Африканский след

рясенным видом Агеева, коротко бросил:

— Одну из похищенных психиатром девочек тоже звали Настей. Видимо, она…

Агеев продолжал молчать, оба — и Сева, и Щербак — понимали, о чем тот сейчас думает. Они и сами думали бы то же, если б оказались на месте Агеева.

— Я виноват… Только я… — Филя разлепил наконец побелевшие губы. — Если б я не подошел к ней, не заговорил…

— Откуда ты мог знать, что это та самая девочка? — перебил его Всеволод Михайлович. — По собранной тобой информации, у этого «скульптора» ничего общего с нашей сволочью действительно не было!

— Тогда, — спросил Агеев, — почему ты сегодня организовал и наружку, и сам пришел, если не было?

— Исключительно по привычке проверять и перепроверять все самому! — возразил Голованов. — Понимаешь?.. Не потому, что не доверяю вам, а потому, что впервые за много лет веду еще и следствие, отвечаю за его ход… Ну и решил перестраховаться. Клянусь тебе, это случайно вышло, я и думать не думал…

— Может, хватит оправдываться? — тяжело вздохнул Щербак. — Пока менты не понаехали, идите в эту чертову мастерскую, я тут побуду…

Мужчины молча зашагали по тропе в сторону, как это было теперь для них очевидно, пустого строения.

Скрываться смысла больше не было, Голованов открыто подошел к двери и пнул ее ногой, из-за чего едва не упал внутрь: дверь оказалась незапертой.

Мутный, рассеянный свет нынешнего неяркого дня позволял увидеть и полупустое, производившее сейчас абсолютно нежилое впечатление, огромное помещение, и черневшую в дальнем углу статую — огромного, сверкающего лаком бога Мбунду… Концы сошлись, но легче от этого никому не стало.

— Входить нет смысла, — произнес Агеев, удерживая Голованова за плечо. — Этот гад — профессионал, ни нам, ни, полагаю, экспертам тут ничего не светит…

— Отпечатки он наверняка стер, — согласился Всеволод Михайлович. — Но какие-то следы не могли не остаться…

Он окинул мастерскую пристальным взглядом, задержав его на двух огромных коробках, стоявших у самого входа.

— Интересно, пустые? — Он осторожно тронул одну из них, дотянувшись до нее носком ботинка, и констатировал: — Там что-то есть, что-то тяжелое… Придержи-ка меня, попробую взглянуть.

Агеев покорно вцепился в пояс брюк Головача, который, несмотря на крайне неудобное положение, довольно быстро исхитрился открыть верх коробки и заглянуть внутрь, после чего слегка присвистнул и вернулся в исходное положение.

— Пластит, — коротко бросил он, переведя дыхание. — На редкость хорошего качества, я его в таких упаковках только в армии видел… Ясно теперь, что именно он возил сюда на мотоцикле… Я тебе забыл сказать, мы с Коляном еще до того, как… Словом, обнаружили, что со стороны аллеи сюда недавно подъезжал мотоцикл.

Агеев, погруженный в тяжелые мысли, молча кивнул.

Сева сочувствовал ему, но вслух решил больше сочувствие не выражать. Он размышлял, теперь тоже молча, о том, не найдет ли оперативник вслед за трупом Насти еще один, второй девочки?.. Филипп словно прочел его мысли,