Дом Люцифера

у женщины был револьвер. Больше всего на свете ей хотелось выхватить его и пристрелить этих извергов. Лицо под белой пуши пылало от ярости. Она прикусила нижнюю губу. Выхватить оружие и стрелять, немедленно!

Нет. Нельзя. У нее есть работа. Очень важное дело. И она должна остаться незамеченной.

На улице началась настоящая паника. Булочник упал, люди отворачивались и старались убраться подальше и как можно быстрей. С людьми, привлекшими внимание безжалостных гвардейцев, случались самые страшные вещи.

Кровь заливала лицо булочника, он дико кричал. Женщина видела, как двое молодчиков схватили его за руки и поволокли куда-то. Наверное, его арестуют и бросят за решетку. А может, просто изобьют до полусмерти и отпустят. Предугадать невозможно. И его семье придется изрядно похлопотать, чтобы освободить несчастного.

Прошло, наверное, не больше минуты, но она показалась ей вечностью. Воздух, словно перед грозой, стал тяжелым и таким плотным, что, казалось, было нечем дышать. Слабое утешение, что эти мерзавцы выбрали своей жертвой кого-то другого. В следующий раз жертвой можешь стать ты.

Но жизнь продолжалась. На узкую извилистую улочку вновь вернулись звуки. Появились люди. Крестьянин взял с ладони женщины несколько динаров и протянул ей апельсин. Содрогнувшись, она бросила его в сумку, где лежал револьвер, и поспешно зашагала прочь, то и дело настороженно озираясь по сторонам. Перед глазами стояло окровавленное лицо несчастного булочника.

Наконец она свернула на улицу Садон, тоже торговую, но где цены были выше, чем все минареты на другом берегу Тигра. Правда, торговцев на широком бульваре осталось совсем немного, и еще меньше было покупателей, которые могли позволить себе приобрести товары за такие бешеные деньги. И, разумеется, никаких туристов, они больше не приезжали в Багдад. И вот она вошла в просторный и пустой вестибюль одного из самых современных отелей в городе под названием «Царь Саргон». Там все блистало редчайшей красоты мрамором и сталью, проект отеля создавали западные архитекторы, старавшиеся сохранить восточные традиции и органически соединить их с самыми современными достижениями технической мысли Запада. Теперь же, при тусклом освещении, вестибюль выглядел захламленным и заброшенным.

Высокий привратник с большими темными глазами и черными усами в стиле Саддама Хусейна сердито шептал сидевшему за стойкой клерку:

— Что сделал для нас этот так называемый великий вождь, а, Рашид? А ведь обещал перебить всех иностранных дьяволов, сделать всех нас богатыми! Такими богатыми, что человек, имеющий ученую степень, должен носить эти изношенные тряпки, униформу привратника, — он стукнул себя кулаком в грудь. — И работать в отеле, где никто не останавливается. У моих детей нет никакого будущего. Если, конечно, им еще удастся до него дожить!

Рашид мрачно ответил:

__Как-нибудь переживем и это, Бальшазар. Как видишь, до сих пор еще не померли, да и Саддам, он тоже не вечный.

Только тут они заметили сгорбленную старуху, молча