Презент от Железной леди

— Ужель та самая Татьяна?! — протянул Игорь.

Я только кивнула.

— Так бесподобная госпожа Ивашова, от которой мой босс третьи сутки буквально тащится, — это наша Танька?! Ну, вы даете, дамы!

Во время этого диалога мужчины подозрительно косились друг на друга. В минуты волнения Томас плохо понимал русский язык и сейчас пытался сообразить, что происходит. Наконец я вспомнила, что мужчин надо представить друг другу. Приняв вертикальное положение, я произнесла какие-то вежливые слова. Игорь с Томасом обменялись рукопожатием и сели в кресла, стоящие в разных углах комнаты. Я уселась на кровать и в который раз за сегодня начала свой рассказ.

— Ну, вы даете! — повторил Игорь, когда я закончила. — Жили бы в гостинице — и проблем никаких! Так нет, на халяву захотели!

— Во-первых, попрошу не путать. Это не халява, а гости. Во-вторых, не хами. Ты не имеешь никакого права разговаривать со мной в таком тоне.

— Ты в этом уверена? — Игорь посмотрел таким взглядом, что у меня засосало под ложечкой. — Слона, которые я хотел сказать тебе много лет назад, звучали бы куда резче.

— Ну так говори, не стесняйся. — Я встала и подошла к Игорю.

— Я пойду закажу еще один ужин. — Деликатный Томас вышел из номера, быстро сообразив, что назревает конфликт.

— Говори, я жду, — повторила я, скрестив руки на груди.

— Каких, по-твоему, слов заслуживает женщина, которая, как только у жениха заканчивается отпуск и он уезжает в военное училище, моментально находит ему замену и выскакивает замуж?

— Ах, вот как, — поперхнулась я. — Значит, теперь это выглядит так! А мне казалось, что это я должна была ненавидеть человека, который, признавшись одной девушке в любви, разгуливает по городу в обнимку с другой.

— Что ты городишь! — рассердился Игорь. — Пока ты не вышла замуж за своего Гончарова, я ни с кем не встречался.

— Не ври! Сначала про тебя мне рассказали девчонки с нашего курса, а потом я и сама видела, как ты шел к Дому офицеров с какой-то длинноволосой фифой. Она прямо висела на твоей руке, а ты был так ею занят, что прошел мимо меня и даже не заметил.

Игорь побелел, у него заходили желваки.

— Когда это было?

— В начале июля. Во время моей практики.

— И кто, ты думаешь, это был?

— Сейчас меня это мало волнует. — Я отвернулась и, подойдя к окну, стала разглядывать у юр на занавесках.

— И все же!

— Я не гадалка, — обиженно отрезала я.

— Это же была Ленка из Брянска, моя двоюродная сестра! Приехала на каникулы, попросила показать ей город и сводить на дискотеку в Дом офицеров. И из-за этой ерунды ты отказалась даже поговорить со мной. А я-то, дурак, не мог понять, в чем дело!

ГЛАВА 8

То, что я пережила двенадцать лет назад, трудно выразить обычными словами. Мы с Игорем дружили с восьмого класса. Надо заметить, что, обладая сходством со своей знаменитой тезкой Натали Пушкиной, я и сейчас не делаю из своей внешности культа. В школе же мальчикам больше нравились рано развившиеся сверстницы, нежели большеглазая худышка с толстой черной косой.

Симпатичный спортивный Гоша Тарховский был мечтой почти всех девчонок в школе, но он их почему-то избегал и общался исключительно со мной. Он был очень способным, но из-за постоянных сборов и соревнований Игорю было просто некогда учиться, и он едва тянул четверки. Родители хотели нанять ему репетитора, но парень уперся и сказал, что хочет заниматься со мной. Я была круглой отличницей, и моя кандидатура совершенно устраивала Гошиных родителей. К тому же мы жили в соседних домах.

В те редкие дни, когда ему удавалось посещать занятия, Гоша, как пушинку, подхватывал мой тяжелый портфель, и мы, немного пройдясь по парку, шли ко мне домой и садились за учебники. Школьная программа пятнадцать лет назад была намного сложнее, чем теперь, и нам приходилось засиживаться за уроками чуть ли не до полуночи. «Печорин — лишний человек», «„Евгений Онегин“ — как зеркало русской жизни», «Противоречия образа Катерины в драме Островского „Гроза“»… Вот что занимало меня в ту пору. Хотя, сказать честно, даже при таком напряженном графике занятий я мечтала о любви.

