Проклятый дом

– Сделаем, – заулыбалась девица, искренне радуясь, что избавилась от серого пушистика.

Открыв дверь, Катарина прошла в прихожую, поставила клетку на пол и, нащупав выключатель, зажгла свет.

– Какие люди! – прохрипела свекровь, нарисовавшись в дверном проеме. – А мы думали, ты улетела на Северный полюс и вернешься не раньше августа.

– Смешно.

– Где ты шляешься? На улице мороз собачий, все порядочные люди сидят дома. Боже, а это кто? – Розалия заметила клетку.

– Хомяк.

– Где ты его откопала?

– В зоомагазине. Его им подбросили, он был такой жалкий, я и не выдержала.

– Спасибо, что не приволокла домой корову! Ладно, черт с ним, с хомяком. Пока ты шаталась по морозу, у нас произошло много интересного. Есть две новости, одна хорошая, вторая плохая. С какой начать?

– С хорошей.

Свекровь подошла к Катке вплотную, сузила глаза и блаженно проговорила:

– Детка, угадай, с кем я сегодня случайно встретилась у наших общих знакомых?

– Я сразу сдаюсь, все равно не угадаю. Говорите.

– С Лео! – выпалила Розалия.

– С кем?

– Прочисти уши! С Леопольдом, помнишь его? Мой антикризисный олигарх.

– Как же я могу забыть Леопольда Самуиловича! Как он?

– Что ты хочешь, ему шестьдесят три года, для мужика это возраст. Немного постарел, подурнел, но все так же сказочно богат [1]. Я даже пожалела, что мы с ним расстались. Но знаешь, мне показалось, Лео не прочь возобновить отношения. Во всяком случае, он пригласил меня в клуб, в пятницу вечером.

– В ночной?

– Фу! Как негламурно! Детка, Леопольд посещает исключительно закрытые клубы, для избранных. Думаю, я снова возьму его в оборот.

– А как же Цицилия Лазаровна? – усмехнулась Ката.

– Не надо портить мне настроение. А мать Леопольда я беру на себя, вот увидишь, на этот раз она воспылает ко мне материнскими чувствами.

– Вы и тогда так говорили.

– Замолчи! – Розалия топнула ногой.

Ката попыталась скрыть улыбку. Леопольд Самуилович, хоть и был богат, сильно походил на Андрея Плетнева. И тот, и другой были в подчинении у своих властных матерей, которые контролировали каждый шаг своих великовозрастных чад.

– А плохая новость в чем заключается?

– Три недели нам придется терпеть присутствие одной маленькой вымогательницы. Поняла, о ком речь?

– Нет.

– О тезке нашей Лизаветы.

Ката даже пошатнулась:

– Лизка снова у нас?!

– Волковы упорхнули в Саратов, Инка, как всегда, притащилась в самый последний момент, уже с вещами. Как тебе такой поворот? Лизка пока держится. На протяжении двух часов строит из себя ангела во плоти, но я-то знаю, что девчонка притворяется. Вспомни ее прошлые заслуги, ее убить мало!

– Розалия Станиславовна, Лиза – ребенок.

– Ребенок? Ты называешь это одиннадцатилетнее чудовище ребенком? А сколько денег она тогда с меня содрала! [2]

– Катка, приветик! – Лизавета выскочила из комнаты, сияя от восторга. – Сто лет тебя не видела. Слушай, а ты чего, поправилась, что ли? Много сладкого на ночь ешь?

Розалия хмыкнула.

– И тебе привет. – Ката сняла шубу.

– Елки-палки! – вскрикнула Лизка. – Пердул Пердулыч!

Розалия Станиславовна прислонилась к шкафу, а у Катки из рук выпала шуба.

– Что ты сейчас сказала, повтори?!

– Откуда у тебя Пердул Пердулыч? – Лизавета подбежала к клетке со зверьком и провела ладонью по прутьям.

– Прекрати выражаться! – прикрикнула свекровь. – И отойди от хорька.

– Он не хорек, он хомяк.

– Ты его знаешь? – вконец растерялась Ката.

– Ага, в одном батальоне служили! Шутка. Говорю вам, это Пердул Пердулыч. Сосед наш!

– Начинается. – Розалия подошла к зеркалу и поправила съехавший набок парик. – Поинтереснее ничего придумать не могла?

– Я не вру. Пердул живет на третьем этаже, у тети Лены. Кат, ну ты должна ее помнить, она такая очкастая и вечно злая. Вспоминай!

