Бред сивой кобылы

Бред сивой кобылы

— Плохо дело, — сказал мистер Стокер из компании Гриффина по страхованию жизни, подводя итог рассмотрению сомнительного случая. — Боюсь, нам придется раскошелиться.

— Безусловно, — подтвердил Торндайк. — Смерть оформлена надлежащим образом, умершая похоронена, и у вас нет ни малейшей зацепки для того, чтобы поддержать заявление о дальнейшем расследовании.

— Верно, — согласился Стокер. — Но я не удовлетворен. Я сомневаюсь, что врач установил подлинную причину ее смерти. По-моему, лучше бы ее кремировали.

— Не сомневаюсь, что так же считают и многие отравители, — сухо отозвался Торндайк.

Стокер рассмеялся, но вновь вернулся к своей теме.

— Понятно, что вы с этим не согласны, — сказал он. — Но с нашей точки зрения, лишние меры предосторожности не помешают. В случае кремации мало одного только заключения врача о смерти. Факт смерти подтверждает независимый эксперт, и ошибка здесь почти исключается.

Торндайк покачал головой.

— Вы заблуждаетесь, Стокер. Невозможно заранее предвидеть все необычные случаи. На практике ваши особые меры предосторожности превращаются в чистую формальность. Когда смерть происходит по естественным причинам, независимый эксперт ее удостоверит. Если обстоятельства выглядят необычными, вам вообще не дадут заключения. Но зато, если подозрение возникает уже после кремации, то его невозможно ни подтвердить, ни опровергнуть.

— Но я-то говорю о том, — возразил Стокер, — что должное расследование до кремации помогает установить факт преступления.

— Теоретически, да, — согласился Торндайк. — Но только вскрытие сразу после смерти может дать полную картину. А если обезопасить себя и уничтожить тело, то установить причину смерти уже невозможно.

Стокер улыбнулся и взял шляпу.

— Знаете, — заметил он, — как для сапожника главное хорошая кожа для обуви, так, наверно, для токсиколога главное эксгумация.

Произведя этот прощальный выстрел, он вышел.

Однако расстались мы ненадолго. На той же неделе он заглянул, чтобы проконсультироваться по новому делу.

— У нас довольно странный случай, — сообщил он. — Не сказать, чтобы мы так уж сильно были им озабочены, однако хотелось бы услышать ваше мнение. Ситуация такова. Полтора года назад мужчина по фамилии Ингл застраховался у нас на полторы тысячи фунтов, получив затем полис первого класса. Недавно он умер, очевидно, от сердечной недостаточности. Сердце у него оказалось ожиревшее и расширенное. Единственной наследницей по завещанию и душеприказчицей является его жена Сибил. Так вот, она обратилась за получением страховки.

— Однако, когда мы уже готовились к выплате, поступил протест от некой Маргарет Ингл, которая заявляет, что именно она является женой покойного и требует выплаты страховки ей как ближайшей родственнице. Она утверждает, что упомянутая Сибил имеет фамилию Хаггард и что она заключила с покойным второй брак, зная, что у него уже есть живая жена.

— Интересная ситуация, — заметил Торндайк. — Но вы же сами сказали, что не особенно беспокоитесь по этому поводу. Это дело суда по наследственным делам.

— Да, конечно, — согласился Стокер. — Но это еще не все. Маргарет Ингл обвиняет другую женщину не только в двоебрачии. Она обвиняет ее и в том, что та избавилась от покойного.

— На каком основании?

— Ну, основания она приводит довольно шаткие. Она утверждает, что муж Сибил, Джеймс Хаггард, умер при подозрительных обстоятельствах. Кажется, были подозрения, что его отравили. Маргарет заявляет, что ее муж был крепким, здоровым мужчиной и не мог умереть по заявленным причинам.

— В этом что-то есть, — сказал Торндайк. — Он ведь действительно получил страховку первого класса всего за полтора года до смерти. Что касается первого мужа Сибил, Хаггарда, надо знать конкретные детали. Кстати, было ли коронерское расследование относительно предполагаемых причин смерти Ингла? И были ли какие-то основания подозревать, что его отравили? Если обстоятельства смерти и в самом деле подозрительные, желательно обратиться в министерство внутренних дел за ордером на эксгумацию тела Ингла, чтобы наверняка установить причины смерти.

