Потерянный миллион

— Мисс Кольман нет дома, сэр, — сказал он.

— Нет дома? Но она сама звала меня!

— Неужели? — Тон слуги был ровен и почтителен. — Она просила подождать, если кто-нибудь придет, так как скоро хотела вернуться. Вы читали вечернюю газету, сэр?

— Да, Паркер.

— Ужасно, что история с мистером Уолтоном попала в газеты. Мистер Кольман очень сердит. Конечно, ему досадно, что люди будут знать о постигшей его неприятности.

— А вы что думаете об исчезновении мистера Уолтона?

Джимми бросил быстрый взгляд на Паркера, но его лицо было неподвижно — маска респектабельного слуги.

— Странно, сэр, но у меня нет никаких предположений.

— Думаете ли вы, что он скрылся добровольно?

— Не может быть, чтоб это было иначе, сэр. Если бы на мистера Уолтона было произведено покушение, то я слышал бы что-нибудь. Или в крайнем случай слуги в нижнем этаже слышали бы шум. Вообще вся история наполнена запутанными событиями, совсем как в сказке. Вы обедали, сэр?

Джимми кивнул, и Паркер с почтительным поклоном вышел из комнаты.

Джимми окинул взглядом гостиную. Очевидно, Дора провела здесь весь день, так как на столе лежала раскрытая книга, рядом был брошен смятый платок.

Дверь снова открылась, и вошел Паркер, неся на серебряном подносе кофе.

— Я взял на себя смелость принести вам кофе, сэр, — сказал он. — Вы пьете с сахаром и сливками, сэр?

— Черный, — коротко бросил Джимми. — Джимми взял из его рук чашку и спросил:

— Что вы делаете, Паркер, в свое свободное время?

Паркер выпрямился. Слабая улыбка осветила его мрачное лицо.

— Человек моих лет уже не гоняется за удовольствиями, сэр. Я хожу в концерты, люблю оркестр. Летом каждую свободную минуту провожу в парке.

Джимми слушал его, прихлебывая кофе.

— Я с удовольствием читаю книги, особенно путешествия… — продолжал Паркер своим ровным голосом и взял из рук Джимми пустую чашку. Голос его продолжал равномерно журчать, и Джимми слушал, не понимая, не вслушиваясь. Потом он как-то сразу понял, что его сильно клонит ко сну, и он попробовал открыть глаза. Но веки его снова тяжело опустились. Глупо, однако, заснуть ни с того ни с сего в гостиной Доры! Но голос Паркера так умиротворял, так убаюкивал! Голова Джимми вдруг откинулась, и он крепко заснул.

12

Первое, что дошло до сознания Джимми, был громкий, непрерывный стук. Потом он услышал голоса, возгласы. Кто это в комнате? Голова его болела, во рту пересохло и жгло. С большим усилием он сел и увидел при свете незавешенной лампы, спускавшейся с потолка, что он находится в небольшой комнатке и сидит на простой железной кровати. Где он? Он закрыл лицо руками и старался вспомнить, как попал сюда. Шум, стук и крики слышались за дверью.

— Кто там? — снова раздался тот же голос.

Где же он? Окно закрыто ставнями, так что нельзя сказать — ночь или день на дворе. Он дотащился до двери, пытаясь открыть ее, но она была заперта.

— Откройте дверь, — раздался снова голос за дверью, и Джимми узнал в нем голос Билла Диккера.

— Нет ключа, — сказал Джимми. — Это вы, Диккер?

Настала тишина.

— Кто там?

— Сэппинг, — ответил Джимми. — Взломайте дверь!

Скоро дверь с треском открылась. На пороге стоял Диккер, а за ним виднелись два офицера из Скотленд-Ярда.

— Что вы тут делаете, Сэппинг? — спросил Диккер с таким выражением в глазах, которого Джимми еще ни разу у него не видел.

— Не сумею вам сказать. Где я?

— Вы в игорном доме Кези на Джемонс-стрит.

У Джимми занялось дыхание, и он сел на кровать.

— Или я помешался, или вы сошли с ума.

— Где ваше платье? — спросил Диккер, и тут только Джимми сообразил, что он в одном белье. Его костюм висел на спинке стула, ботинки виднелись из-под кровати.

— Приведите Кези, — скомандовал Диккер, и один из сыщиков вскоре вернулся с человеком, одетым в вечерний костюм.

