Сдирающий кожу

Дойдя до ванной, Фиона плеснула в лицо холодной воды. Неужели она практически стала свидетелем убийства проститутки?.. Рядом с раковиной стояли два стакана, она налила один и выпила залпом. Голова была ватная, а в глаза как будто насыпали песок. Фиона выпила еще стакан и вернулась в постель. Ее зазнобило, и она натянула одеяло. Мужчина нес что-то на плече, поэтому его лица она не разглядела… Так или иначе, ноша явно была тяжелой.

Надо сказать Донне. Фиона начала складывать одеяла, когда дверь со стороны холла со стуком распахнулась и послышался пьяный смех. Кто-то промчался по коридору и обратно. Повернулся ключ в замке, хлопнула дверь. Фиона села на кровать. Ночью все страшнее, чем на самом деле. Самые невинные шорохи представляются попытками грабителей открыть входную дверь; скрип половиц кажется звуком шагов поднимающегося по лестнице насильника. Надо подождать до утра, возможно, в дневном свете все будет выглядеть совершенно иначе. С тяжелым чувством она снова легла в постель и закрыла глаза.

Часы показывали половину седьмого, когда Фиона выбралась из кровати. При каждом движении голова раскалывалась от боли. За окнами брезжил рассвет, но фонари вдоль А57 еще горели. На парковке бинго-холла лежал туман. Слава Богу, ее машина еще там — единственный остававшийся на стоянке автомобиль. Фиона прошла в ванную к зеркалу. Рана над бровью воспалилась, опухоль на глазу не уменьшилась, под кожей намечался синяк — все признаки того, что ее бьет муж, налицо. Она с отвращением надела вчерашнюю одежду, морщась от запаха несвежего белья, и вспомнила о том, что слышала ночью. Надо будет рассказать Донне…

В коридоре Фиона осторожно покосилась на соседний номер. Защелка не встала на место, и когда Фиона кончиками пальцев нажала на ручку, дверь распахнулась.

Комната ничем не отличалась от той, где она провела ночь. Одеяло было аккуратно застелено, подушки взбиты.

Фиона заглянула в ванную. Раковина абсолютно сухая, все поверхности вытерты. Может, ей померещилось?

Нет. Не может быть, чтобы фигура, промелькнувшая в дверном глазке, ей померещилась. Глядя на кровать, она вспомнила, что мужчина нес на плече нечто завернутое в коричневую материю точно такого же оттенка, как одеяло на кровати. Фиона заглянула в разболтанный шкаф: там лежала еще одна подушка, но второго одеяла не было. Значит, ее подозрения небезосновательны. Встав на четвереньки, Фиона заглянула под кровать. На полу у плинтуса лежал белый четырехугольник. Она дотянулась до него кончиками пальцев и вытащила на свет.

Визитная карточка, выполненная красивым курсивом с завитушками, смотрелась весьма изысканно.

Фиона перевернула карточку. На обороте шариковой ручкой было накарябано имя — Алексия — и номер мобильного телефона.

Она подошла к окну: хотелось ухватить глоток нормальной жизни за пределами разворачивавшегося вокруг страшного сценария. Почти совсем рассвело, все больше машин двигалось по А57 в сторону центра. В коридоре навстречу шла Донна, толкая тележку для белья со стопкой простыней.

— Я как раз собиралась вас будить. Дневной менеджер будет с минуты на минуту. Вам надо уходить.

Фиона поспешила к ней, с трудом сдерживая волнение, чтобы не разрыдаться.

— Донна, я понимаю, это звучит дико, но сегодня ночью я слышала, как задушили человека.

— Где, у вас под окнами?

— Нет, в соседнем номере.

— Что вы такое говорите?

— Я все слышала через стену. — Она глубоко вздохнула, чтобы взять себя в руки. — Какая-то парочка зашла в номер примерно в половине четвертого. Сначала они вроде как занялись сексом, а потом я поняла, что он ее душит. Это было ужасно. Когда борьба закончилась, оттуда не донеслось больше ни слова. Мужчина ходил по комнате, потом донесся звук удара об пол, а потом я видела в глазок, как он удалялся, неся на плече что-то тяжелое, завернутое в одеяло.

— Я бы видела, как он прошел мимо стойки.

