Скандинавский детектив. Сборник

— В семь вечера. Но ты должен быть в Доме правительства в половине седьмого. Поедешь вместе с Сундлином.

— А что, есть опасения, что с Сундлином тоже что-то может случиться?

— Не знаю. И меня это вовсе не интересует,— ответил Йохансон. — Я только выполняю указания. Ты парень образованный, интеллигентный, потому я тебя и посылаю.

— Иди к черту,— отмахнулся Ольсон.— Возле ратуши будут кишеть журналисты. Как мы туда протолкнем Сундлина? Я думаю, у него нет охоты объясняться с прессой.

— САПО думает обо всем. Доставим уважаемого шефа катером.

— Ловко, — признал Ольсон. — А ты не думаешь, что журналисты тоже достаточно сообразительны, чтобы раскусить ваш план?

— Не думаю. Они будут караулить входы с Ханверкаргатан и с площади Рагнара Остберга, но не со стороны моря.

— Я не настолько в этом уверен. Знаю по опыту, как нелегко от них избавиться. Ну будет время — будет и пища. А что мне делать до половины седьмого?

— Напиши рапорт о чем хочешь, только оставь меня в покое, — рыкнул Йохансон, при этом не теряя облика добродушного Деда Мороза.

Ольсон, не слишком поспешая, вернулся к себе, достал из портфеля пиво и высосал прямо из горлышка. Он всегда пил пиво «Фалькон» — распробовал его на Кипре, во время шестимесячной службы в частях ООН.

Открыв ящик стола, достал блокнот с множеством неразборчивых каракулей. На основании нескольких сокращений и цифр написал рапорт, заполнивший почти весь машинописный лист. Писал он быстро и несколько витиевато. Некоторые начальники полагали, что рапорты даются ему слишком уж легко, но вскоре заметили, что молодой ассистент умело выделяет в них самое важное. Он обладал таким незаурядным качеством, как умение не только смотреть, но и видеть. До известной степени это могло быть следствием того, что он не походил на полицейского и легко вписывался в любую обстановку.

Записки, по которым он теперь составлял рапорт, тоже были результатом порученной ему слежки.

В четверть седьмого Ольсон и его коллега Берг поехали на такси в Дом правительства. В соответствии с инструкцией представились там одному из сотрудников Сундлина в его аппарате. Молодой блондин произвел на них не очень хорошее впечатление.

— Вы должны были прибыть только в половине седьмого, — заметил он.

— Мы охотно подождем,— отрезал Ольсон.— Нам не привыкать.

— И такой болван наверняка на десять ступенек выше нас по положению, — шепнул Берг, когда они остались одни.

Ровно в восемнадцать тридцать распахнулись какие-то двери. Оба поспешно вскочили, увидев, что выходит сам Сундлин. Им уже приходилось сопровождать премьера в заграничных визитах.

— Привет, ребята,— поздоровался Сундлин.

Ольсон и Берг пробормотали в ответ нечто невразумительное. Потом сказали, что премьеру следует отправиться в ратушу катером.

— Мы надеемся, что таким образом удастся избежать атаки журналистов,— пояснил Ольсон премьеру, весьма скептически отнесшемуся к этой идее.

— Надеяться можно, но вы же видели эту волчью стаю у входа.

— Да, — кивнул Ольсон, думая прежде всего о нелюбезном молодом человеке, который их встретил. — Сегодняшний обед организует Международный дом молодежного бизнеса, не так ли?

Сундлин кивнул в ответ. Силы его явно были на исходе. Об этом говорили нездоровый румянец и пальцы, нервно теребившие какие-то резинки. Одет он был в летний сероватый костюм.

— Ну пошли уже, — нервно бросил премьер.

Один из сотрудников аппарата проводил их на пристань. Там уже ждал небольшой катер. Ольсон осмотрелся. Все в полном порядке. Нигде ни следа журналистов.

Они поспешно погрузились и взяли курс на набережную у ратуши. Все молчали. Ольсон чертовски переживал, что при посадке в катер у него съехала кобура с револьвером. «Впрочем, я все равно не попаду даже в неподвижную мишень», — думал он, находя некоторое утешение хотя бы в том, что Берг был хорошим стрелком.