— Почему этот джентльмен тут? — строго спросил Диккер.

— Почему? Да он тут живет, — громко ответил Кези. — Мне жаль выдавать вас, капитан, но мы все влопались!

— Как так, живет здесь? — спокойно спросил Диккер. — Вы хотите сказать, что мистер Сэппинг знал об этом игорном доме?

— Знал ли он? Что ж, я даром ему платил за молчание столько лет! Да, кроме того, он еще получал проценты с дохода. Должен же я был давать ему смазку!

Без слова протеста Джимми подошел к умывальнику и окунул свою разгоряченную голову в холодную воду. Это немного уняло боль и стук в висках.

— Ну-ка, повторите теперь, — сказал он.

— К чему, капитан? — с ехидством заявил Кези. — Мы влопались. Мне дадут шесть месяцев, а вы лишитесь мундира! Я платил вам сто шиллингов в неделю, чтоб вы давали знать мне о готовящейся облаве. Он ночует здесь дважды в неделю, и у меня с полдюжины свидетелей, могущих подтвердить это, — сказал Кези Диккеру.

— Уведите его вниз, — снова спокойно приказал Диккер и, войдя в комнату, запер за собой дверь.

— Итак, Джимми, в чем дело? — ласково спросил он.

Джимми покачал головой. В висках у него стучало.

— Я был бы рад рассказать вам все, — сказал он. — Единственное, что я знаю, Это то, что я пил кофе, поданный Паркером. Было ли это вчера или третьего дня — не знаю. Проснулся я здесь.

И он в кратких словах рассказал, что с ним случилось в доме на Портленд-плэс.

— Я верю вам, Джимми. Вся эта история — заговор, чтоб дискредитировать вас и заставить бросить дело Кьюпи. Оденьтесь, мы отправимся к Кольману и поговорим с Паркером. Когда вы выпили кофе со снотворным? Вас несомненно усыпили.

— Да так около восьми, — ответил Джимми.

— Теперь половина третьего. Вас хотели отстранить от этого дела, и Кьюпи придумал самый эффектный способ. Я думаю, что Паркер — это Кьюпи.

Дом Кольманов был погружен в абсолютную темноту, и на звонки никто не отзывался.

— Мы можем позвонить по телефону из ближайшего отеля, — предложил Джимми.

На звонок скоро отозвались, послышался голос Кольмана. Не сообщая причины своего посещения, они снова вернулись к дому и у открытых дверей увидели самого Кольмана.

— Не могли вы подождать до утра, заставляете меня вылезать из постели в такое время, после того… — он остановился. — Что случилось с Паркером?

— Почему вы об этом спрашиваете? — в свою очередь задал ему вопрос Диккер.

— Когда мы вернулись, его не было. Я прождал до часу ночи. Ну и дела! Я, конечно, рассчитаю его утром. Я так доверял ему, у него такие блестящие рекомендации, но все это последствия агитации радикалов.

— Могу я видеть его комнату? — спросил Диккер.

— К чему? — едко спросил Кольман. — Его там нет, я уже в этом убедился.

— Мистер Кольман, я имею основания предполагать, что Паркер — бывший преступник, шантажист Фельман.

— Преступник?! С рекомендациями от лорда Лэгенхема? Он все время был честен! — Мистер Кольман ушам своим не верил.

— Проведите нас в его комнату, — резко прервал его Диккер, и пораженный педант, повел их наверх. Когда они проходили мимо второго этажа, послышался голос Доры.

— Что случилось, отец?

— Да ничего особенного, — поспешил ответить Джимми.

— Это вы, Джимми? Я так рада. Что-нибудь случилось с Паркером? — спросила она.

— Нет.

И дверь ее комнаты снова тихо закрылась.

Паркер занимал комнату на самом верху. Она была уютно обставлена, но оставшиеся вещи не давали ни малейшего намека на характер владельца. Постель была не тронута, все на своем месте.

— Мы с Дорой отправились в театр. Я уговорил ее пойти, так как она нуждается в маленьком отдыхе.

— Я хотел бы поговорить с Дорой, — прервал его Джимми, и в это время Дора сама вошла в гостиную. Диккер видел ее впервые, и Джимми услышал его подавленный возглас изумления при виде ее необычайной, строгой красоты. Черный бархат шали, накинутой на плечи, оттенял прозрачность ее кожи и золото волос.

— Что случилось? — снова спросила она.