Бедная богатая девочка

Черкасова Екатерина

Бедная богатая девочка

Екатерина ЧЕРКАСОВА

Бедная богатая девочка

ГЛАВА 1

Сима влюбилась. Ее строгая мать, Марина Алексеевна, ехидно комментировала преображение дочери:

- Да ты только погляди! И глазки подкрашены, и высокие каблуки!

При твоем-то росте! - Это был уже не намек, а прямой выпад в

Симкин адрес. - Что же, кавалер у нас играет в НБА?

- Ах, какие мы образованные, - обиделась Сима.

Да, это двухметровый крашенный в блондина негр с серьгой в носу. Ясно?

- Ну ладно, - смягчилась Марина Алексеевна.

Но, может быть, все же расскажешь матери, кто у тебя появился?

- Ну... Он адвокат, мам, очень умный, очень образованный, почти двухметровый и так далее. Пожалуйста, ничего больше не спрашивай, я боюсь сглазить. Если честно, мам, он мне так нравится! Его зовут Сергей.

- И где же ты с ним познакомилась? - не удержалась

от дальнейших расспросов Марина Алексеевна.

- Не в очень романтичном месте, мамочка, В Бутырке,

коротали вместе время, томясь в ожидании свободного кабинета.

Это было еще в прошлом году. Он мне сразу понравился, но, пока я работала в прокуратуре, мы не виделись, а потом, когда мы с Володькой открыли агентство, я сама ему позвонила: нужен был адвокат для одного клиента. Словом... Все, мам, ни слова больше!

Марина Алексеевна удовлетворенно закурила и эффектно выдохнула кольцо дыма. Надо сказать, она переживала за будущее своей дочери: мать прекрасно понимала, что личная жизнь Симы может сложиться так же, как

и ее собственная. Марина Алексеевна даже и вспомнить не могла, как

выглядел ее бывший муж, отец Симы. В памяти осталось аморфное,

ноющее и не приспособленное к жизни существо по имени Гриша, весь

смысл жизни которого свелся к производству потомства - дочери

по имени Сима. Только было совершенно непонятно, в кого она уродилась

такая длинная. Гриша вовсе не отличался ни ростом, ни статью, ни

силой характера, ни выдающимся умом.

Симка была беспокойным ребенком, третьекурсница мединститута Марина сбивалась с ног, разрываясь между орущей дочерью и занятиями в разбросанных по всему городу клиниках, а Гриша, который к тому времени уже получил диплом инженера и бездельничал в одном из многочисленных проектных НИИ, любил после необременительной работы попить с приятелями пивка, сходить на футбол, навестить свою бесценную мамочку.

Кстати, мамочка и палец о палец не ударила, чтобы как-то облегчить жизнь молодых.

Спустя полгода Марина поняла, что единственный мужик в доме - это она сама, спокойно, без скандала и выяснения отношений собрала небогатый скарб своего муженька и отправила его все к той же бесценной мамочке.

В отличие от других детей Сима никогда не спрашивала, где ее папа, так, словно его никогда и не существовало. Только спустя годы, кажется, Сима уже заканчивала школу, Марина Алексеевна нашла ее детскую тетрадку, куда были аккуратно вклеены фотографии. Судя по всему, снимки были втихаря извлечены с антресолей, где Марина Алексеевна хранила ненужное барахло. Это были фотографии их скромной свадьбы: Марина по моде начала семидесятых в короткой фате, платье выше колен с воротником "собачьи уши", в белых туфлях на платформе. Гриша молодой, с длинными вьющимися волосами, в очках в грубоватой роговой оправе. Корявым детским почерком были сделаны надписи: "Свадьба моих папы и мамы". Тогда впервые за все эти годы Марина проплакала всю ночь. Имела ли она право вот так легко, не задумываясь, лишить Симу отца? Кто его знает, может, у нее даже есть сводные братья и сестры? В свое время Марина отказалась от алиментов и с тех пор ничего не знала о бывшем муже.

Справедливости ради надо сказать, что она периодически пыталась устроить свою жизнь, но то ли мужчины ей попадались слабые, то ли она сама приобрела за эти годы слишком много холостяцких привычек, отвыкла с кем-либо считаться, всегда полагаясь только на себя, но все ее попытки создать семью терпели крах.

Марина Алексеевна смотрела на свою дочь и узнавала в ней себя: независимая, ершистая, не склонная к компромиссам. Не повторит ли она ее судьбу? Но у Марины всегда была любимая работа, которая с годами превратилась в смысл ее жизни. Это было ее хобби и ее вторая семья друзья, больные, которые так в ней нуждались, а вот Сима...

Консервативная Марина Алексеевна не понимала, как можно бросить государственную службу в прокуратуре и заняться чем-то эфемерным, чем, с ее точки зрения, было частное детективное агентство. Теперь Сима и вовсе

перестала бывать дома, носилась сутками по городу на подержанной "девятке", купленной на первые заработки. Приходя домой, она швыряла в один угол джинсы, в другой - свитер, валилась на диван и мгновенно

засыпала.

Правда, последнее время Марина Алексеевна стала замечать, что ее непутевая сыщица-дочь стала обращать внимание на свою одежду, вместо удобного, но скучного "хвоста" сделала модную стрижку, на лице ее появилось мечтательное выражение. Но что самое невероятное - Сима регулярно мыла свою боевую "девятку", от которой еще недавно отваливались куски грязи.

Все эти перемены свидетельствовали только об одном: дочь влюблена.

* * *

Сима сидела на дереве, дрожа от холода и прижимаясь своим длинным худым телом к корявой ветке. Она только надеялась, что ее не слишком заметно на фоне темнеющего за домом леса. Конечно, зима не идеальное время для слежки: сыро, холодно, негде спрятаться. Но что же делать, клиенту не откажешь, а уж мужу клиентки не прикажешь ходить по бабам только летом и в хорошую погоду.

Клиентка, дама средних лет, в огромных бриллиантах и норке до пола, типичная жена "нового русского", ворвалась в офис детективного агентства "Пуаро", тяжело плюхнулась в заскрипевшее под ее тяжестью кресло и драматически произнесла:

- Кажется, мой муж мне изменяет!

"И неудивительно", - мысленно прокомментировала Сима. Она терпеть не могла таких новых русских дам, в прошлом продавщиц овощных магазинов. Согласно договоренности, дело с дамами имела Сима, с мужчинами - Снегирев. Поэтому Володька деликатно встал из-за стола и отправился покурить.

Как выяснилось, дело не стоило выеденного яйца. Мадам подозревала своего супруга в неверности и требовала доказательств в виде фото и видеоматериалов. Это было легко, но скучно. Сима дала даме подписать договор, получила аванс и поднялась, чтобы проводить ее до двери. Неожиданно мадам остановилась и спросила:

- Как вы считаете, может, стоит сходить к колдунье?

Ну, там отворот, приворот, сохранение семьи, а?

- Непременно, - с энтузиазмом ответила Сима.

* * *

И вот теперь она мерзла и прижималась к жесткой ветке, наблюдая,

как новорусская компания пьет виски у камина. Объект наблюдений, полный лысый господин в ботинках от Феррагамо и прекрасно сшитом костюме, по-хозяйски обнимал за плечи свою секретаршу и время от времени что-то шептал ей на ухо. Хозяин дома ворошил угли в камине. Сима даже вздохнула, представив жар, идущий от углей, дымный привкус виски... Неизвестно, сколько ей здесь висеть, дожидаясь, пока гости отправятся в спальню. Тогда остается только сделать фотографии и можно ехать домой.

Внезапно завибрировал сотовый телефон. Сима осторожно вытащила его из кармана черной кожаной куртки.

- Сима, это Сергей.

- Сережа, - Сима даже задохнулась от радости, услышав его голос.

- Ты очень сейчас занята?

- Да нет... - промямлила Сима.

- Можешь подъехать ко мне в контору? У меня очень

важное дело к тебе.

- Конечно! Но чуть попозже, понимаешь, я сейчас сижу

на дереве... - В этот момент ветка предательски хрустнула, и Сима с коротким воплем и треском разрывающейся куртки рухнула на твердую промерзшую землю. Сверху свалился тяжелый профессиональный фотоаппарат и больно ударил ее по голове. Почти одновременно с этим залаял огромный ротвейлер, включились прожекторы и камеры, на порог выскочили двое охранников. Не выпуская из рук телефон и на ходу потирая ушибленный зад, Сима не слишком грациозно рванула к своей "девятке", спрятанной за углом соседнего дома. Слава богу, ласточка завелась с пол-оборота, и Сима направила ее в сторону Рублевского шоссе.