Закон подлости (Солдаты удачи - 4)

-- Дело в том, что я шпион, -- заговорщически сообщил он.

-- К-как шпион? -- оторопел от подобной откровенности депутат и спросил неуверенно: -- Вы шутите, да?

-- Уж какие там шутки, -- горестно вздохнул Пастухов.

Он уже придумал фразу, чтобы окончательно запутать бедолагу-депутата, но произнести ее не успел: резкая боль вдруг пронзила его желудок -- будто раскаленный бур прошелся по внутренностям. Сергей побледнел как полотно, из последних сил стараясь держать себя в руках.

-- Что с вами? -- испуганным шепотом спросил у него депутат.

Пастух подумал, что готов убить говоруна и не дожидаясь возвращения на родину, но тут новый приступ пронзительной боли окончательно лишил его сил. Судорожно вцепившись в ручку чемодана, лежащего у него на коленях, он второй рукой рванул ворот рубашки. И тут же его согнул пополам третий приступ.

Водитель, почуявший, что в салоне происходит что-то неладное, озабоченно обернулся на бледного пассажира и тут же поднес ко рту микрофон радиосвязи. Кортеж остановился. Тотчас около машины, в которой ехал Пастух, притормозил армейский джип, и подтянутый офицер распахнул дверцу "мерседеса".

-- Наверное, съел какой-то местной дряни... -- с сочувствием произнес притихший депутат.

Быстро окинув взглядом корчащегося от боли Пастуха, офицер отдал по радио какую-то команду. Спустя еще минуту из потока машин выскочила "скорая помощь". Два санитара деловито вытащили носилки и аккуратно положили на них почти теряющего сознание Пастуха, который тем не менее продолжал прижимать к себе чемодан мертвой хваткой. Так, в обнимку с чемоданом, он и исчез в чреве "скорой".

Так что когда на место происшествия прибежал запыхавшийся референт Жириновского, смотреть было уже не на что.

-- Что тут происходит? -- нервно спросил референт.

-- Вашему человеку стало плохо, -- пояснил депутат-говорун, и в его голосе послышалось: "Я же говорил, что не надо брать этого типа с чемоданом с собой".

-- Твою мать, -- только и нашел что сказать оторопевший референт. -Вот этого нам как раз и не хватало.

Тем временем "скорая" сверкнула разноцветными маяками и, оглашая окрестности сиреной, рванула прочь. Офицер, снявший Пастуха с гостевого маршрута, умчался вслед за "скорой", вскочив в свой джип уже на ходу. Референт проводил их растерянным взглядом. Потом встрепенулся и, покрикивая: "Продолжаем путь... Продолжаем путь...", засеменил к головной машине. И вскоре кортеж снова тронулся по направлению к Дворцу. Только уже без Пастуха, увезенного в неизвестном направлении...

* * *

Коротая время до возвращения делегации из Дворца, Коперник сидел в баре отеля "Хилтон" в компании Стивена Флейшера. Похоже, что жизнерадостному американцу просто нечем было заняться, вот он и выбрал общение со своим русским коллегой как самый простой способ убить время. Коперник, как всякий шпион, старался избегать любых конфронтации и потому был сейчас вынужден терпеливо выслушивать болтовню Стивена. Сам он при этом был немногословен и больше кивал головой в знак согласия, иногда вставляя короткие фразы.

-- ...Неужели, Леонид, вы уверены, что этой страной до сих пор правит Саддам Хусейн? -- вопрошал американец, не забывая, впрочем, о своем пиве.

Коперник так не думал, но выражение его лица было столь неопределенным, что Стивен мог истолковывать его как угодно. И он истолковал его как одобрение.

-- Саддам давно уже миф, -- с уверенностью продолжил Стивен. -- Его нет. Так, символ для своих и пугалка для чужих. И главное -- это всех устраивает, включая наш госдеп. А знаете почему? Потому что американским налогоплательщикам нужен образ абсолютного врага. Что-то среднее между Гитлером и Сталиным.

И толстяк американец пытливо уставился на Коперника. Поняв, что во второй раз ничего не выражающая мина его не спасет, Коперник вяло ответил:

-- Но Хусейн чуть не каждый день публично выступает...

