Мертвецкая

Сильвия задержала Шрива, и тот подтвердил, что у него есть место.

Мы с Сильвией отправились в туалет дальше по коридору, а Нэн позвонила мужу и принялась объяснять, почему вернется не раньше шести-семи вечера.

На обратном пути я заметила долговязого молодого человека, который прислонился к стене за дверью ее кабинета.

— Ефрем, — окликнула его Сильвия.

— Да, мэм.

— Алекс, это молодой человек, о котором я вам рассказывала. Ефрем Завислан, один из лучших студентов Лолы. Сегодня утром он позвонил Нэн, поговорить о раскопках. Узнав, что он еще в городе, я решила, что вы наверняка захотите с ним встретиться. Лола поручала Ефрему самые важные исследования. Все нормально? Почему вы не поехали на каникулы домой, в Колорадо?

— Родители приехали сюда, к бабушке и дедушке, так что мы все в городе. Мисс Фут сказала, что вы хотите поговорить со мной о профессоре Дакоте, — сказал он, поворачиваясь ко мне.

Из кабинета Сильвии вышли Скип Локхарт с Уинстоном Шривом. Застегнув пальто, оба подняли воротники. Начиналась метель.

— Что случилось, Ефрем?

— Ничего, профессор Локхарт. Просто хотел узнать, как продвигаются поиски парня, который убил профессора Дакоту.

— В такую погоду вы не работаете на острове? — спросил Шрив.

— Все закрыто на несколько недель. Да и потом, многие все равно не в настроении.

— Мы вернемся через несколько минут с машинами. Я припарковался в гараже на Бродвее. Сильвия, может, кофе на дорогу? Мисс Купер?

— Спасибо, Уинстон, — ответила Сильвия. — Как насчет горячего шоколада для меня? И побольше молока, если можно. Алекс, кофе?

— Я выпила уже столько кофе, что могу не спать неделями. Шоколад.

Я подождала, пока мужчины уйдут, а потом отошла в сторонку с Ефремом.

— Вы не возражаете, Сильвия, если я поговорю с ним несколько минут?

Я завела студента за угол в поисках хоть какого-нибудь уединения. Хотя я догадывалась, что ему не больше двадцати лет, он был намного выше меня и казался взрослее большинства мужчин, с которыми я встречалась за последние десять дней. Ему очень хотелось поговорить о Дакоте, и он явно разделял ее страсть к знаниям и проекту «Блэкуэллс».

— Вы что-нибудь знаете о миниатюрной модели острова, которую сделал для Фриленда Дженнингса один из заключенных?

Ефрем вынул руки из карманов джинсов и воодушевленно произнес:

— Вы видели ее? Она потрясающая.

Я старалась говорить как можно тише. Не стоит сообщать другим, что этому юноше может быть известно, где находится таинственный шедевр.

— Нет. Но полиция очень хочет на нее взглянуть. И я тоже. Вы знаете, где модель сейчас?

— Вообще-то нет. То есть она была у профессора Дакоты. Профессор несколько раз показывала мне ее, но это было много месяцев назад.

— Где она была, когда вы ее видели?

— В ее кабинете, в этом здании. Но не так давно профессор увезла модель.

— Куда?

— Я не знаю. Она сказала, что хочет подыскать другое хранилище. Что ей не место в этом кабинете.

— Вы знаете, почему эта модель была так важна для нее?

Мой вопрос, казалось, его озадачил.

— Я не уверен, что важна. По крайней мере, профессор мне ничего такого не говорила. Я просто подумал, что модель прекрасна. Сделана с такой любовью, точна до мельчайших деталей.

Лола, может, и любила этого юношу, но, похоже, никому не говорила о значимости своего открытия.

— Если я поищу на острове, это вам поможет? Там есть куча мест, чтобы спрятать вещи. Мест, в которые никто не ходит и не заглядывает.

— Я не хочу, чтобы вы делали что-то, что может навлечь на вас неприятности. Может, вы согласитесь сделать это с детективами?

— Да, отлично. Хотите, я завтра отвезу вас туда?

— Мне бы не хотелось отрывать вас от семьи. — Я посмотрела на время. — Через час я встречаюсь с одним детективом. Мы вместе работаем. Вы могли бы позвонить ему сегодня вечером, и мы придумаем, как это сделать. Нам подойдет любой день. — Я достала визитку и на обратной стороне написала номер пейджера Майка. — А пока подумайте, куда, по-вашему, она спрятала модель, хорошо?

