Прощаясь навсегда

Мэри Хиггинс Кларк

Прощаясь навсегда

ПРОЛОГ

Пятнадцатилетняя Нелл Макдермот развернулась и поплыла к берегу. Она осмотрелась вокруг, вбирая в себя ослепительный солнечный свет, безоблачное небо, свежий бриз, соленые пенящиеся волны, и ее захлестнул молодой восторг. Она пробыла на острове Мауи не больше часа, однако уже пришла к выводу, что здесь ей нравится больше, чем на Карибах, где дед ежегодно собирал семью на рождественские каникулы.

Впрочем, называть это «семьей» было некоторым преувеличением. Уже четвертый год их семья состояла из деда и ее самой. Пять лет назад Корнелиус Макдермот, легендарный конгрессмен от штата Нью-Йорк, был вызван с заседания Палаты представителей, чтобы услышать сообщение о том, что его сын с невесткой, оба антропологи, работавшие в бразильских джунглях, разбились на арендованном самолете.

Корнелиус Макдермот немедленно вылетел в Нью-Йорк забрать Нелл из школы. Эту новость он должен был сообщить ей сам. Он нашел плачущую внучку в кабинете медсестры.

— Утром, когда мы пришли с перемены, я вдруг почувствовала, что папа с мамой здесь, рядом, что они пришли проститься, — сказала Нелл, когда он ее обнял. — На самом деле я их не видела, но почувствовала, что мама поцеловала меня, а папа провел рукой по волосам.

В тот же день Нелл и экономка, присматривавшая за ней в отсутствие родителей, переехали в особняк на 79-й Восточной улице, где родился ее дед и вырос отец.

Эти воспоминания пронеслись в голове Нелл, когда она повернула к берегу, где под зонтом в шезлонге сидел дед, который неохотно позволил ей пойти искупаться, прежде чем они распакуют чемоданы.

— Не заплывай далеко, — предупредил он, открывая книгу. — Уже шесть часов, спасатели уходят.

Даже отсюда, с большого расстояния, Нелл видела, что он поглощен чтением. Но она знала, это продлится недолго: вскоре дед проголодается.

Вдруг Нелл швырнуло в сторону и закружило. Что это? Берег исчез из виду, ее мотало из стороны в сторону, затягивало на дно. Она в испуге открыла рот, чтобы позвать на помощь, но тут же глотнула соленой воды и начала задыхаться.

Течение! В гостинице она случайно подслушала чужой разговор. На другой стороне острова два парня утонули, потому что боролись с течением, вместо того чтобы позволить ему вынести себя на спокойное место.

Но, несмотря на это, руки Нелл отчаянно били по воде. Не сопротивляться было выше ее сил: волны тянули ее вниз, на дно, уносили прочь от берега. «Я не могу позволить, чтобы меня унесло! — в ужасе подумала она. — Не могу! Если меня унесет, у меня не хватит сил вернуться». Ей с трудом удалось разглядеть вдали яркий полосатый зонтик.

— Помогите! — негромко крикнула она, но тут же соленая вода заполнила рот, не давая дышать.

В отчаянии Нелл перевернулась на спину и раскинула руки. Через секунду она вновь боролась с течением, которое уносило ее все дальше от берега.

«Не хочу умирать! — твердила она про себя. — Не хочу».

— Помогите! — крикнула она опять и начала всхлипывать.

И вдруг все кончилось, так же внезапно, как началось. Невидимые пенистые цепи ослабли. Течение отпустило ее.

«Не возвращайся назад, — приказала она себе. — Нужно обогнуть течение».

Но она выбилась из сил. А берег был слишком далеко. Ей никогда до него не доплыть. Вода была теплой, как одеяло. Ее потянуло в сон.

Плыви, Нелл. Ты справишься!

Голос матери умолял ее не сдаваться.

Нелл, двигайся!

Настойчивый голос отца придал ей сил.

Слепо подчинившись приказу, Нелл отплыла в сторону и направилась к берегу, огибая опасное место. При каждом вдохе она всхлипывала, каждое движение давалось с огромным трудом, но она упорно плыла вперед.

Через несколько минут, на грани полного изнеможения, Нелл нырнула в волну, которая подхватила ее, понесла и швырнула на твердый мокрый песок.