-- Вот! -- радостно гаркнул на весь бар Стивен, так что бармен даже оторвался от своего любимого занятия -- протирки бокалов. -- В том-то и фокус, что слишком часто он это делает. Ну какого дьявола президент-диктатор стал бы таскаться по митингам? Что ему, заняться больше нечем?.. И в то же время по митингам таскается, а с официальными иностранными представителями почему-то упорно не желает встречаться. Вот и сегодня, между прочим... ваши конгрессмены удостоились увидеть лишь премьер-министра.

-- Да, это так, -- сказал Коперник, чтобы хоть что-то сказать.

-- А вот вам конкретная история. Не далее как неделю назад состоялись целых два выступления Саддама перед военными и не то крестьянами, не то рабочими. Промежуток между выступлениями -- час. Расстояние сорок миль. Так вышло, что я оказался на этом шоссе именно в это время... Никакого Саддама!.. Ни пешком, ни на автомобиле, ни даже на вертолете. Там пустыня и видно далеко. Двойники!..

-- Напишите об этом, Стивен, -- посоветовал Коперник. -- Это посильнее "уотергейта".

-- Да я ведь уже сказал вам, -- вздохнул американец, -- что госдепу это ни к чему. Не будет Саддама -- с кем тогда станет сражаться наш Пентагон? С иракским народом? Но это противоречит принципам демократии...

-- Неужели? -- искренне удивился Коперник.

-- Ну, по крайней мере, это будет выглядеть некрасиво, -- ответил Стивен и допил пиво. -- Пожалуй, пойду возьму еще. Прихватить на вашу долю пива, Леонид?

-- Нет, спасибо. Я пас.

-- Ну как хотите, -- пожал плечами американец и отправился к стойке бара.

Коперник, воспользовавшись передышкой, взглянул на часы. И в этот момент к его столику подошел молодой араб в строгом костюме.

-- Господин Захаров? -- спросил он на безукоризненном английском.

-- Да, -- не стал возражать Коперник.

-- Известное вам высокопоставленное лицо желает встретиться с вами как можно скорее, -- тихо сообщил араб.

-- Как можно скорее -- это как? -- не понял Коперник.

-- Немедленно. Я буду ждать вас в синем "ситроене" в квартале от отеля. Дело не терпит отлагательства, -- пояснил араб, и по его тону Коперник понял, что дело и впрямь не может ждать.

-- Хорошо, я буду.

Араб, кивнув, исчез. Коперник тоже поднялся.

-- Уходите? -- с сожалением спросил вернувшийся со своим пивом Стивен.

-- Дела, -- развел руками Коперник. -- Надо зарядить пленку в фотоаппарат до возвращения делегации.

-- Возьмите мою, -- предложил американец.

-- Спасибо, но предпочитаю работать на своей, -- поблагодарил Коперник, с облегчением покидая бар.

Стивен проводил его внимательным взглядом. Араб, как и обещал, ждал его в синем "ситроене". Коперник сел рядом с ним на переднее сиденье, и машина немедленно тронулась с места.

-- Что случилось? -- спросил Коперник.

-- Вы все узнаете из разговора с господином советником, -- коротко ответил араб.

Коперник, усмехнувшись про себя, подумал, что по крайней мере он теперь знает, о каком именно высокопоставленном лице идет речь.

Тем временем делегация Российского парламента возвратилась в отель. Официальная встреча во Дворце не затянулась надолго. Да иначе и быть не могло, ибо носила она скорее символический характер -- что-либо конкретное решиться на ней просто не могло.

Стивен Флейшер не терял времени зря. Вернувшуюся делегацию он встречал в толпе журналистов. Опять несколько снимков. Пара абстрактных интервью на тему иракско-российских отношений. Особенно американца заинтересовал красочный, в меру юмористичный рассказ уже знакомого нам молодого депутата о внезапном недомогании одного из помощников по пути во Дворец. Не ускользнуло от внимания жизнерадостного толстяка и отсутствие его русского коллеги.

Члены делегации довольно быстро растеклись по своим номерам, чтобы поскорее сменить официальные костюмы на более уместную в такую жару легкую одежду. Американец же, с которого вдруг разом слетела его показная жизнерадостность, поймал такси и, тяжело плюхнувшись на заднее сиденье, приказал: