Капкан на честного лоха

д козырек. В эту минуту он жалел только о том, что эта женщина – не его, а чужая жена.

Маргарита махнула рукой, когда увидела выезжавший из переулка ржавый микроавтобус с воркутинскими номерами. Полусонный водитель согласился подвезти до центра и даже не взял денег, когда пассажиры поднялись выходить.

В чайной, занимавший первый этаж рубленого дома, несмотря на ранний утренний час, набилось довольно много народа. Здесь похмелялись местные забулдыги, завтракали водители грузовиков, здесь ждали автобусов, здесь спали на подоконниках те, кто перебрал лишку. Маргарита поставила Цыганкова за столик в дальнем углу у окна, прошептала, встав на цыпочки.

– Возьмите салфетку и вытрите пальцы. На них кровь.

Она ушла к окошку раздачи, через минуту вернулась, поставила перед Цыганковым поднос, тесно заставленный посудой. Посередине подноса стояли два стакана, один налит под самый ободок, другой до половины. При виде этого великолепия глаза Цыганкова разбежались по сторонам и засветились, словно близкие звезды.

– А вы что, жрать не будете? – он сглотнул заполнившую рот слюну.

– После всего, что произошло… Короче, мне не хочется. Но я выпью.

Маргарита подняла свой стаканчик, чокнулась с Цыганковым, в три глотка выпила водку. Дождавшись, когда молодой человек утолит первый голод пельменями, выпьет сладкого чая, пахнущего распаренным березовым веником, Маргарита шагнула к нему, потянула за рукав.

– Теперь рассказывайте все по порядку, – приказала она.
* * *

Обыск в домах и на подворьях староверов затянулся на час с лишним.

Все это время старик Кожин никуда не уходил с крыльца, сверху наблюдал за солдатами и офицерами, снующими внизу. Выбрав минуту, когда двор опустел, он юркнул в сени. Снял со стены двустволку ИЖ-27. Ловко управляясь увечной левой рукой, переломил ружье, загнал в патронник патроны, снаряженные картечью.

Кожин большим пальцем взвел курки. Скинул с себя тулуп, повесил двустволку на правое плечо стволами вниз. Снова накинул на плечи тулуп, просунул руки в рукава, но не стал застегивать пуговицы. Маленьким самодельным ножичком насквозь прорезал подкладку правого кармана. И остался доволен своей работой.

Теперь, когда он опускал в карман тулупа правую руку, ладонь попадала точно на ложе ружья, а указательный палец ложился на спусковые крючки. Оставалось сделать два быстрых движения. Распахнуть полы тулупа левой рукой, правой вскинуть ствол и произвести выстрелы. Кожин вытащил из охотничьего пояса и сунул в левый карман тулупа несколько патронов. Затем нахлобучил на голову шапку, вышел на крыльцо и подпер спиной входную дверь.

Сердце старика успокоилось. Теперь никто не сунется в дом, никто не помешает проводить сына в последний путь.

Между тем солдаты про себя проклинали ту минуту, когда нелегкая занесла их в раскольничье гнездо. Избы староверов, рубленные из ели, оказались просторными, с множеством подсобных помещений, наверху большие чердаки, заваленные барахлом.

За сенями находилась не горница, а большая