Над временем нависло лезвие гильотины (СИ)

Господин стал чаще ссориться с госпожой. Он стал уставать от её походов в город. Всё хозяйство и ведение бизнеса было на её плечах. Утончённая дама и мастер рыбного хозяйства. Хозяина тоже мучала болезнь. И грех. Скука с завистью.

Мне доверяли. Я был единственным рабом, что выдержал пять лет службы и ни разу не пошёл против воли мастера. Иногда, даже днём, мне позволяли погулять по саду около фонтана. Почему судьба так жестока? Или это не рок, а чудо, о котором говорил старик? Эврика работала в саду в тот день. Мы были одни.

Болт. Простой Болт признался в любви незнакомой женщине. Белой. Но она тоже раб. Мы не такие разные. Мне нравятся её мягкие пальчики, гладкая как ткань кожа и это тело. Рука, вторая из сарая чёрная женщина, грубая, но добрая посоветовала вести себя с ней поделикатнее. Но быть собой. Я сказал, что я слишком глуп и прост для такой как она. Она же ответила мне, что я мечтаю о Эврике. Думаю о ней. Мысли любви - это тоже мысли. Не так уж я и прост, как казалось.

Гроза рвала небо на части. Всё небо заволокло густой серой массой. А когда сверкнула ещё одна молния, я увидел Кристофера Кокса в гостиной. Через окно. По ту сторону. Сам серый как небосвод. Во мне бушевала та же буря, что и высоко в облаках. Вода стекала по стеклу. Я прикоснулся к нему и почувствовал холод. Такой же какой сейчас обволок моё сердце. Эврика лежала под ним. Она не могла противиться. Её слёзы затуманили мой разум, а лицо господина полное наслаждения и удовлетворения было хуже всего на этом свете. Даже смерти.

Днем, прохаживая по полю и собирая початки, как обычно, я общался с Рука. Она молчала. Она забрала мой гнев себе. А я понял, зачем мои братья бежали на север. Простой Болт так быстро вырос.

Они долго меня били. Кричали. Обзывали. За то, что я вошёл в дом, меня грозились повесить. Обошлось. Несколько ударов плёткой и выговор от мастера. Тогда, когда мы встретились глазами, с господином один на один. Все уже ушли. Мы молча смотрели друг на друга. Он думал, что я послушная скотина. Так и было. Он думал, что я повинуюсь командам. Так и было. Но Болт вырос. Он не знал, что рабы могу так. Сколько их было у него? Сколько умерло здесь, там, где я сейчас склонил голову перед мастером. Тяжёлая ноша. Я слышал их крики у себя в голове.

Наконец настал момент, когда мы вновь встретились у фонтана. Мне не запрещали ходить к нему. Глупый Болт, это место намного лучше дома господина. Здесь точно можно встретиться с той, которая знала то, что знал я. Она сказала, что видела меня в окне. Сказала, что господину скучно без хозяйки, и он решил завести любовницу. Я сказал, что заберу её с собой. Это был приказ. Она не знала этого, но пошла за мной.

Побег. Я, Эврика, Рука и ещё двое. Лес, заполненный тьмой. Луны нигде нет. Лучше уж бушевала гроза, чем так. Но тишины не было. Скакуны били копытами об грязную землю и вздевали головы к небу, когда их всадники видели нас. Достаточно было одного взгляда, чтобы найти цель. Двоих подстрелили. Наездник и его лошадь запнулись об тело и свалились в пропасть. Рука исчезла во тьме. Она уже сама по себе. Быстрая как гепард. Найдёт где спрятаться. Мне понравились её слова на прощание: "Здоровяк, ты такой большой, потому что твоё сердце такие огромное, что не могло поместиться в маленьком теле".

Эврика и я. Рука об руку. Через реку. В грязи. В глазах страх, надежда и любовь. Сидели за большой скалой и смотрели на звёзды. Она считала ангелов на небе. Сказала, что их столько же, сколько и звёзд. Мне так хотелось сказать, что она мой ангел. Я вспомнил её под мастером. Нет. Теперь уже просто Кристофером Коксом. Я испугался воспоминаний и промолчал.

День и ночь менялись. Я ловил рыбу. Все, как и говорил раньше - "Могу делать всё что угодно". Эврике было тяжело. Воля казалась слишком большой. Для нас двоих слишком много места. Легко потеряться. Вот чего она боялась. А ещё стука копыт. Лошадей мы бы прокормили, но наездниками не стали.

