Уик-энд Остермана

чего бы это ни стоило! А теперь говорите быстро, в чем у вас тут дело, и если я сочту нужным, то пошлю за помощью. Я не могу заставить людей работать внеурочно без веских оснований.

Таннер поднялся с кровати и осторожно сделал несколько шагов.

— Я верю вам. Вы слишком взволнованы, чтобы лгать... Что ж, вы правы, вас многие не любят. Тут уж ничего не поделаешь — вам придется с этим смириться... Я не собираюсь отвечать на ваши вопросы. Я вам приказываю: с этой минуты вы будете охранять мой дом днем и ночью до тех пор, пока это будет нужно. Вам понятно?

— Вы не имеете права приказывать мне.

— Имею. И предупреждаю: если вы этого не сделаете, я выставлю вас перед миллионами телезрителей как образец тупого и невежественного служаки, чье место на свалке. Ваши методы устарели. Идите на пенсию копаться в своем огороде.

— Вы никогда этого не сделаете!

— Не сделаю? Посмотрим.

Маколифф стоял прямо напротив Таннера, Вены на его шее вздулись. Казалось, что он вот-вот бросится на Таннера.

— Я ненавижу вас! — процедил он сквозь зубы. — Ненавижу...

— Я вас тоже... Я видел вас в работе... Но теперь это уже не важно. Сядьте...
* * *

Через десять минут Маколифф вылетел из дома. Дождь стихал. Маколифф с силой хлопнул дверью и отдал несколько коротких приказаний дежурившим перед домом полицейским. Те небрежно козырнули ему, и Маколифф забрался в машину.

Таннер вынул из шкафа рубашку и с трудом надел ее. Затем он вышел из спальни и спустился вниз.

В холле первого этажа стояла Элис и разговаривала о чем-то с полицейским. Увидев мужа, она бросилась к нему.

— Весь дом наводнен полицией! Их целая армия... О Господи, Господи! Я пытаюсь взять себя в руки. Я стараюсь... И не могу! — Она легонько обняла его, чтобы не потревожить забинтованное плечо. — Что мы будем делать? Когда все это кончится?

— Все будет хорошо... Нужно только еще немного подождать.

— Чего ждать?

— Маколифф должен узнать для меня кое-что. Таннер отвел Элис к стене и тихо, чтобы их не услышал полицейский, произнес:

— Те люди, что стреляли в нас в подвале, ранены. Один из них — в ногу; я думаю, рана серьезная... Насчет второго сказать труднее, но Берни считает, что ранил его в грудь или в плечо. Маколифф должен встретиться с Тримейнами и Кардоунами и позвонить мне. Это займет некоторое время, но он обещал сразу приехать сюда.

— Ты сказал ему о своих подозрениях?

— Нет. Не сказал... Я просто велел ему выяснить, где они были, и проверить достоверность их показаний. Это все. Я не хочу, чтобы решения принимал Маколифф. Решать и действовать должен Фоссет.

А про себя Таннер подумал, что теперь решать и действовать будет он сам. Он скажет об этом Эли. В последнюю минуту.

Джон улыбнулся жене и, порывисто обняв за плечи, нежно поцеловал.
* * *

В десять сорок семь зазвонил телефон.

— Джон? Это Дик. У меня был Маколифф... — Тримейн тяжело дышал в трубку, но старался говорить спокойно, хотя было очевидно, что это давалось ему с большим трудом. — Я не