Парижский вариант

анавесями. Дом был построен так, чтобы улавливать и усиливать даже самый слабый ветерок. Комнаты разделялись не дверями, а открытыми проемами, и воздушные потоки проникали свободно.

В глубокой нише между двумя проемами доктор Эмиль Шамбор осторожно соединял сверхтонкими трубочками и проводами клавиатуру, бак с гелевыми капсулами, аппарат-питатель, металлическую крышку, монитор и принтер — все детали, с таким тщанием вывезенные мсье Мавританией и его людьми из лаборатории в Пастеровском институте. Ниша очень нравилась ученому — это было единственное место на вилле, защищенное от сквозняков. Для стабильной работы первого и единственного в мире молекулярного компьютера требовалась постоянная температура и полное отсутствие вибрации.

Шамбор сосредоточился. В руках ученого находился труд всей его жизни, его ДНК-компьютер. Подстраивая шины данных, он думал о будущем — научном и политическом. По его убеждению, этот несовершенный еще аппарат открывал дорогу переменам, которые большинство людей по недостатку образования не в силах даже представить, не говоря уже о том, чтобы оценить. Умение управлять молекулами с той же точностью и легкостью, с какой физики управляют потоком электронов, изменит мир, открывая дорогу в атомное царство, где материя ведет себя иначе, чем та, которую мы видим глазами, слышим ушами, касаемся пальцами.

Электроны и атомы не ведут себя подобно бильярдным шарам, как то представляла Ньютонова физика. Вместо этого они расплывались, превращаясь в волны. На субатомном уровне волна вела себя как частица, частица — как волна. Один и тот же электрон мог двигаться одновременно мириадами разных траекторий, будто размазываясь в пространстве, — и компьютер, составленный из отдельных молекул, сможет вести вычисления мириадами путей, в разных измерениях. Фундаментальные основы мира окажутся подорванными.

Современный компьютер в основе своей представляет решетку из проволочек, соединенных переключателями в местах пересечений. С их помощью обрабатываются логические единицы... Но разница заключается в том, какого рода эти проволочки и переключатели. Шамбор первым смог заставить молекулы ДНК действовать как логические элементы, реализуя операции "0" и "1" — основные слова простейших языков программирования. Все прежние прототипы, созданные другими исследователями, упирались в одну неразрешимую проблему: молекулы-ротаксаны, служившие такими элементами, могли менять ориентацию лишь единожды. Они годились для записи информации, но не могли служить компьютеру оперативной памятью, содержимое которой меняется каждый такт.

Эту неразрешимую проблему сумел решить Шамбор. Он синтезировал цепочку ДНК, обладавшую нужными свойствами, и назвал ее «франканом» — в честь своей родины.

Тереза заглянула в нишу, когда ученый оторвался от установки, чтобы что-то подсчитать в блокноте.

— Зачем ты помогаешь им?

Глаза ее сверкали гневом, но голос оставался сдержанным.

Эмиль Шамбор устало разогнул спину и обернулся к дочери:

— А что мне остается?

Тереза