Китаец

Виви Сундберг не оставляло ощущение, будто ее голова насквозь пропитана кровью. Она вся дрожала от потрясения, но тем не менее сохраняла холодный рассудок. Смотрела на мертвые, изуродованные тела как бы в бинокль, не подходя слишком близко.

Вдобавок запах. Хотя тела едва успели остыть, они уже источали сладковато-горький, въедливый запах. Находясь в доме, Виви дышала ртом, а выйдя на улицу, судорожно вдыхала воздух полной грудью. Шагнуть через порог следующего дома — все равно что приготовиться к чему-то почти неодолимому.

Все, что она видела, переходя от трупа к трупу, свидетельствовало о лютой ярости, и все удары были нанесены острым как бритва клинком. Список, который она составила в тот же день и никогда никому не показывала, состоял из коротких заметок, точно описывавших то, что она увидела.

К концу списка Виви была уже не в силах вспоминать все подробности. И тем не менее увиденное останется в памяти навсегда — взгляд, брошенный в преисподнюю.

Она нумеровала дома, где были найдены жертвы. Но не в том порядке, в каком они стояли в деревне. Когда в своем жутком обходе они добрались до пятого дома, то наткнулись на жизнь. Еще во дворе услышали музыку, долетавшую из комнат. Иттерстрём утверждал, что это вроде как Джими Хендрикс. Виви Сундберг знала имя гитариста, а Эрик Худден понятия не имел, о ком они толкуют. Он предпочитал Бьёрна Шифса.

Прежде чем войти, они подозвали двоих полицейских, которые ставили ограждение. Ленты не хватило, пришлось звонить в Худиксвалль, чтобы привезли еще несколько рулонов. С оружием на изготовку подошли к входной двери. Эрик Худден постучал. Дверь открыл полуодетый длинноволосый мужчина. При виде направленных на него пистолетов он испуганно попятился. Виви Сундберг опустила оружие, увидев, что он не вооружен.

— Вы один в доме?

— С женой, — ответил мужчина дрожащим голосом.

— Больше никого?

— Никого. А что случилось?

Виви Сундберг сунула пистолет в кобуру, знаком велела остальным сделать то же самое.

— Зайдемте в дом, — сказала она полуодетому мужчине, который трясся от холода. — Как вас зовут?

— Том.

— А дальше?

— Ханссон.

— Зайдемте в дом, Том Ханссон. А то, чего доброго, простудитесь.

Музыка в доме гремела вовсю. Виви Сундберг решила, что в каждой комнате спрятаны динамики. Следом за хозяином она прошла в неприбранную гостиную, где на диване сидела женщина в ночной рубашке. Том Ханссон убавил громкость и сел на брюки, брошенные на спинку стула. Он и его жена, похоже, немного постарше, чем Виви Сундберг, за шестьдесят.

— Что случилось? — испуганно спросила женщина.

По ее выговору Виви Сундберг сразу поняла, что она из Стокгольма. Видно, горожане, из той эпохи, когда молодежь переезжала в деревню, чтобы вести простую жизнь. Лучше перейти прямо к делу. Страшные находки, только что сделанные Виви и ее коллегами, внушили ей ощущение, что необходимо спешить. Есть все основания предположить, что тот или те, кто совершил эти злодеяния, могут устроить новую резню.

— Некоторых ваших соседей нет в живых, — сказала Виви Сундберг. — Сегодня ночью в деревне произошло нечто ужасное. Поэтому очень важно, чтобы вы ответили на наши вопросы. Как вас зовут?

— Нинни, — сказала женщина на диване. — Херман и Хильда погибли?

— Где они живут?

— В доме слева.

Виви Сундберг кивнула:

— Увы, да. Они убиты. И не только они. Похоже, убиты многие в деревне.

— Если это шутка, то не слишком удачная, — сказал Том Ханссон.

На миг Виви Сундберг потеряла самообладание:

— У меня нет времени на пустые разговоры! Я пришла задать вопросы и услышать ваши ответы. Конечно, я понимаю, вам трудно поверить, но тем не менее это правда. Страшная правда. Как прошла ночь? Вы что-нибудь слышали?

Мужчина сел на диван рядом с женой.

— Мы спали.

— И ничего не слышали?

Оба покачали головой.

— Вы даже не заметили, что в деревне полно полиции?

— Когда музыка включена на полную громкость, нам тут ничего не слышно.

— Когда вы последний раз видели соседей?

— Если вы о Хермане и Хильде, то вчера, — ответила Нинни. — Мы обычно встречаемся, когда гуляем с собаками.

— У вас есть собака?

Том Ханссон кивнул в сторону кухни:

— Он совсем старый и ленивый. Не встает, даже когда чужие приходят.

— Ночью он не лаял?

— Он никогда не лает.

— В котором часу вы встречались с соседями?

— Вчера, около трех. Только с Хильдой.

— С ней все было как обычно?

— У нее болела спина. А Херман, должно быть, сидел на кухне, решал кроссворды. Его я не видела.

— А как насчет остальных в деревне?

— Да всё вроде было как всегда. Тут ведь одни старики живут. И в холода носа из дому не кажут. Весной и летом мы видимся чаще.

— Дети здесь есть?

— Нет, детей нету.

Виви Сундберг помолчала, думая об убитом мальчике.

— Это правда? — спросила женщина на диване. Она явно была до смерти напугана.

— Правда. Я сказала вам все как есть. Очень может быть, что все в деревне мертвы. Кроме вас.

Эрик Худден, стоявший у окна, медленно обронил:

— Неверно.

— Ты о чем?

— Мертвы не все. Вон кто-то идет по дороге.

Виви Сундберг подбежала к окну. И увидела, что привлекло внимание Эрика Худдена.

На дороге стояла женщина. Очень старая, в купальном халате и резиновых сапогах. Руки сложены как для молитвы.

Виви Сундберг затаила дыхание. Женщина не двигалась.

3

Том Ханссон подошел к окну, стал рядом с Виви Сундберг.

— Это же Юлия, — сказал он. — Мы иной раз находим ее на улице без пальто. Хильда и Херман обычно присматривают за ней в отсутствие социальных работников.

— Где она живет? — спросила Виви Сундберг.

Том показал на второй дом от края деревни и продолжал: