Резервация.7 эпизод.Финал

- Думаешь… он спустился туда? И… задохнулся?

- Кто? – устало спросил Гай.

- Наш парнишка.

Блять, - подумал Гай. – Наш парнишка. Как мило.

- Нужно поспать, - предложил он Антону. Ему не хотелось продолжать разговор.

- Да, да. Конечно…

Гай поднял стул и уселся на него, закинув ноги на колченогий табурет. Закрыл глаза, сложил руки на груди. Подождал. Приоткрыл один глаз. Антон все так же сидел на кушетке.

- Тебе помочь?

- Нет, я еще посижу немного. Осточертело лежать.

- Хорошо, - Гай закрыл глаза и провалился в сон. Ему снова снились дети и задний двор. Все, что он принес с собой в резервацию. Самые яркие, самые живые воспоминания. Они были настолько настоящими, что все остальное казалось сном.

Как же я мог не помнить их лиц? – думал Гай во сне. – Ведь это мои дети.

Он проснулся, когда рассвет только-только тронул обгрызенный горизонт своими паучьими лапками. Сунул сигарету в рот, закурил, все еще пребывая в добром расположении духа после прекрасных сновидений.

Все, что Гаю было нужно, было внутри. Стоило только закрыть глаза. Он больше не боялся змей, которые ворочались в груди.

Гай докурил, воткнул сигарету в банку из-под консервов и поднялся. И только сейчас заметил, что кушетка Антона пуста.

Он слишком слаб, чтобы уйти, - подумалось Гаю. – Наверняка пошел помочиться.

Конечно же, все было не так. Антон ушел к дальним цехам, как только Гай уснул. Даже в таком состоянии у него было предостаточно времени, чтобы пересечь кладбище поездов от начала и до конца. Да и маска-противогаз исчезла – теперь, на ее месте, в стене торчал изогнутый, ржавый гвоздь.

- Блядь! – шикнул Гай, сжав кулаки. – Надеешься, что я помчусь за тобой?! Хрена лысого!

Он посмотрел на кушетку – на ней виднелись засохшие пятна крови.

- Что случилось?! – послышался голос Ани. Гай обернулся – она стояла на ступеньках, тонкая фигура, высеченная светом. Длинные худые ноги и шорты под самую задницу. Девочка, заигравшаяся с маминой косметикой. Ее темные волосы сейчас казались чернее ночи. Как и круги под глазами.

Она мало спала, - решил Гай. – В последнее время всем нам не удавалось, как следует выспаться.

- Антон ушел, - ответил он.

- Как ушел? Куда?

Гай не стал отвечать. Подошел к кушетке и со злостью перевернул ее – отбросил в сторону, к стене. С грохотом она рухнула на пол, задев штативы с капельницами и перевернув металлические столики с инструментами.

Аня с испугом попятилась назад. В такие минуты она боялась Гая больше, чем Плеймна. Он напоминал ей отчима, напившегося в автомобильной мастерской.

- Тупой… баран! – выдавил сквозь зубы Гай. Он снова посмотрел на Аню. – Нам нужно оружие. И противогазы.

Она замотала головой. Ее сальные волосы плетью отхлестали ее по лицу.

- Его здесь не достать. Ты же помнишь – оружие тут есть только у дозорных. Все, кто будет замечен с оружием…

- Да брось читать мне эти сраные кодексы ебаного кладбищенского братства! – гаркнул Гай.

- Будут убиты, - закончила Аня.

- Ты со мной? – он посмотрел на нее. – Или тебя устраивает вялиться в этом месте? Это же настоящая тюрьма!

- Нас не удерживают, просто нам некуда идти…

- Мне есть, куда идти, - ответил Гай. – И Антону есть, как видишь, - он мотнул головой в сторону пустой кушетки. - Выходит – одной тебе некуда идти. Это место… ты размокла тут, как… гребаная розовая девочка!

Он направился к ней быстрым шагом. Аня вскрикнула и прижалась к стене. Но он прошел мимо – взлетел по ступенькам, через одну.

- Гай?! – крикнула она, но он не остановился.

Что же, - подумала Аня, поднеся трясущиеся руки к глазам. – Разве он прав, Аня? Разве ты забыла Омегу?

Ладони были белыми от побелки. И она ждала, что сейчас на них капнут слезы – и потекут прозрачными дорожками к запястьям. Но слез не было. И она рванул вверх по ступеням, вслед за Гаем.

Она нагнала его, когда он пересекал улицу – широко шагая, пунктиром, он двигался к железнодорожным путям. Солнца все еще не было, но небо на востоке уже посветлело, а у горизонта и вовсе бушевало пламя зари. Аня подняла взгляд к вышкам прожекторов – за ними наблюдали. Люди с винтовками, прильнули к оптическим прицелам, рассматривая их озабоченные лица.

- Гай! – Аня вцепилась ему в плечо. Они остановились у самого края дороги. Дальше был песок – а под песком покоились стальные параллели рельсов. Вагоны, увязшие в песке, стояли тут черной стеной. Они походили на огромные сундуки, в которых тлело ненужное тряпье. К полудню от составов тянулись зловещие тени, они ползли по дороге, и под их покровом, скользили по периметру люди с ружьями. Их трудно было заметить - камуфляж сливался с местностью, а перемотанные лица – с темнотой. Сейчас тени не было и Гай разглядел одного из дозорных – он притаился между вагонами, с опущенной к земле винтовкой.

- Что?! – Гай раздраженно дернул плечом, высвободившись из тонких девчачьих пальцев.

- Куда ты идешь?

- Тебе-то какое дело?!

- Мне не все равно, - сказала Аня.

- Вот как?

- Да, именно так! – она выставила вперед подбородок.

Он взял ее за татуированные плечи. Посмотрел в глаза. Притянул к себе. Прижал. Почувствовал, как напряглось ее тело, какой колючей она стала, выставив вперед пальцы, локти и колени.

- Они смотрят, - прошептал он ей на ухо. От ее волос пахло куревом. А от нее самой –потом. Паршивая смесь, от которой Гаю хотелось блевать. Но он и сам вонял не лучше.

Аня сдалась. Вытянулась. И он почувствовал ее всем телом. Ее острые соски уткнулись Гаю в грудь. И на миг он почувствовал волну возбуждения. Но эта девчушка годилась ему в дочери. Все, что он мог – защищать ее. И беречь.

- На вышках, - прошептала она. – И у вагонов.

- Да.

- И как мы выберемся отсюда?

- По одному.

Она снова напряглась. Ее губы отпрянули от уха Гая, оставив теплый след. Теперь она смотрела ему в глаза.

- Я не смогу.

- Ты сможешь.

- Нет. Я… я страшная трусиха, - зашептала Аня пересохшими губами. – Я не смогу…

- Рано или поздно… тебе придется покинуть это место. Омега будет ждать тебя...

- Мне некуда идти.

- Ты можешь уйти с нами, - сказал Гай. Он не хотел говорить этого. Никогда и ни при каких обстоятельствах. Ведь эти слова означали - вытащить человека из-за стены, протащить через границу в багажнике, в обход ведомств и детекторов лжи… Его могли отправить за решетку на всю оставшуюся жизнь… А ведь у него была семья.

Но что теперь держало его? Когда он сам был погребен в этих песках? Ведь не было больше «до» и «после». Было только «здесь» и «сейчас». Их зарыли в могилу, но им пора было выбираться. Пора было возвращаться домой.

- Правда? – она смотрела на него с недоверием. Снова превратилась в маленькую девочку. И ему вдруг вспомнилась сестра. И кукольный дом на подоконнике соседской пятиэтажки.

«Гай, что ты мелешь, Гай? Очнись, ты даешь ей то, чего у тебя нет. Чего никогда не было. Надежду…»

«Мы будем жить в таком же доме, как кукольный, видишь? В самом сердце Европы»

Сестре он говорил то же самое.

«Она верила тебе»

Да. Она верила ему. А он тогда не верил сам себе. Думал, что ложь бывает во спасение. Но ложь никого не спасает. И рано или поздно за нее приходится платить. Он помнил все. Полный кузов детских тел – свисающие с бортов бледные ручки и ножки. Косматые головы. Комок костлявых тел, подготовленный для пылающей ямы.

- Да. Это правда, - твердо ответил Гай.

Возможно, ему выдался второй шанс. Возможно Аня – это воплощение его сестры, Индиры. И данное в детстве обещание он должен был выполнить сейчас. Вытащить эту девчушку из резервации и дать ей приют. Дать ей, наконец-то, нормальную жизнь.

- Но как мы сможем… уйти? – спросила Аня.

- Нам понадобятся противогазы…

- Я видела несколько у Табиты. Маски с такими огромными штуками…

- Да, - шепнул Гай. – Это называется фильтрующими коробками.