Потерянный миллион

— Паркер — негодяй! — выпалил Кольман. — Он шантажист, по словам этих господ, волк в овечьей шкуре! Простите! — и он пулей вылетел из комнаты.

Джимми начал в подробностях рассказывать обо всем случившемся, когда мистер Кольман снова появился и облегченно воскликнул:

— Серебро цело, мои запонки тоже! У тебя ничего не пропало?

Она остановила его жестом:

— Вы говорите, Джимми, что получили от меня письмо? Я не писала его и не звала вас!

— Но я могу поклясться, что это ваш почерк! Да вот тут у меня и само письмо.

И он вынул его из внутреннего кармана и подал ей.

Взглянув, она сказала:

— Да. Я писала это неделю тому назад, за день до исчезновения Рекса. Но я не отправила его и бросила в корзинку для бумаги. Я думала, что разорвала его.

Джимми снова прочел письмо. Впервые он заметил, что на письме не было числа.

— Наверно, у меня был готов и конверт с адресом, потому что я надписываю конверт до того, как пишу письмо. И Паркер, очевидно, нашел и сохранил письмо. Бедный Джимми.

— Я не могу понять, — заметил пораженный Диккер. — Кьюпи мог предполагать, что я поверю Сэппингу и что Паркер сам этим выдаст себя. Это последняя злостная попытка человека, знающего, что хитрость открыта. Но как он мог знать, что его хитрость открыта? Есть у вас образец его почерка?

— У Паркера не было необходимости писать нам что-либо. Вы не нашли в его комнате писем? — спросил расстроенный мистер Кольман.

— Нет. Ни клочка бумаги.

— Мне кажется, у меня есть записка, писаная его рукой, — вдруг сказала Дора.

Она подошла к секретеру и вынула небольшую книжку.

— Это записи битой посуды и испорченных вещей. Отец очень щепетилен в этом отношении, и Паркер вел такую книгу.

Один взгляд, брошенный Джимми в книгу, уничтожил все сомнения. Он молча передал книжечку Диккеру, и тот громко выразил свое удовлетворение.

— Вот и Кьюпи. Тут не может быть никакого сомнения. Тот же почерк, что и в наших анонимных Письмах. Те же особенности.

Остаток ночи Джимми с Диккером провели в лихорадочной работе, вызывая резервы сыщиков, назначая полицейские заставы по всем дорогам, ведущим из Лондона. В шесть часов утра Джимми утомленный вернулся к себе домой и на мгновение пожалел, что нет дома верного Альберта, который бы позаботился о его комфорте.

Готовясь лечь в постель, Джимми распахнул окно и вдруг увидел на другой стороне улицы ходившего взад и вперед человека в легком пальто, застегнутом до подбородка. Утро было свежее, и человек нахлобучил шляпу до самых бровей. Солнце уже взошло, и на улице было довольно много людей, отправлявшихся на работу. Человек этот ничем почти не отличался от других прохожих, но что-то в его походке было знакомо Джимми. Он был слишком далеко, чтоб его можно было узнать, и Джимми прибегнул к помощи своего полевого бинокля. Прохожий как раз находился против окна, когда Джимми поднес бинокль к глазам. Человек поднял голову, и у Джимми вырвалось восклицание.

То был Рекс Уолтон!

13

Высунувшись из окна, Джимми крикнул. Но человек, очевидно, не слышал, а может быть, не хотел слышать. Быстро обернувшись, Джимми накинул на себя пальто и бросился бежать вниз по лестницам на улицу. Выскочив, он оглянулся — прохожий исчез.

Навстречу шел полицейский, и сыщик подозвал его. Предъявив удостоверение личности, Джимми стал его расспрашивать.

— Человек в легком пальто, сэр? Да, я заметил его. Он ходил по тротуару и сел в автомобиль незадолго до того, как вы вышли. Да вот и автомобиль, — и он указал на исчезавшую вдалеке машину.

— Вы заметили номер автомобиля?

Но полицейский мог только сказать, что это был маленький «форд» со спущенными занавесками и что он прождал всего минут пять.

— Я был на углу, сэр, когда он подъехал.

Джимми, поднявшись к себе, принял холодную ванну, побрился и, одевшись, отправился к Джоанне.

— Появлялся здесь Рекс? — был его первый вопрос.

— Нет. Вы нашли его? — с нетерпением спросила Джоанна.

