Парижский вариант

ульсировала боль, но Джон старался не обращать на нее внимания, не сводя взгляда с двери.

Когда стало понятно, что стрелок не выйдет, агент позволил себе расстегнуть плащ и поднять рубашку. Пуля разодрала одежду и вырвала клок кожи на талии, оставив пурпурный след. Рана кровоточила, но не сильно, и ходить не мешала — значит, ею можно заняться позже. Заправлять рубашку в штаны он не стал; свободный черный плащ неплохо скрывал и дырки от пули, и пятна крови.

Поднявшись во весь рост, агент изготовился к стрельбе и швырнул в дверь связкой отмычек. Еще одна очередь прошила фанеру, но в этот раз шальная пуля выбила замок. С верхних и нижних этажей уже доносились тревожные крики и ругань.

Джон бросился вперед, вышибая плечом дверь, и сразу же ушел в перекат, чтобы выйти из него в боевую стойку, нацелив пистолет на стрелка. И замер.

На старенькой тахте напротив двери сидела, скрестив ноги по-турецки, симпатичная стройная девушка, не успевшая еще отвести от входа дуло здоровенного старого «Калашникова». На агента она взирала с таким недоумением, словно тот не вышиб дверь, а просочился сквозь нее духом святым.

— Брось оружие! — скомандовал Джон по-французски. — Брось! Сейчас же!

Террористка кинулась на него, пытаясь взять противника на прицел, но агент одним пинком вышиб оружие у нее из рук и, заломив девушке руку за спину, толкнул перед собой. Вдвоем они обошли квартиру комнату за комнатой. Но, кроме террористки, там не было никого.

— Где доктор Сулейман? — рявкнул Джон, приставив дуло «вальтера» к виску девушки.

— Где ты его не найдешь, chien!{[15]}

—Кто он тебе — любовник?

— А ты что — ревнуешь?

Агент вытащил переговорник из кармана плаща.

— Его здесь нет, — шепнул он в микрофон, — но только что был. Осторожней.

Сорвав покрывало с тахты, он надежно привязал девушку к стулу и выбежал из квартиры, даже не захлопнув за собой дверь, чтобы скатиться по лестнице к входу.

Стоя посреди мощеного переулка позади дома и морща нос от запаха мочи и перегара, Рэнди Расселл приглядывалась к темным окнам третьего этажа, стиснув в ладони рукоять «беретты». Рядом нервно переминался с ноги на ногу Хаким Гатта, словно перепуганный заяц, готовый в любую минуту рвануться в свою нору. От посторонних глаз их скрывала непроглядная тень старой липы. Над головами по узкой полоске ночного неба высыпали звезды, с трудом прокалывая лучиками облачную дымку.

— Ты уверен, что он там? — Для надежности Рэнди ткнула помощнику дулом под ребра.

— Да, я же говорил!Он был там, когда я выходил. — Лаборант нервно взъерошил свои черные кудряшки сначала одной рукой, потом другой. — Не надо было говорить вам, что мы живем в одном доме.

Рэнди пропустила его жалобы мимо ушей.

— И это точно единственный выход? — переспросила она, прикидывая.

— Я же говорил! — взвыл Хаким.

— Тихо! — Рэнди пронзила его взглядом.

Лаборант как раз жаловался на судьбу шепотом, когда по переулку разнесся грохот выстрелов.

— Ложись!

Невысокий лаборант со всхлипом