Игорь мне ужасно нравился, но я старалась не показывать вида, изображая строгую учительницу. Все девчонки мне втайне завидовали, да и мне самой, признаться, льстило, что такой видный парень не отходит от меня ни на шаг. Но мало кто знал, как Гоша своими вечными подколами и злыми шуточками доводил меня до слез. О любви, казалось, можно забыть, но все сложилось иначе.

Наше объяснение состоялось в ночь после выпускного бала. Оказалось, Игорь безумно любит меня и, кроме меня, ему не нужна ни одна девушка. Маленький речной трамвайчик плыл по Волге, а мы стояли, держась за руки, и думали о будущем. Игорь собирался поступать в ракетное училище, расположенное в соседнем областном центре, и встречаться мы могли только на каникулах. Весь июль мы не расставались, а в начале августа у него начались вступительные экзамены. Три года мы ежедневно писали друг другу письма, с нетерпением ожидая каникул, я готовила себя к трудной жизни боевой подруги офицера-ракетчика, но тут-то и произошло это недоразумение с брянской кузиной…

— Прости, но ты действительно дурак, — мягко сказала я, повернувшись к нему. — Неужели нельзя было мне позвонить. Мы пошли бы втроем!

— Ленка не захотела. Она стеснялась своего высокого роста. Боялась, что будет выглядеть дылдой по сравнению с тобой. — Игорь хотел подойти ко мне, но, сделав шаг, остановился и замер в центре комнаты.

— Дылда и есть, — беззлобно подтвердила я.

— Теперь она работает в модельном агентстве…

— Прости, но я тоже была молоденькой дурочкой. Я тогда чуть не сошла с ума от ревности и решила тебя проучить. Но, выходит, проучила себя.

— Не понял! — Игорь посмотрел на меня.

— У меня были проблемы с мужем, — неожиданно для себя я разоткровенничалась. — Видимо, бог дал почувствовать на своей шкуре, как больно, когда любимый человек уходит.

— А как сейчас?

— Сейчас все хорошо. Живем спокойно. У нас растет дочка.

— Про дочку знаю. Все это время я был в курсе твоих дел. — У меня от удивления поползли вверх брови. А он продолжил: — Ты — молодец! Единственная из наших защитила диссертацию.

— Спасибо, — только и смогла выдавить я.

— Но я никак не мог понять, почему ты меня бросила! — Он так и стоял, не в силах двинуться мне навстречу.

— Теперь понял?

— Да. — Он опустил голову. — Что ж, выходит, это я должен просить прощения?!

Это было сказано так, что я чуть не расплакалась от досады.

— Игорь, прости меня, если можешь!

— Придется. — Он посмотрел на меня и махнул рукой.

— Значит, мир?! — Я подошла к Гоше и ткнулась головой в его широкое плечо. Как часто за все эти годы мне хотелось сделать это!

— Мир! — Он обнял меня, и несколько минут мы стояли молча.

Потом он поцеловал меня в макушку и легонько оттолкнул от себя.

— Дай-ка я посмотрю на тебя.

— Смотри, — разрешила я. — А пока смотришь, расскажи о себе. Мне-то никто ничего не рассказывал. Ты, как стал лейтенантом, словно сквозь землю провалился.

— Так и было. Женился. Распределился в Саки. Это под Евпаторией. Сидел буквально под землей и охранял наше мирное небо. В разгар рыночных отношений быть военным стало непрестижно. Зарплату задерживают, квартиры нет. Жена начала злиться. Мол, хочу жить в большом городе, с мамой рядом. И я тоже был хорош, вместо того чтобы поддержать ее, постоянно думал о тебе. Вот и доигрался. Кончилось тем, что Ольга ушла. Теперь перед тобой — совершенно свободный человек.

— К слову, о свободе, — вспомнила я. — О личном мы с гобой еще успеем наговориться. А Ситнюша сейчас в камере.

— Сейчас вот покушаем и займемся делами. — Это было в Гошином стиле. Голодный он всегда был невменяем, а из сытого Тарховского можно было вить веревки. — Жрать хочу, сил нет! Так где твой чешский друг с ужином?