— Он вышел другим путем, через пожарную дверь в конце коридора.

Донна бросила быстрый тревожный взгляд на дверь девятого номера.

— Вчера тут никого не было. Послушайте, вам надо уходить. Иначе меня выгонят с работы.

Она открыла дверь и сделала знак рукой — скорее!

Фиона замерла в нерешительности, гадая, могла ли она слышать звуки из какой-нибудь другой комнаты. В голове у нее шумело, и она зажала виски пальцами, стараясь сосредоточиться.

— Дверь в номер была не закрыта. Я заглянула внутрь. Второе одеяло пропало.

Донна начала терять терпение:

— Да тут в половине номеров одеял не хватает! Прошу вас, уходите.

Она нетерпеливо взмахнула рукой.

Фиона неохотно прошла через двойные двери к выходу. Донна достала листок бумаги и протянула ей:

— Вот, возьмите. Этим людям можно доверять. Я позвонила им вчера после того, как вы пошли спать. Они ждут вашего звонка.

— Спасибо за вашу доброту, Донна. — Засовывая бумажку в карман, Фиона случайно нащупала визитку. — Смотрите! Это я нашла там, под кроватью.

Но Донна не сводила глаз с дороги.

— Приехал!..

Фиона увидела серебристый «вольво», заворачивавший на стоянку.

— Счастливо, Фиона.

И входная дверь захлопнулась.

Глава 3

— Ну давай, дружище!

Мужчина ждал, пока старый лабрадор сойдет по ступенькам на садовую дорожку. Выйдя на улицу, мужчина обернулся в сторону автострады А57 и парка. После того как там нашли тело молодой женщины, он предпочитал выгуливать собаку подальше от заваленных мусором лужаек.

Поэтому он повернул в противоположном направлении и двинулся по Маунт-роуд, с правой стороны от стадиона для собачьих бегов. Как обычно по утрам, народу в окрестностях было немного. Улица тонула в тумане, и когда мужчина остановился, чтобы прикурить, слышались только чирканье спички и стук падающих на мокрую мостовую капель.

Дальше путь лежал мимо магазина подержанных электротоваров, где продавали и покупали холодильники, морозильники и стиральные машины. Миновав несколько заколоченных домов, мужчина с собакой очутились рядом с офисными зданиями, расположившимися на углу скверика. Изрисованная граффити вывеска гласила — «Департамент жилья Бельвью», под ней из голой земли торчала парочка цветущих крокусов. Окна были забраны металлическими решетками, а по водостокам уложены металлические пластины с остроконечными шипами.

Казалось, солнце вот-вот выглянет, но небо снова затянуло тучами. День никак не хотел начинаться, словно ждал какого-то толчка. Мужчина выпустил струю табачного дыма, и клубы повисли в неподвижном воздухе у него над головой словно призрак.

Лабрадор нетерпеливо потянул поводок.

— Что-то ты разошелся, Принц, — сказал мужчина, не разделяя такого энтузиазма.

Он отстегнул поводок и проводил глазами пса, скрывшегося в густом орешнике. Прошел немного вперед вдоль следов автомобильных шин в траве — похоже, здесь резвились подростки на угнанных автомобилях.

— Принц!

Ответа не последовало.

Мужчина подождал еще полминуты и попробовал снова, а затем повернул в том направлении, где исчезла собака. На мокрой от росы траве отчетливо выделялись следы собачьих лап. Он двинулся вперед, но туман, похоже, перемещался вместе с ним, не позволяя ничего разглядеть. Наконец из белесой мглы возник темный силуэт.

— Принц! — нетерпеливо воскликнул мужчина. — Что ты тут делаешь?

Принц уткнулся носом в брошенный кем-то белый мешок и старательно его обнюхивал.

— Фу! Перестань.

Пес поднял голову: из пасти у него свисало что-то похожее на круг колбасы лиловатого цвета.

Мужчина прищурился и подошел поближе. Это был не мешок. Это был труп. На животе белая кожа заканчивалась — дальше шло сплошное красное месиво. Полоса сырого мяса доходила до того места, где полагалось быть лицу.

Пес с виноватым видом потрусил прочь, зажав в зубах голубоватый обрывок кишки.