Клуб смерти

— Мне нравятся твои опровержения. Ты извиняешься таким тоном, каким все остальные делают выволочки.

Де Бри засопел:

— Знаменитые люди и соискатели славы должны понимать, что они ответственны перед автором колонки сплетен, обязаны быть там и с теми, с кем я говорю.

Он снова хлопнул по ладони твоей запиской:

— Что это значит? Ты решил, что пришло время нам стать любовниками? Ты что, должен точно знать, какого я пола?

— Я хочу поскорее пригласить тебя куда-нибудь на ленч.

Де Бри изумленно округлил глаза:

— Ленч может означать только одно: тебе нужна информация. Можешь сэкономить на цене «Биг Мака» и сразу получить ответ: Фрэнсис Мак-Алистер не лесбиянка.

Ты рассмеялся:

— Слово — не воробей.

— О да.

— Нынче утром я получил задание.

— На улице почти темно, Чак.

Ты показал конверт из «морга» — отдела справочной информации:

— Я изучил почти все данные. Хотелось бы знать, что тут имеется между строк.

Де Бри уселся на ящик с картотекой и скрестил ножки, как красотка на пароходной трубе, изображенная на фотографии ушедших лет.

— Время от времени появляется некто, кому нечего скрывать и о ком нечего вынюхивать. Видит Бог, такое нечасто случается, или мне пришлось бы подносить сумки в Порт-Оторити. А когда все-таки подобное случается, то в большинстве случаев такие парни — зануды… или девчонки, хотя чаще парни, они прозрачны насквозь. Я всегда это чувствовал — присутствующие не в счет, — у них нет особой внутренней жизни. Они знают много фактов и названий, могут зайти в компьютерный магазин и попросить… Не знаю, Чак. Ты парень — назови мне какой-нибудь предмет, который продавался бы в компьютерных лавках.

— Клит.

— Вот. Видишь? Клит. Черт возьми, что это такое?

Ты нарисовал в воздухе восьмерку:

— Это такая штука, которой закрепляют, например, винт для натяжки струн в оконных карнизах.

— Проклятье. У меня такой есть. В спальне. Надеюсь, он сломается, и я пойду покупать новый клит. «Пожалуйста, мне нужен клит, и быстро. Не пялься на меня, свинья. Ты думаешь, если я педераст, то не знаю, что такое „клит“?» Жду не дождусь подобного момента, чтобы взглянуть на их рожи.

— Но Фрэнсис Мак-Алистер, если перейти на личности, вовсе не зануда, не так ли, Чак? Она очень, очень интересная, но я никогда ни от кого не слышал о ней ничего такого, ради чего надо из кожи вылезать и узнавать истину, которая стала бы хорошим украшением моей колонки и дала бы мне повод поместить фотографии этого лица. Такое симпатичное личико. Не могу вспомнить о ней ничего, кроме милой болтовни, даже сплетен. Ну знаешь, например, «она была среди сотни гостей на том приеме, одна из дюжины на этом обеде…». И даже такого про нее не много. Она — трудоголик. Боже, я ненавижу это слово. Хочу убедить тебя, Чак: если она лесбиянка, то с моей помощью ты этого не сумеешь доказать. Правда, если бы я был, как некоторые считают, женщиной, то я ее из постели бы не выкинул. Да и в роли мужчины, как и ты, был бы ей рад. Вот тебе мое благословение, Чак, на случай, если влюбишься в Фрэнсис Мак-Алистер. А это уже случалось! Чак, ты всегда влюбляешься в женщин, о которых пишешь. О’кей, это случилось всего один раз, но выглядело так драматично. Пойми меня правильно, Чак, любовь — удивительная штука, гораздо лучше любить людей, о которых мы пишем, чем презирать их, чего добивается от нас Рой Филдс. Рой нанес нам на днях визит. Я его на этом этаже видел три или четыре раза, не больше. Сперва подумал даже, что встретил страхового агента или кого-то вроде того. Этакий непробиваемый. Похоже, у кого-то корявый вкус, и его пригласили на обед, а среди гостей, кажется, была Фрэнсис Мак-Алистер, и он хотел уточнить, она… — Де Бри помахал рукой, передразнивая, — «знаете ли…» или нет. Не хватило смелости прямо спросить, только намекнул, — опять помахивание, — «знаете ли».

— Квинлан упоминал об этой вечеринке.