Сильные руки поставили ее на ноги.

— Я шел, чтобы позвать тебя, — произнес Корнелиус Макдермот. — На сегодня с плаванием покончено, юная леди. На пляже поднимают красный флаг. Говорят, где-то поблизости опасное течение.

Нелл молча кивнула, ее колотила дрожь.

На лице Макдермота появилось озабоченное выражение. Стянув с себя махровый халат, он накинул его на плечи Нелл.

— Ты замерзла. Не нужно было так долго сидеть в воде.

— Спасибо, дедушка. Все в порядке.

Нелл не собиралась рассказывать деду о том, что с ней случилось. Особенно ей не хотелось говорить, что она опять общалась со своими родителями.

СЕМНАДЦАТЬ ЛЕТ СПУСТЯ

ЧЕТВЕРГ, 8 ИЮНЯ

Глава 1

Выйдя из своего дома на углу Парк-авеню и 73-й улицы, Нелл быстрым шагом направилась к офису своего деда, расположенному на пересечении 72-й улицы с Иорк-авеню. Из полученной от него записки она поняла, что история с Бобом Горманом перешла в решающую стадию. Предстоявшая встреча ее не радовала.

Погрузившись в собственные мысли, Нелл не замечала восхищенных взглядов, которыми провожали ее прохожие. Стройное тело спортсменки, коротко стриженные каштановые волосы, закудрявившиеся от влажного воздуха, темно-синие глаза и полные губы. Нелл, часто посещавшая публичные мероприятия вместе с дедом, как-то с сожалением отметила, что в репортажах ее обычно называют «привлекательной».

— Называть девушку привлекательной — значит подразумевать: «Смотреть особенно не на что, но какая яркая личность!» Меня ни разу не назвали «сногсшибательной», — пожаловалась она деду.

Как и следовало ожидать, он ответил:

— Ради бога, не говори глупостей. Скажи спасибо, что у тебя есть голова на плечах и ты умеешь ею пользоваться.

В восемьдесят два года Корнелиус Макдермот почти не утерял энергии, благодаря которой он сделался одним из самых известных конгрессменов. В тридцать лет он был избран в Палату представителей от родного Манхэттена и оставался на этом месте пятьдесят лет, отвергая все предложения баллотироваться в Сенат. Когда ему стукнуло восемьдесят, он принял решение больше не выставлять свою кандидатуру.

Уйдя из Палаты представителей, Макдермот открыл консультативный центр и зорко следил за тем, чтобы город и штат Нью-Йорк оставались в сфере влияния его партии. Конгрессмена Макдермота знали все, и, когда он появлялся на улице, люди приветствовали его с любовью и уважением.

Как-то раз он пожаловался Нелл:

— Я не могу и носу высунуть из дома, не убедившись, что готов предстать перед камерой.

На что она ответила:

— Если бы тебя перестали узнавать на улице, тебя хватил бы инфаркт, и ты сам прекрасно об этом знаешь.

Добравшись до офиса деда, Нелл помахала рукой дежурному и направилась в кабинет.

— Как у него настроение? — спросила она Лиз Хэнли, его давнишнюю секретаршу.

Лиз, красивая шестидесятилетняя женщина с темными волосами и строгим выражением лица, закатила глаза.

— О господи, неужели так плохо? — вздохнула Нелл, тихонько постучала в дверь кабинета и вошла.

— Ты опоздала, Нелл, — проворчал Корнелиус Макдермот, поворачиваясь к ней.

— Нет, если верить моим часам. Сейчас ровно три.

— Я просил тебя прийти к трем.

— Мне нужно было дописать свою колонку. А где твоя знаменитая улыбка, от которой тают сердца избирателей?

— Сегодня мне не до улыбок. Садись. — Макдермот указал на диван, стоявший у углового окна, откуда открывался великолепный вид на его бывший избирательный округ.

Сев на диван, она с тревогой посмотрела на Корнелиуса. В его голубых глазах сквозила непривычная усталость. Даже копна седых волос сегодня казалась не такой густой. Под ее взглядом дед повел плечами, словно стараясь стряхнуть невидимую ношу. Нелл подумала, что он впервые выглядит на свой возраст, и у нее сжалось сердце.