Если нам не удастся всколыхнуть память Орлина Локхарта, тогда сегодня вечером мы с Майком допросим Ефрема. Я поблагодарила его за помощь и присоединилась к недовольным профессорам, спускавшимся по лестнице в холл. Не самый подходящий день для поездки за город.

Локхарт остановился перед зданием и посигналил. Томас Греньер взял Нэн под руку, подвел ее к внедорожнику, помог сесть и, захлопнув за ней заднюю дверцу, устроился на пассажирском сиденье.

Рекантати ждал со мной и Сильвией. Через несколько минут на сером микроавтобусе подъехал Уинстон Шрив. Он открыл дверь, и я забралась назад. Рекантати придержал Сильвию за локоть, а Шрив взял ее сумочку, пока она застегивала ремень безопасности и говорила Рекантати, что позвонит ему утром. Он что-то прошептал ей, потом захлопнул дверь и, когда двигатель завелся, ушел.

— Включите печку, Уинстон, — с присущим ей шармом велела Сильвия. Он отрегулировал зеркало заднего вида — я даже заметила, что он улыбнулся, — и повернул регулятор температуры на приборной панели.

В подлокотниках наших с Сильвией сидений стояло по пластиковому стакану с дымящимся какао. Шрив уже открыл свой и маленькими глотками пил горячий напиток.

— Вы знаете дорогу? — спросила Сильвия.

— Да, Сильвия. Скип рассказал мне, как проехать, — ответил Шрив, показывая клочок бумаги. — Это прямо за лесопилкой «Ривер-Парквей». Быстро доберемся. Я просто хотел выпить чего-нибудь горяченького прежде, чем мы поедем. Иначе мы все обольемся.

— Хорошая мысль.

Мы открыли крышки. Я подула на шоколад и, обхватив стакан обеими руками, чтобы согреть пальцы, сделала глоток.

— Мы с детективом Чэпменом уже были там. Дом легко найти. Я выросла неподалеку от тех мест.

— В Уайт-плейнс?

— Нет, в Харрисон. — Я отпила еще какао. Шрив съехал с обочины и, повернув на запад, направился к Риверсайд-драйв и въезду на Вестсайдское шоссе. — Я там часто бывала. В школе я участвовала в соревнованиях по плаванию, а они были нашими заклятыми соперниками. Это следующий город.

— Просто свозите нас туда и обратно, пока не начался буран, — приказала Сильвия.

Шрив прибавил газу, и вокруг ободка картонного стакана заплескалась жидкость. Я глотнула еще горячего шоколада и смахнула с парки капли.

Следуя указателям на округ Вестчестер, мы нырнули под транспортную развязку в форме клеверного листа, которая вела к мосту Джорджа Вашингтона. В этот момент Сильвия издала какой-то булькающий звук. Ее голова качнулась вперед, и подбородок упал на грудь.

Я схватилась за подголовник ее сиденья, подтянулась вперед и закричала Шриву, чтобы он остановил машину.

— Что с вами, Сильвия? — хотела спросить я, но язык заплетался, и вышло что-то неразборчивое.

Руки вдруг словно налились свинцом. Я с трудом отстегнула ремень безопасности и попыталась дотянуться до Уинстона Шрива. За окном стремительно кружились снежные хлопья, постепенно сливаясь в сплошной белый фон. Я соскользнула с сиденья на пол микроавтобуса.

32

Первым делом я ощутила ужасный холод, пронизывающий каждую клетку моего тела. Режущая боль в запястьях и лодыжках объяснялась какими-то путами, которых я не видела, поскольку лежала лицом вниз. Вокруг было темно. Рот закрывала мягкая ткань, завязанная узлом на затылке.

Над головой визжал ветер, а вокруг парили белые хлопья. Я лежала в каком-то здании, распластавшись на останках деревянного паркета, отчасти уничтоженного стихиями. Где бы это ни было, сквозняк и снег подсказали мне, что крыша отсутствует.

Никаких признаков, что здесь есть люди. Не слышно ничего. Ни дыхания. Ни шагов. Ни разговоров.

Я перекатилась на бок. Но на шум никто не пришел.

Даже от такого простого движения из глаз посыпались искры, голова опять закружилась, и меня затошнило. Я помнила, что сидела у себя в кабинете. Я была уверена, что разговаривала с Майком Чэпменом. В голове замельтешили размытые образы, и в следующую секунду я уже не была уверена ни в чем.