Ищите женщину

По кривым коридорам Генеральной прокуратуры прошелестел шумок. Оно и понятно: не каждый день сюда приезжает начальник президентской охраны. Генерал-полковник Наумов – коренастый, подвижный, с доверчивым круглым лицом и намечающейся лысинкой, – вразвалочку шел по коридору, сопровождаемый рослым охранником и сияющей Клавдией Сергеевной, и с любопытством читал на ходу таблички на дверях. И при этом улыбался и покачивал головой.

Это был, по сути, частный визит, и поэтому почетный эскорт, как говорится, не выстраивался. Константин Дмитриевич позвонил и сообщил, что имеет любопытную информацию, которой желает поделиться исключительно в приватном порядке. Григорий Севастьянович предложил подъехать к нему, на Ильинку. Меркулов возразил, что не хотел бы рисковать. На что Наумов, не чинясь, заявил, что тогда подскочит сам. Назначили время.

Меркулов встретил гостя в приемной, провел под ручку в свой кабинет, спросил, чего гость желает, и, обернувшись, велел Клавдии приготовить кофе. Хороший. Затем снял трубку внутренней связи и попросил Турецкого зайти. С бумагами.

Перекинулись несколькими фразами, традиционно – о здоровье президента, о собственном самочувствии, о порядком задержавшейся осени, о некоторых слишком уж затянувшихся громких расследованиях, заботивших президентское окружение, ну и конечно, о деньгах. О Камдессю с его Международным валютным фондом: будь оно неладно, это вечное попрошайничество!

Словом, пока то да се, пока пригубливали, появился Турецкий с папочкой в руках. Отвесил вежливый поклон и спокойно уселся напротив Наумова.

Наумов, хитровато взглянув на «важняка», поощрительно кивнул и подмигнул по-приятельски. Он вообще всячески демонстрировал сейчас свое радушие и простоту.

– Движется потихонечку? – спросил у Александра.

Турецкий кивнул и улыбнулся в ответ.

– Я попросил вас, Григорий Севастьянович, о личном одолжении вот по какой причине.

– Да вы не оправдывайтесь! – радушно воскликнул генерал. – Какие счеты!

– Мы не хотели рисковать, скажу честно. Александр Борисович, сделай одолжение, на ключи, открой сейф, там на второй полочке, ты знаешь…

Пока Турецкий возился с ключами, открывал и запирал дверцу сейфа, Меркулов объяснял Наумову, как, в результате ряда оперативно-поисковых мероприятий, связанных, кстати, с поездкой Турецкого в Питер, к родителям Кокорина, удалось отыскать и произвести выемку ряда документов, которые, по мнению прокуратуры, представляют особую государственную ценность.

– Неужели нашли-таки? – простодушно изумился Наумов.

– Сейчас увидите! – Тон у Меркулова был аналогичным. Он взял материалы из сейфа, затем перелистал те, что вынул из папки, принесенной Турецким, и, держа их в обеих руках, протянул Наумову: – Вот оригиналы, а это переводы текста.

По тому, как генерал взял бумаги, каким взглядом окинул их, а после этого стал старательно изображать внимание к ним, Турецкий сразу понял: играет. Существо документов давно ему известно. Не исключено, что он уже десяток раз изучил их по тем копиям, которые снял на ксероксе у Елизаветы Вадим и которые так и не найдены до сих пор. Наконец Наумов отложил их в сторону и пытливо взглянул на Меркулова с Турецким:

– Переводы, как я понимаю, сделаны профессионально. Если не секрет, чья работа?

– Моя. – Турецкий скромно потупился. Приходилось и этот груз взваливать на собственные плечи. Не могли же они с Костей сказать генералу, что «закрытые» материалы всю ночь переводил и распечатывал на компьютере директор частного охранно-розыскного предприятия какой-то Денис Грязнов. У Наумова, поди, глаза бы на лоб вылезли!

– Ты так хорошо языком владеешь? – удивился Наумов.

Турецкий чуть подумал и произнес по-английски длинную фразу. На генерала она явно подействовала, он кивнул с уважением:

– Ну переведи теперь, чего сказал.

– Овладеть, говорю, это полдела. Надо знать, что делать потом, – с двусмысленной улыбочкой ответил Турецкий.

– Неплохо, неплохо… – прокомментировал довольный генерал. – Сам, что ли, придумал?

– Ну а кто же!

– На-ка вот. – Наумов взял из стаканчика на столе Меркулова остро заточенный карандаш и, перевернув листы перевода тыльной стороной, подвинул к Турецкому: – Запиши мне. Для памяти.

Турецкий охотно написал по-английски, понимая, что, сам того не желая, вероятно, входит в историю: генерал при случае не преминет блеснуть. Хотя и вряд ли сошлется на источник. Ну пусть так…

– Так тут все документы? – вернулся Наумов к оригиналам. – Больше разве ничего не было?

Было заметно, что со своей генеральской прямолинейностью он не очень стеснялся говорить то, о чем ему уже было известно из других источников.

– Нет, далеко не все, – сказал Турецкий. – Среди бумаг, изъятых из архива директора частного института «Российское общество», что находится в Нью-Йорке, Михайлов его фамилия, есть еще и ряд других. Но они напрямую связаны с деятельностью этого института. И к политике практически отношения не имеют. Частная переписка с разными организациями, в частности и с ЦРУ, по вопросам главным образом финансирования. Хотите их тоже посмотреть?

– А зачем мне это? – пожал плечами Наумов, окончательно утвердив Турецкого во мнении, что и остальные бумаги он уже видел все в тех же копиях. – Почему я не должен вам верить? А где же вы нашли-то их, если это не государственная тайна?

– Да все там же, – улыбнулся Турецкий. – Что лишний раз подтверждает правоту пословицы: на всякую хитрую задницу…

– Ага! – захохотал генерал. – С винтом! Это точно!

Любил Наумов простоту и соленую солдатскую шуточку. И всячески это подчеркивал.

– Смотри-ка, – продолжил он, – а ведь мне кто-то говорил, что там у него еще до вашей следственной бригады какие-то деятели успели основательно пошарить. Я не ошибаюсь?

– Нет, не ошибаетесь. Только ведь, Григорий Севастьянович, в таких случаях нельзя забывать старую народную присказку – торопливость хороша лишь при ловле блох!

– А вам лично никогда не приходилось в жизни, ну хоть разок, ловить блох? – в азарте воскликнул генерал, и с таким видом, будто он только этим и занимается.