Катарина задумалась:

– Постой, ты имеешь в виду ту даму с растрепанными волосами, которая наорала на меня, когда я выходила из вашего подъезда?

– Ну да. Она на всех орет, как закодировалась, так с цепи и сорвалась. Раньше, когда пила, была добрая, веселая, ходила по двору, улыбалась, мордой красной сверкала, а потом дочь ее закодироваться заставила. Блин, после кодировки ее как подменили, лучше бы пила.

– А хомяк?

– Хомяка ей подарил один алкаш, год назад. Я его знаю, я с ним даже играла.

– С кем, с алкашом? – спросила Розалия.

– С Пердулом.

– Слушай, называй его как-нибудь по-другому.

– Так его зовут Пердул Пердулыч.

– Странное имя для хомяка.

– Тетя Лена говорила, что от него сильно воняло, вот она и назвала его Пердулом. А с отчеством даже прикольнее, правда?

Розалия покосилась на клетку:

– Он что, и у нас вонять будет?

Ката пожала плечами:

– Я не знаю, может…

– Будет-будет, – заверила ее Лизка. – Ему-то какая разница, где вонять, у тети Лены или у вас? Правда, если водку Пердулу не наливать, он не воняет. Вонизм начинается, когда Пердулыча с похмелья колбасить начинает.

– Что?!

– А чего такого, тетя Лена ему часто водку в блюдце вместо воды ставила. Он ее пил. Наверное, он тоже алкаш. Один раз такой прикол был: она налила ему пива, а Пердул отказался его пить, она налила самогона – не пьет, а как водку учуял – половину выдул.

– Издевательство над животным!

– Да не-е, – протянула Лизка, – ему нравилось. Нажрется – и спит без задних ног.

– Ты сказала, что взяла хомяка в зоомагазине, – набросилась на Катку свекровь. – А Лизка утверждает, что он принадлежит алкашке Лене!

– Бывшей алкашке, – встряла Лизавета.

– Помолчи! Мне плевать, бывшая она или нет. Ката, я жду объяснений!

– Судя по всему, закодированной Елене Пердул стал неинтересен, и она решила от него избавиться.

– Она может, – кивала Лизка.

– Оставляем его себе.

– Кат, – заныла Лизка. – А можно, я возьму Пердула, а? Зачем он вам? У вас и Лизка, и Парамаунт, и Дискетка с Арчи. Отдайте мне хомяка!

– А мать что скажет?

– Мама любит животных. Клянусь!

Катарина перевела взгляд на Розалию.

– На меня не смотри, мне по барабану, где и с кем будет жить этот хомяк.

– Бери, – выдохнула Ката.

– Списибки! Катка, у меня ему будет хорошо.

– Имечко не мешало бы ему сменить, – язвительно заметила свекровь. – Пердул – это звучит не очень-то гламурно.

– А как его назвать по-гламурному?

– Хм, тут подумать надо. Например, Ксенофонт.

– Отстой! А как вам Вонизм Вонизмыч?

– Издеваешься?!

– А что, классно же! Розалия Станиславовна, вам нравится?

– Отстань, – свекрища скрылась в спальне.

– Кат, ну правда, звучит ведь.

– Не придуривайся, дай бедному хомяку нормальное имя.

– Натолкни меня на стоящую мысль.

– Пушок.

– Девятнадцатый век!

– Тогда сама думай. – Ката сунула ноги в тапки и юркнула в ванную комнату. В настоящий момент ее меньше всего волновали хомяки. Главное, она его пристроила, а все остальное, как говорил герой известного мультфильма, дело житейское.

ГЛАВА 8

В агентство Ката приехала ровно в полдень. Выключив зажигание, она посмотрела в сторону крыльца, и перед ее внутренним взором по непонятным причинам на мгновение появился особняк Франклина. Катка зажмурилась.

Покосившись уже с опаской на крыльцо во второй раз, она заметила спускавшуюся по ступенькам полную даму в норковой шубке. Женщина пересекла дорогу, села в припаркованный у соседнего здания «Вольво» и была такова. Не иначе, клиентка Карасевой, промелькнуло у Каты в голове. Забавно, но Катарина представляла себе клиентов неизвестной ей – пока что неизвестной – Марины совсем по-другому. Воображение рисовало ей уставших, отчаявшихся женщин среднего возраста, с небольшим достатком и массой житейский проблем. Хотя, с другой стороны, женщины с небольшим достатком вряд ли могут позволить себе обратиться к Карасевой. Наверняка услуги свахи стоят недешево. Интересно, сколько же они стоят?