Ольсон всегда побаивался подобных поручений. Знал, что на практике совершенно невозможно уберечь кого-то от убийцы, которого не пугает угроза собственной жизни.

Добрались они в ратушу легче, чем Ольсон или Сундлин ожидали. Один-единственный журналист поджидал их там вместе с фотографом. Это была двадцатипятилетняя журналистка из «Экспрессен».

— Могу я просить вас прокомментировать ситуацию? — спросила она.

Сундлин с помощью Берга выбирался из катера, а фотограф делал снимок за снимком. Премьер покачал головой.

— Нет, ничего сверх того, что я уже сообщил.

Девушка попыталась задать еще несколько вопросов, но ответа не получила. Но и так она была вне себя от счастья, что сумела перехватить премьера. После такой удачи ее репутация в газете только укрепится. И шансы возрастут.

«Бледный, с покрасневшими от слез глазами прибыл премьер на пристань ратуши в четверг вечером. В то время как на поиски его дочери брошены все резервы полиции, он должен произносить речь о международном положении. Политиков связывают те же правила, что и актеров: шоу должно продолжаться».

Журналистка была горда такой своей придумкой и уверена, что редактора она тоже приведет в восторг. А это важнее всего.

Премьера проводили в комнату на втором этаже. Обычно ее занимал секретарь муниципалитета, но сейчас он был в отпуске. Из этой комнаты легко было попасть в Золотой зал.

— Еще только без десяти семь, так что времени у нас достаточно, — заметил безупречно причесанный представитель устроителей вечера. — Не желаете выпить?

— Нет, спасибо. Где эти ребята будут сидеть во время ужина?

— Мы отвели им места за столом прессы.

— А стоило ли? — спросил Ольсон.

Распорядитель пожал плечами.

— Теперь уже ничего не поделаешь. Все уже рассаживаются.

— Полагаю, мы минут на пять задержимся,— сказал Ольсон, поглядывая на премьера.

— Это вам решать. После визита в Штаты я ко всему уже привык.

Ольсон усмехнулся. Сейчас он остался с премьером с глазу на глаз: Берг отправился в зал на рекогносцировку.

— Уйдем перед кофе, — продолжал Ольсон.

— Снова катером?

— Нет, вернемся машиной. На вашей вилле все еще работают эксперты. Так что там все наверняка вверх дном.

Премьер полез во внутренний карман пиджака.

— Понимаю, — огорченно протянул он.

— Потому мы заказали вам номер в «Парк-отеле» на Карлавеген, — продолжал Ольсон.

— Если честно, мне гостиницы уже осточертели, но может быть, это и лучший выход.

В пять минут восьмого Ольсон проводил премьера в Золотой зал. Полицейский вошел первым и поспешно отыскал стол, за которым должен был сидеть. Воцарилась полная тишина, когда через несколько секунд в боковых дверях показался Сундлин.

— Как, черт побери, он сюда попал? — удивился один из журналистов за столом Ольсона.

— Утром узнаешь про это из «Экспрессен», — ухмыльнулась журналистка, которая догадалась ждать на пристани.

— Какая жалость, что «Экспрессен» не выходит вечером!

Прием проходил точно по плану. Перед десертом премьер, постучав по бокалу, произнес речь о международной экономической ситуации и значении развития торговых отношений. Приветственную речь в начале банкета произнес представитель городских властей, едва владеющий английским.

Когда показались официанты с кофейниками, Ольсон подошел к столу почетных гостей. Сундлин без всяких церемоний тоже встал и зашагал за ним.

Примерно в то же самое время, когда премьер покидал ратушу, осеняемый светом фотовспышек, Арне Ризефельт сидел за кухонным столом в небольшом деревенском домике неподалеку от Арланды. Компанию ему составляли Инга Мари и Боссе. На столе рядом с остатками пищи стояли бутылка водки и включенный на полную громкость транзисторный приемник. Время шло к девяти.

— Включи первую программу, — велел Арне Инге Мари. — Сейчас будут новости.

Девушка потянулась через стол и нажала клавишу. Чрезмерно оживленный мужской голос вел конкурс, состоявший в телефонных ответах на самые дурацкие вопросы.