Дело четвертое: «Повинную голову... »

Кудряшов. Погодите. Портсигар гравированный, по краям по изумруду, отдала?

Знаменский (посерьезнев, внимательно смотрит на Кудряшова). Откуда вы знаете ее вещи?

Кудряшов. Знаю, я ее к своему ювелиру пристроил. Хорошую вещь просто так не достанешь. Так вот: портсигар и еще — отличный браслет с камушками, сам сначала хотел взять. Отдала?

Знаменский (угрюмо). Опишите портсигар и браслет подробно.

Кудряшов (торжествующе). Ага-а!.. Вот вам ваша Маслова! 

Сцена восьмая

Кабинет Знаменского. Утро. Знаменский разговаривает по телефону.

Знаменский. Товарищ Маслов? Говорит следователь Знаменский... Здравствуйте, здравствуйте. Ирина Сергеевна должна была позвонить мне вчера, но... (Приостанавливается, слушает, что говорит Маслов, на лице все явственнее проступает тревога.) Куда?.. Как — не знаете?!.. Паспорт взяла с собой?.. (Резко.) Слушайте, меня в данный момент не интересуют ваши чувства! Я освободил вашу жену под подписку о не-вы-ез-де, понимаете?.. Жду вас немедленно! (Взглядывает на часы.) Нет, это поздно. Поторопитесь. (Вешает трубку, некоторое время подавленно сидит за столом, потом встает и шагает по кабинету.)

Стуквдверь. Входит Томин в форме майора.

Томин (радостно). Майора Знаменского приветствует майор Томин!

Знаменский (стараясь быть веселым). С приездом, Саша! Поздравляю! Как ощущение на плечах?

Томин (похлопывая по новенькому погону). Отличное! У меня для тебя сюрприз.

Знаменский (рассеянно). Давай, я их сегодня коллекционирую.

Томин. Возле бюро пропусков встречаю мужчину и женщину. Просятся к тебе. Такая приятная пара, что привел их лично. (С таинственным видом.) Можно впустить?

Знаменский в недоумении. Томин открывает дверь, входят Федотов и его слепая мать.

Томин (представляя их друг другу). Познакомьтесь: это Пал Палыч Знаменский, а это — подлинный Федотов. Не Иванов, не Петров и не Лепко.

Федотов (робко). Здравствуйте...

Знаменский (пожимая ему руку). Очень рад видеть вас обоих!

Федотов (поворачивает мать лицом к Знаменскому и вкладывает ее руку в его ладонь). Вот он, маманя.

Федотова. Спасибо вам! Такое мне утешение на старости лет!

Знаменский. Я понимаю, Варвара Дмитриевна. (Федотову. ) Как здоровье?

Федотов. Вот выписали... Домой едем... Мать говорит: давай людей поблагодарим...

Федотова. Кабы не вы, так бы Петя и пропадал безвестный. Век буду за вас бога молить!

Знаменский. Варвара Дмитриевна, больше всего надо за Томина молиться. Вот он здесь — Александр Николаевич. (Федотову. ) Не узнали?

Томин (тем же тоном, которым когда-то разговаривал с Федотовым в больнице). Вытяните руки, закройте глаза, улыбнитесь, не разжимая зубов...

Федотов (изумленно). Батюшки, доктор! А я вас не признал!.. Вы теперь здесь работайте?

Томин. В основном.

Знаменский. Скажите, чем надо помочь?

Федотова. Что вы, что вы! Уже и билеты есть и провизия на дорогу. Все хорошо... А там Петя работать станет...

Федотов. Мы только поблагодарить... Мы пойдем, мешать не будем...

Федотовы прощаются.

Знаменский. Счастливого пути!

Федотов радостно кивает и уходит с матерью.

Томин. И как я его тогда нашел? Сам удивляюсь!.. Вообще красивое было дело, а?.. (После короткой паузы.) Как насчет того, чтобы собраться у меня завтра?

Знаменский. Сейчас обсудим, только извини — секундный звонок. (Звонит по внутреннему телефону.) Токарева, пожалуйста... Знаменский... Михаил Константинович, вынужден сообщить: по-видимому, Маслова скрылась... 

Сцена девятая

Криминалистическая лаборатория. Кибрит и Томин.

Томин (выставляя для обозрения погон). Любуйся.

Кибрит. Роскошно!

Томин (очень оживленный). Хожу, принимаю поздравления и приглашаю на субботу хороших людей. Мать обещала тряхнуть стариной и состряпать что-нибудь подлинно армянское!

Кибрит. У меня уже текут слюнки.

Томин. Значит, договорились. Ну, а как вообще жизнь?

Кибрит. Да все нормально. Никаких ЧП.

Томин. У Пал Палыча, по-моему, неприятности.

Кибрит. А что такое?

Томин. Да сбежал кто-то.

Кибрит (удивленно). Я ничего не знаю!..

Томин (небрежно). Какая-то Маслова.

Кибрит (ахает). Маслова?! Ты не путаешь?

Томин. Да он при мне Мише Токареву звонил.

Кибрит. Ну и ну!.. Бедный Пал Палыч!..

Томин (поняв, что дело серьезное). А в чем суть?

Кибрит. Он ее только что отпустил из-под стражи — до суда.

Томин присвистывает.

Кибрит. Были возражения, но Пал Палыч настоял. И вот на тебе!

Томин (огорченно). Да... Может прилично нагореть. А что Пал Палыч за нее болел — заблудшая овечка?

Кибрит. До овечки далеко... Но она, по-моему, могла еще выправиться... А ты ведь знаешь Пал Палыча — как он за это хватается.

Томин (вздыхая). Как же, как же, борьба за человека!

Кибрит. Ну до чего же досадно! Он-то ей верил, радовался, когда выпустил... Какая все-таки негодяйка!

Томин. То-то он не в себе. (В раздумье.) Есть у меня несколько отгулов за командировку... Чем я буду в кино ходить... А?

Кибрит (обрадовано). Попробуй, поговори с Токаревым!.. 

Сцена десятая

Кабинет Токарева.Два письменных стола. Кроме того, сейф и длинный, типа лабораторного, стол у стены, заваленный бухгалтерскими гроссбухами. Томин и Токарев.

Томин (сердито меряя шагами кабинет). Не настолько же он упрям, чтобы не прислушаться к разумному совету. Надо было убедить!

Токарев (тоже сердито). Давай вот что — давай не будем кипятиться. Я действительно был против. Но никто не ожидал, что она скроется. А Пал Палыч мотивировал освобождение здоровьем.

Томин (вздохнув). Воровать здоровья хватает, а как сидеть, так сразу все больные — вот ведь история! У кого печенка, у кого селезенка, а главное, у всех зрение слабое — не могут видеть небо в клеточку!

Токарев. Ладно, сейчас не в том дело. Понимаешь, если разобраться со счетной линейкой, — бежать ей ни к чему.

Томин (озадаченно). Да?.. А никто из коллег не был, случаем, заинтересован, чтобы ее... того? А что ты удивляешься? Вспомни дело «Черного маклера». Готовы были на что угодно!

Токарев. Нет, Саша, здесь такой вариант отпадает, поверь.

Томин. Ладно, верю... Что-нибудь предпринято для розыска?

Токарев (укоризненно). Прошло четыре часа, как мы узнали. Больно ты скор чужими-то руками!

Томин (осторожно). Могу предложить свои.

Токарев. Серьезно?

Томин. Если не сочтешь за обиду, что лезу в твое дело...

Токарев (улыбаясь своей редкой, скупой улыбкой). Не сочту. Тем более что у меня еще горы документов, работы выше головы... (Кивает на гроссбухи).