Шли против течения. Я слышал звуки города. Эврика видела вдалеке свой дом. Отчий дом. Гнездо, из которого она вспорхнула и улетела за горизонт. Отец всё же не смог отстричь ей все пёрышки. Мы вдвоём двинулись к городу. Звуки толпы. Торговцы, предлагающие свои товары. Давно я всего этого не слышал. Я родился рабом. Я думал, что им и умру.

Эврика увидела в витрине одежду. Красивые платья. Я же видел своё отражение. Негр, а бледный подобно смерти. Как она смогла меня полюбить? Как мы ещё живы? Старик верил в чудеса. Рука верила, что я хороший человек. А Эврика любила меня. Наконец-то я поверил в чудеса. Улыбнулся и повёл её по городу.

Семья накормила нас. Я так и не спросил их имён. Может они боялись меня? Или им было жалко Эврику? Они сказали, что она бледна и худа. Я этого не видел. Ослеп.

Вскоре понял, что ещё и потерялся. Упал на землю. Боль в плече. Вниз по руке стекает кровь. Меня и Эврику поймали. Рука врала, я глуп. Чувство любви притупляет шестое чувство. Мир наполняется новыми красками. А теперь я снова раб. Снова чёрно-белые тона. Снова оковы на руках.

Шёл дождь. За садом видимо давно никто не ухаживал, некоторые цветы завяли. Эврика и правда обладала чем-то от ангела, давала тем желание жить. Зря я его отнял у них. В сарае горела лампа. В центре стоял Кристофер Кокс. Весь в белом и в шляпе с пером. Осанка короля. Такой же эгоистичный как все эти правители. Властолюбивый. Желает больше чем заслуживает. Просто Болт уже не так просто как раньше.

Её отправили к нему в сарай. Меня оставили со стражей на улице. Она пыталась вернуться ко мне. Волосы в грязи. На лице бушует буря, эмоции качают лодку, и она не может выдержать этот натиск со стороны природы. Но я знаю, что Кристофер Кокс не может позволить ей остаться с таким как я. С предателем. С чёрным. С недостойным. И вот двери сарая захлопнулись, и я видел, как за дождём проступает маска Смерти.

Когда меня впустили внутрь, всё уже было конечно. Я не смотрел наверх. Я смотрел в его глаза. Когда-то мастер и господин. Теперь моё проклятье. Я был в оковах. Он меня совсем не боялся, видел лишь свою силу и ничего более. Охрану он отправил стоять снаружи. Свет лампы был хуже всего. На полу я видел три тени. Две скрестились на полу. И треск дерева со слабым звуком покачивания от ветра ветки. Верёвка туго натянута на шею и оттого звук был тяжёлым и жутким. Всё это я слышал там внутри, пока он не заговорил со мной.

- Не страшно? - голос похожий на треск ломающегося черепа. Боль та же.

- Больно. Это всё.

- Скажи, - он ухмыльнулся. Усы чуть колыхнулись. - Скажи мне честно. Какого это взять и получить, что хотел, а после потерять?

- У раба ничего нет, - сказал я. - Даже жизнь не принадлежит ему.

- Молодец, - хладнокровный и скользкий как змея. Дьяволу нашлась замена.

- А ты? - я не боялся перейти на личности. Я уже сказал, что мне не страшно. - Боишься смерти?

Приятное чувство. Он теряет самообладание. Теряет терпение. Теряет контроль, но не над собой. Надо мной.

- Ответ я унесу с собой в могилу.

- Знал ли ты что такое любовь? Ощущал её? Трогал? Или только брал на время, чтобы потом снова потерять?

- Я твой мастер. Я твой господин.

- Ты, - цепи сковывали меня. Сердце болело. Сжалось, будто я держал его собственной рукой и не давал работать. Видимо это и есть страх. Но перешагни его и, ломая цепи, простой раб становится новым человеком, - убийца. Предатель. Монстр. Трус. Эгоист. Нечестивый муж.

- Откуда ты знаешь такие слова? - Кристофер Кокс был, в самом деле, изумлён моими знаниями. Моей тягой к ним. Что я мог сказать? Я вырос и стал умней.

- Я могу делать всё что угодно, - цепи задрожали. Я двинулся в его сторону, а он нисколько не напуганный этим достал небольшой ножик из кармашка, висящего на брюках. - Ухаживать за садом. Чинить, - Ещё шаг. Ветер потушил свечу. Тьма окутала его. Или это был я? - Строить дом. А ещё я научился любить. И если я, раб которой не вправе распоряжаться своей жизни, то я не ваш раб. Всё это время я был её рабом.