Тьма в бутылке

— Да, можно предположить такое. Однако чаще всего подобные общины не имеют контактов с внешним миром. Вот тут-то и проявился дьявольский расчет в выборе жертв именно из этой среды. В действительности, лишь школьный наставник Поула впоследствии связался с семьей в данном случае, да и это ни к чему не привело. Нельзя ведь заставить человека вернуться за парту, если он не желает, правда?

В этот момент можно было услышать, как пролетит муха. Теперь все осознали.

— Да уж, мы прекрасно знаем, что у вас на уме, ибо и у нас бродят те же мысли. — Заместитель начальника Ларс Бьерн оглядел собравшихся. По обыкновению он пытался выглядеть более значимым, чем являлся на самом деле. — Когда о столь серьезном преступлении никто так и не заявляет и когда оно совершается в таком закрытом сообществе, значит, вполне возможно неоднократное повторение подобных случаев.

— Это какое-то сумасшествие, — послышалось от одного из новичков.

— Да, добро пожаловать в полицейскую префектуру, — отреагировал Вестервиг, но осекся под взглядом Якобсена, перерезавшим его пополам.

— Я должен подчеркнуть, что нам не стоит делать окончательных выводов прямо сейчас, — сказал шеф, — но в любом случае мы закрыты для прессы, пока не узнаем подробностей. Договорились?

Все закивали, Ассад — с особым рвением.

— То, что происходило с семьей с тех пор, ясно показывает, какую власть имел над ней убийца, — сказал Маркус Якобсен. — Карл?

— Да. По словам Трюггве Холта, семья переехала в Лунд уже через неделю после его освобождения. С этого момента всем членам семьи запрещалось упоминать Поула.

— Наверное, это было непросто для младшего брата, — вставила Бента Хансен.

Карл вспомнил лицо Трюггве. Что верно, то верно.

— Параноидальный страх семейства перед воплощением угроз преступника проявлялся всякий раз, когда они слышали датскую речь. Они переселились из Сконе в Блекинге и переезжали еще два раза, прежде чем обрели покой по своему теперешнему адресу в Халлабро. Однако все домочадцы получили от отца строгий наказ не впускать в дом никого, говорящего на датском языке, и не иметь дело ни с кем вне общины.

— И Трюггве воспротивился этому? — спросила Бента Хансен.

— Да, и сделал это по двум причинам. Во-первых, он не желал молчать о Поуле, которого очень любил и который косвенным образом пожертвовал жизнью ради него. И к тому же он полюбил девушку, не принадлежащую к Свидетелям.

— И потому его исключили, — добавил Ларс Бьерн. Прошло уже много времени с момента, как он в последний раз слышал свой собственный, измененный насморком голос.

— Да, Трюггве исключен, — подтвердил Карл. — Вот уже три года как. Он переселился на несколько километров южнее, укрепил отношения с девушкой и поступил на работу ассистентом по продаже леса в Белганет. Семья и община не общаются с ним, хотя место его работы расположено близко к родительскому дому. Контакт случился лишь однажды, после того как я обратился к ним. И отец тогда был готов на все, лишь бы заставить Трюггве молчать, и тот согласился, насколько я понял. И он молчал, но ровно до того момента, когда я показал ему письмо из бутылки. Оно дожало его. Или, скорее, наоборот. Оно вернуло его в реальность, можно так сказать.

— После случая с похищением убийца когда-нибудь давал им о себе знать? — спросил кто-то.

Карл покачал головой.

— Нет, и, я думаю, этого никогда не случится.

— Почему?

— Прошло тринадцать лет. Неужели ему больше нечем заняться?

В комнате вновь воцарилась поразительная тишина. Единственное, что можно было услышать, — это периодическая болтовня Лизы, доносившаяся из смежной комнаты. Кто-то ведь должен был отвечать на телефонные звонки.

— Карл, а есть хоть какие-то свидетельства о том, что имели место похожие случаи? Вы исследовали вопрос?

Карл с благодарностью посмотрел на Бенту Хансен. Она была единственным человеком в комнате, с которым у него на протяжении всего времени не было серьезных расхождений во мнениях, и, видимо, единственной из собравшихся, кто никогда не нуждался в самоутверждении. Настоящий кремень, лучше не скажешь.

— Я попросил Ассада и Ирсу, заменяющую Розу, связаться с обществами, которые оказывают поддержку людям, исключенным из различных сект. Возможно, таким образом нам удастся кое-что узнать об изгнанниках или о сбежавших детях, некогда принадлежавших каким-либо общинам. Это очень тонкий след для продвижения в деле, но если мы обратимся в общины напрямую, то вообще ничего не узнаем.

Несколько человек посмотрели на Ассада, который словно только что поднялся с постели. Причем поднялся полностью одетый, надо заметить.

— Может, вам следует передать дело нам как профессионалам, которые понимают в этом толк? — произнес кто-то.

Карл поднял руку вверх.

— Кто это сказал?

Один из собравшихся выступил вперед. Задира Пасгорд. Невероятно способный малый, но из числа тех, кто рвется вперед на интервью, распихивая всех локтями, когда репортеры оказываются тут как тут. Видимо, метил в начальники через несколько лет. Пусть провалится пропадом.

Карл прищурился.

— Хорошо. Раз ты такой умный, может, будешь так любезен поделиться с нами своими выдающимися знаниями о сектах и религиозных сообществах Дании, для которых может представлять угрозу человек, убивший Поула Холта? Будь добр, назови нам несколько. Хотя бы пяток.

Парень было заартачился, но кривая улыбка Якобсена довлела над ним.

— Хмм! — Он оглядел помещение. — Свидетели Иеговы. Баптистов вряд ли можно назвать сектой, тогда — Семья Тонгил… сайентологи… сатанисты и Отчий Дом. — Он победно посмотрел на Карла и кивнул остальным.

Карл постарался выглядеть впечатленным.

— Отлично, Пасгорд. Понятное дело, баптистов нельзя назвать сектой, но едва ли стоит называть так и сатанистов, если, конечно, не подразумевать конкретное движение Церковь Сатаны. Так что придется тебе подыскать замену. Слабо?

Парень опустил уголки рта, а все обратили взгляды в его сторону. Все крупные мировые религии пронеслись у него в голове и были отброшены. Можно было практически наблюдать за тем, как слова формировались на его беззвучных губах. Наконец раздалось: «Дети Господа», — что вызвало спорадический всплеск аплодисментов.

Карл последовал примеру остальных и немного похлопал.

— Очень хорошо, Пасгорд, давай на этом и завершим препирательства. В Дании множество сект и сектоподобных свободных церквей, и невозможно держать в голове все их названия сразу. Естественно, это нереально. — Он обратился к своему помощнику: — Правда, Ассад?

Невысокий крепышок потряс головой.

— Да, для начала придется изучить вопрос.

— Ты изучил?

— Пока не совсем до конца, и все же могу добавить пару названий, если надо. — Ассад посмотрел на начальника отдела убийств, который чуть заметно кивнул. — Хорошо. Тогда, мне кажется, стоит назвать квакеров, Общество Мартинуса, Церковь Троицы, Сатья Саи Баба, Церковь Матери, евангелистов, Дом Христа, уфокосмологов, теософов, кришнаитов, Трансцендентальную Медитацию, шаманистов, Общество Эмина, Стражей Греха, Ананда Марга, движение Йеса Бертельсена, последователей Брахмы Кумариса, Школу Четвертого Пути, Слово Жизни, Ошо, Новый Век; можно еще Церковь Преображения, Провозвестников, В Свете Мессии, Золотой Круг, а также, возможно, Внутреннюю Миссию. — Он сделал глубокий вдох, чтобы восстановить дыхание.

На этот раз никто не аплодировал. Все поняли, что у экспертизы может быть много граней.

— Да. — Карл слегка улыбнулся. — Есть множество религиозных сообществ. И многие из них поклоняются лидеру или группе лидеров таким образом, что вскоре автоматически превращаются в замкнутые анклавы. При соблюдении определенного ряда условий в них действительно можно выделить несколько зажиточных членов, которые служат приманкой для такого психа, как тот, что убил Поула Холта.

Шеф отступил на шаг назад.

— Теперь вы в курсе событий, окончившихся убийством. Вероятно, не в нашем полицейском округе, но очень близко. И никто не имел ни малейшего понятия о том, что произошло. Пускай эти слова будут последними на этом собрании. Карл со своими помощниками продолжает расследование дела. — Он обратился к Мёрку: — Обращайтесь за помощью, когда сочтете необходимым. — Якобсен повернулся к Пасгорду, равнодушно-инертные веки которого уже нависли над холодными глазами. — А тебе, Пасгорд, я скажу, что твое рвение достойно подражания. Отлично, что ты считаешь нас экипированными для подобного задания, и все же мы у себя на третьем этаже постараемся для начала справиться с текущими делами. А их ведь тоже предостаточно, правда? Как ты считаешь?