— Пусть они оба умрут медленной смертью, мучительной, в переполненном пригородном поезде… Или, еще лучше, получат одновременно по сердечному приступу во время содомии — Филдс, я думаю, в пассивной роли — в начальственном туалете. Такие люди, как они, — мужчины, как они, создают моему ремеслу дурную славу. Хорошие, чистые сплетни никому не вредят. А вот клевета — эта неподтвержденная и недоказуемая дрянь, которую выкапывают из отбросов, — Господи Иисусе! Такое у тебя задание — найти дымящийся револьвер, похотливую нимфоманку? Это не твой стиль. Почему не включили Карен Оберн?

— То есть?

— То есть зачем еще она может спать с Квинланом, если не ради жирных заданий?

— Я предпочитаю не знать о таких вещах.

— Ты можешь мне не поверить, — сказал Де Бри, — но я тоже. К добру или к худу, однако среди нас есть люди, к которым такие вещи прилипают, как старые газеты к ногам пешеходов в ветреный день.

— Что ты можешь рассказать об ее эскорте?

— Это слово в твоих устах как-то грязно звучит, Чак. Есть такие женщины, самостоятельные, приличные, моралистки с хорошей репутацией, которым нужен эскорт. Неприлично появляться на званых обедах в одиночестве, когда вас просят привести с собой гостя. Может оказаться тринадцать человек за столом или сто тринадцать. Такая женщина не имеет права привести друга женского пола — старую подружку или любовницу. Поскольку мужчины вроде Филдса и Квинлана воспримут ее именно как предмет страсти и прыснут в салфетки при мысли, что те будут делать в своем старом будуаре, когда вернутся. Посему такая женщина находит сопровождающего, если не хочет сидеть дома и смотреть «Золотых девочек». Сопровождающий не обязательно жиголо, Чак. Это некто, умеющий вести беседу и не берущий еду пальцами. Совсем неплохо, если он привлекателен, но сие не суть необходимо. И он должен носить хорошо завязанный галстук, готовые фитюльки с застежкой сзади подходят только для официантов и тромбонистов.

— Я тут наткнулся на имена…

— Том Мак-Нэлли, газетный магнат, гималайский скалолаз, любит фотографировать природу. Джо Брайлз, импортер черт-знает-чего, но народ такой товар покупает, иначе нельзя жить в Гокусе, Деринг-Харборе, Палм-Бич и Хуан-лес-Пинс на одних обещаниях. Эрик Фридман рисует картины с обнаженной натурой, они выглядят как фотографии, но Фрэнсис там нет, по крайней мере, среди выставляемых публично. Пол Норт, Гран-При в автогонках, однажды сыграл в кино, защитник китов, орлов, тюленей и сраных бездомных псов. Насколько я знаю, это первая четверка, Чак. И ответ на твой следующий вопрос, были ли разговоры, что она собирается выходить замуж за одного из них, а то и за всех сразу, — нет. Она профессионал. Бога ради, у нее нет времени на замужество и семью. Только мужчины думают, что можно управлять бизнесом или страной и одновременно вести домашнее хозяйство. Все потому, что им не приходится вести его, хозяйство… Это ты не записывай.

Ты показываешь листки со сделанными заметками:

— Есть отрезок времени, о котором ничего нет в справках. Около года в начале семидесятых.

— Она перенесла операцию по изменению пола, Чак. Или колесила с Оззи Осборном. Или убивала маленьких мальчиков и отрезала их штучки. Ты найдешь ожерелье из них в глубине ее комода.

— Время после отъезда из Калифорнии, где она была общественным защитником в Окленде, и до ее приезда в Нью-Йорк на работу в контору Прокурора федерального судебного округа. Есть соображения, чем она занималась?

— Спроси у нее, — посоветовал Де Бри и вытянул руку, — извини, Чак, я не хочу быть какашкой. Конечно, ты ее спросишь, я-то знаю, как это бывает. Иногда приятно предвидеть ответ до того, как задашь вопрос. Но я сыт по горло людьми той породы, к которой относятся Филдс и Квинлан, и их предубеждениями, что каждая женщина, вступающая на стезю, где до нее были только мужчины, не может достичь профессионализма, а если и захочет, и достигнет, то у нее все равно каждый месяц менструации, несмотря на то, что она думает и ведет себя, как если бы у нее были яйца.