Гроссмейстер сыска

– Вы, кажется, начинаете рассуждать, как ваш покойный кузен, – улыбнулся Гуров. – Что же, по-вашему, в этом мире прочно – деньги?

– Иногда мне кажется, что так оно и есть, – задумчиво ответила женщина.

Погода подгоняла собравшихся, и неловкая речь Гайворонского быстро закончилась. Гроб начали опускать в могилу. Над кладбищем воцарилась тишина, которая казалась особенно тоскливой из-за монотонного шелеста дождевых струй.

Неожиданно Гуров обратил внимание на человека в черном плаще, который стоял метрах в двадцати от могилы Скока, прикрывшись большим блестящим зонтом. Его заслоняли ограда и мокрые кусты у дорожки, но Гуров успел рассмотреть спокойное уверенное лицо с крепкими скулами и квадратным подбородком.

Этот человек стоял совершенно неподвижно и, кажется, наблюдал за похоронами. Но только до тех пор, пока Гуров не сосредоточил на нем свое внимание. После этого человек сразу же отступил назад и как будто исчез.

– Вы случайно не знаете, кто это был? – шепотом спросил Гуров.

– Простите? – рассеянно произнесла она, оглядываясь по сторонам. – Вы про кого спрашиваете?

– Мужчина вон на той дорожке, – показал Гуров. – Он стоял там и смотрел в нашу сторону.

– Не заметила, – равнодушно сказала женщина. – Наверное, какой-нибудь любопытный. Есть много чудаков. Некоторые обожают наблюдать за чужими похоронами. Вы ведь вот тоже…

– Вы имеете в виду, что я здесь посторонний, – кивнул Гуров. – Отчасти вы правы. Но меня привело сюда не праздное любопытство.

– Вот как? А что же?

– Скок должен мне деньги, – не моргнув глазом сказал Гуров. – Ума не приложу, как мне теперь получить их обратно.

– Ага, все-таки деньги! – с удовлетворением проговорила женщина. – Вас тоже привели сюда деньги. Видите, я не ошиблась насчет своего братца… У вас что же, есть расписка?

– Есть, – сказал Гуров. – Но я не представляю, кто теперь распоряжается имуществом покойного. Я ведь плохо его знал.

– Я сама ничего в этом не понимаю, – призналась женщина. – Но уж наверняка это буду не я. Попробуйте поговорить с кем-нибудь из более близких родственников. Они все там, вокруг отца Юрия. Видите, его брат… а рядом тетка Виктория – она бездетная, бедняжка… А тот мордастый – муж сестры Скока.

– Простите, а с кем из них Юрий Леонидович был наиболее близок? – спросил Гуров. – Например, у кого он мог забыть ключи от квартиры, когда заходил в гости?

Женщина посмотрела на него с удивлением.

– В принципе, – подчеркнуто сказала она. – В принципе, он мог забыть ключи у меня. Но реально он у меня никогда не появлялся. Я его почти не интересовала в последние годы. Птица не того полета.

– А остальные?

– Остальные – тем более. Дело в том, что только мы с Юрием из всей этой семейки – москвичи. Остальные-то живут не здесь! Кто в Муроме, кто во Владимире… Так что ваша метафора насчет забытых ключей в данном случае не срабатывает. Да и вряд ли Скок мог забыть где-то свои ключи – не тот это был человек!

– В самом деле у него никого нет в Москве, кроме вас? – удивился Гуров.

– Вы мне не верите? У вас есть возможность проверить это. Поговорите с остальными родственниками. Вы же пойдете на поминки?

Гуров пожал плечами.

– Честно говоря, не знаю, как поступить, – сказал он. – Наверное, мне не стоило бы этого делать, учитывая, что я занят сейчас своими проблемами – довольно скорбными, но к покойнику имеющими лишь косвенное отношение. Это, наверное, не по-христиански, правда?

Женщина посмотрела на него с сочувствием и сказала:

– Ничего удивительного, что Скок остался вам должен. Он-то бы не стал сейчас сомневаться, какая проблема является самой главной! – Она беззвучно засмеялась. – Мне кажется, вам придется распрощаться со своими денежками… Или из вас вымотают столько нервов, что вы пожалеете, что связались с нашей семейкой.

– Неужели? – вежливо сказал Гуров.

– Ген корысти у нас в крови. Просто Юрий Леонидович сумел реализовать его в полной мере. Впрочем, не подумайте, что я вас отговариваю. Деньги стоят того, чтобы за них побороться. Но мы, кажется, опять вернулись к тому, с чего начали наш разговор… А мне, пожалуй, пора идти. Не хочу присутствовать на поминках. Исчезну по-английски. Всего хорошего, желаю вам удачи!

Она мило улыбнулась и стала потихоньку выбираться из толпы. Гуров вскоре потерял ее из виду и попытался опять найти взглядом человека с зонтом, который минуту назад привлек его внимание. Но того нигде не было видно.

Зато Гурова ждал сюрприз – на дорожке между могилами вдруг появились две фигуры, в одной из которых Гуров мгновенно узнал Крячко. Тот шел быстрым шагом, озабоченно вертя по сторонам головой.

Гуров отступил в сторону и махнул рукой. Крячко его заметил и что-то сказал своему спутнику. Гуров двинулся им навстречу, и вскоре они поравнялись.

– Насилу тебя нашли! – объявил Крячко, энергично пожимая Гурову руку. – Как посмотришь, сколько вокруг народу полегло, так страшно делается! Некрополь, одно слово! Знакомьтесь – это вот Лев Гуров, великий и ужасный. А это – майор Брагин. Его Андреем зовут. Он в отделе по борьбе с наркотиками работает. Ты его, Лева, не знаешь – он совсем недавно устроился. Переехал из Краснодара. Между прочим, это про него Тяжлов говорил.

Гуров и Брагин пожали друг другу руки, пытливо вглядываясь друг в друга. У Брагина было открытое, чуть мрачноватое лицо с большим острым носом. Левый глаз его был слегка прикрыт веком, от которого к виску тянулся неровный, давно затянувшийся шрам.

– Очень приятно, – сказал Брагин надтреснутым, будто простуженным голосом. – Я еще в Краснодаре кое-что о вас слышал. Ищете, кто убил помощника депутата? Это его хоронят?

– Да, вы успели к самому финалу, – сказал Гуров. – Тело уже предали земле.

– Ага, и конкретные пацаны тоже тут, – довольно констатировал Крячко, тыча пальцем в сторону Гайворонского и компании. – Вот, Андрюха, полюбуйся на этих, в галстуках от Диора, с опухшими мордами. Не хочешь ими заняться? Ручаюсь, что у них и сейчас полны карманы дури. У меня так и чешутся руки…

– Остынь, – сказал Гуров. – Ты для этого сюда примчался?