивляешься. Все-таки он терпеливый человек, даже слишком терпеливый.

Куницын встал с кресла, потянул вверх рычажок рамы, толкнул толстое стекло забинтованной кистью руки, распахнул обе створки окна. Запахло талым снегом, близкой весной, теплом. Хорошо, такой свежий, бодрящий дух. Куницын втянул в себя этот аромат, упал в кресло. Природа просыпается, воробьи прыгают на ветке. Придвинувшись ближе к окну, он, действуя обеими руками, поднял стоявшее у стены, уже готовое к стрельбе пневматическое ружье. Куницын приложил приклад к плечу, склонил голову набок, придерживая пластмассовое ружейное ложе забинтованной кистью левой руки, двумя целыми пальцами. Большой палец правой руки он положил на курок. Он не торопясь нашел мушку в полукруглом прорезе прицела, совместил её с застывшей на ветке фигуркой воробья. Попался, голубчик.

Ружье издало характерный пукающий звук. Воробьиная