— Я видел его. Это не мог быть никто другой. Будь я одет, я догнал бы его.

И он рассказал ей о появлении Рекса.

— Слава Богу, он жив, — с жаром воскликнула девушка. — Мне не нужно объяснений, я рада, что он жив.

Джимми с любопытством глядел на нее. Куда исчезла угловатость и неуверенность школьницы-подростка! Новая Джоанна поражала его. Никогда до сих пор ему не приходилось наблюдать за превращением подростка в женщину, и это превращение в Джоанне казалось ему каким-то чудом.

— Бедняжка, у вас были тяжелые минуты, — мягко сказал он, и она кивнула в ответ.

По старой, привычке он опустил руку на ее плечо. Раньше было что-то покровительственное и дружеское в этом движении, а теперь он вдруг почувствовал неловкость и убрал руку. Она заметила его неуверенность и бросила ему вызов.

— Вы боитесь меня, Джимми!

— Да, — сознался он.

— Бросьте. И, пожалуйста, не обращайтесь со мной, как со взрослой леди, а не то я взвою. Главное, что Рекс в безопасности!

Тут она глубоко вздохнула и улыбнулась в первый раз после исчезновения Рекса. Обыкновенно Джимми молчал о своих служебных делах, но сегодня Джоанна узнала о том, что пришлось Джимми перенести прошлой ночью.

— Мистер Кольман взволнован? — спросила она.

— Взбешен! Но это открытие немного приблизило нас к нашей цели. К тому же я знаю теперь, что Рекс жив и здоров, и с души моей свалилось бремя. Телефон больше не портился?

— Н-нет, — замялась Джоанна. — Не совсем.

— Что вы хотите сказать? — быстро спросил Джимми.

— С моим телефоном что-то странное. Я не хотела говорить, может быть, все это объяснится очень просто, но у меня вчера весь день было чувство, что кто-то слушает мои разговоры. Как только я поднимаю трубку, я слышу чье-то присутствие. И когда я вчера пыталась вызвать вас, я слышала фразу, сказанную шепотом: «Молчи, она говорит». Что это может значить?

Джимми свистнул.

— Кто-то подслушивает. Мы можем узнать, откуда. Хорошо, что вы сказали мне.

— Может быть, это и не важно, но все же, будем надеяться, даст новую нить для поисков. Это да тот человек, что дежурит перед нашим домом, мне вчера очень действовало на нервы.

— Какой человек? Вы сегодня что-то полны таинственности, — с упреком сказал Джимми.

— Уже несколько дней по улице ходит человек, не спуская глаз с нашего дома. Вчера вечером его сменил другой, в мягкой шляпе. Первый носит котелок. В два часа дня он все еще был тут. При приближении полисмена он исчез. А когда полисмен ушел, снова появился.

— А теперь он тут? — быстро спросил Джимми.

Девушка подошла к окну, выходящему на улицу, и выглянула.

— Вот, «дневной», — сказала она.

Подойдя к ней, Джимми увидел на улице человека в синем френче. Он прислонился к одному из столбов и лениво следил за уличным движением.

— Это тот же, что дежурил вчера, — уточнила Джоанна.

Человек был слишком далеко, чтобы можно было разглядеть его лицо, но все же Джимми по облику узнал его.

— Он не уйдет от меня. По-моему, мы с ним уже встречались. Как говорит герой старой мелодрамы, тучи сгущаются! Прошу вас, побудьте минут двадцать в ваших комнатах, выходящих окнами во двор.

— Почему? — удивленно спросила Джоанна.

— Я очень скромен, и если буду чувствовать на себе ваш взгляд, то буду нервничать.

Он вышел из дому и направился к ждавшему у столба человеку, который при приближении Джимми стал медленно уходить. На углу он стал вполоборота так, что Джимми должен был пройти за его спиной. Но Джимми не прошел, а остановился и слегка дотронулся до плеча наблюдателя. Тот обернулся с хорошо разыгранным удивлением.

— Как поживаете, Фаррингдон? — сказал Джимми.

— Вы ошиблись, сэр, — пробовал запротестовать наблюдатель, но увидел, что с сыщиком шутки плохи. — В чем дело, Сэппинг? — угрюмо спросил он.

— Ну, пойдем со мной, и без разговоров, — скомандовал Джимми, и высокий мрачный человек повиновался.