Стокер смущенно улыбнулся.

— К сожалению, — пояснил он, — это невозможно. Ингл кремирован.

— Ах, вот как! — отозвался Торндайк. — Действительно жаль. Это определенно усиливает подозрения, но лишает нас возможности их проверить.

— Должен сказать, — добавил Стокер, — что Ингла кремировали в соответствии с его завещанием.

— Дело не в этом, — ответил Торндайк. — Напротив, это скорее подчеркивает подозрительный характер дела. Знание о том, что покойный будет кремирован, могло подтолкнуть преступника воспользоваться ядом. Полагаю, там имелось два заключения о смерти?

— Да. Подтверждающее заключение выдал доктор Холбери с Уимпоул-стрит, а медицинское — лечащий врач доктор Барбер с Хоуленд-стрит. Покойный жил на площади Сток-Орчард в районе Холлоуэй-роуд.

— Далековато от Хоуленд-стрит, — отметил Торндайк. — Вы не знаете, делал Холбери вскрытие? Не думаю, что делал.

— Нет, не делал, — ответил Стокер.

— Тогда его заключение ничего не стоит, — сделал вывод Торндайк. — Глядя на труп, нельзя определить, что человек умер от сердечной недостаточности. Скорее всего, Холбери просто доверился мнению другого врача. Если я правильно понимаю, вы хотите, чтобы я занялся этим делом, верно?

— Если не возражаете. По сути, был или не был человек отравлен, не наша забота. Хотя мы, видимо, сделаем запрос о собственности убийцы. Но мы хотим, чтобы вы расследовали это дело. Правда, черта с два я знаю, как вы сумеете это сделать.

— Так же, как и я, — отозвался Торндайк. — Тем не менее, нам надо связаться с врачами, подписавшими свидетельства, и тогда, возможно, дело прояснится.

— И еще, — вмешался я, — есть ведь и другое тело — того Хаггарда, которое можно эксгумировать… Если, конечно, его тоже не кремировали.

— Да, — согласился Торндайк. — По уголовному законодательству, подозрения об отравлении в этом случае вполне достаточно. Но это вряд ли поможет агентству Гриффина, которое занимается исключительно смертью Ингла. Стокер, вы можете вкратце изложить на бумаге все факты, относящиеся к этому делу?

— Я принес с собой справку, — последовал ответ. — Вот краткий обзор, включающий имена, адреса, даты и другие подробности. Возьмите…

Стокер вручил Торндайку лист бумаги с соответствующими данными.

После ухода Стокера Торндайк быстро просмотрел обзор и бросил взгляд на часы.

— Если мы отправимся на Уимпоул-стрит немедленно, — сказал он, — то наверняка застанем Холбери. Очевидно, это надо сделать в первую очередь. Он подписал подтверждающее заключение, и его рассказ поможет нам оценить, существует ли какая-то возможность нечестной игры. Пошли?

Когда я поднялся, он сунул справку в карман, и мы двинулись в путь. В начале Миддл-Темпл-лейн мы поймали такси, которое быстро доставило нас к доктору Холбери. Через несколько минут нас провели в его кабинет, где он как раз отправлял груду писем в мусорную корзину.

— Здравствуйте, — энергично произнес он, протягивая руку. — Я, как видите, разбираюсь с платежами. Только что вернулся из отпуска. Что я могу для вас сделать?

— Нас интересует человек по имени Ингл, — сообщил Торндайк.

— Ингл… Ингл… — повторил Холбери. — Погодите, дайте сообразить…

— Площадь Сток-Орчард, Холлоуэй, — объяснил Торндайк.

— Ах, да. Помню, помню. Хорошо, и что с ним?

— Он умер, — ответил Торндайк.

— В самом деле? — воскликнул Холбери. — Это говорит о том, каким осторожным надо быть в своих суждениях. У меня были смутные подозрения, что он симулирует. Предполагалось, что у него расширенное сердце, но я не выявил никакого существенного расширения. Просто при волнении у него бывали сердечные перебои. Вот и все. Я подозревал, что он принимает нитроглицерин. Это напомнило мне о Южной Африке, где я встречал людей, жующих бездымный порох, в котором тоже есть нитроглицерин. Значит, он все-таки умер. Что ж, это странно. Вы знаете истинную причину смерти?