Грязные игры

«Эх, — думал Лева, — надо же так облажаться. И перед братом неудобно — теперь ему за меня отдуваться. Он, конечно, не ругается, но хлопот теперь у него будет порядочно. И не у него, а у нас обоих».

Почистив и собрав автомат, Лева принялся за второй. Между тем невеселые мысли сменились более приятными.

«Вроде на сегодня никаких дел нет. Позвоню-ка я Инне. Интересно, как она отреагирует на то, что случилось вчера? Ничего. Поплачет-поплачет, да и успокоится. А я ей в этом помогу. Сейчас позвоню. Вот дочищу автомат и позвоню».

Быстро закончив работу, он пошел в большую комнату, где стоял телефон. Подняв трубку, он долго вспоминал телефон, но так и не вспомнил. Пришлось идти за телефонной книжкой.

Трубку долго не брали. Но Лева проявил терпение, и в конце концов с другого конца провода раздался женский голос:

Алло?

Инна, привет.

Привет... Кто это?

Ну ты что, не узнаешь? — обиделся Лева.

Нет...

Это же я, Лева.

A-а... Ну, привет.

Здравствуй, Инна. Что это у тебя такой голос серьезный?

Да так...

Не заболела?

Нет.

Может, случилось что?

Нет.

А может, тебя обидели? Ты только скажи! — не унимался Лева.

Все в порядке, Лева.

Ну хорошо... Слушай, а может, пойдем куда-нибудь?

Нет, Лева. Я не могу.

Почему?

У меня дела.

Какие дела?

Инна вздохнула.

Личные.

Личные?

Да

Ну, может, я тебя хотя бы на улице встречу и провожу? Очень тебя видеть хочу.

Зачем?

Ну-у. Как это — зачем? Соскучился.

Инна снова вздохнула.

Слушай, Лева, у меня теперь вряд ли будет время с тобой встретиться. Не обижайся.

А что случилось? — Лева чувствовал, как в нем нарастает раздражение.

Ничего. Просто я теперь буду занята.

Чем?

Ты знаешь, у меня действительно несчастье. Один мой знакомый попал в аварию.

Что?

Да, в аварию. И теперь лежит в больнице. Лева почесал в затылке. Неужели... Да нет, не может быть.

Кто это? —решил проверить он.

Ну-у, ты его знаешь. Это Павел Бородин.

Сомнений не осталось...

Этот твой хоккеист знаменитый?

Да. Только не надо с такой иронией.

Никакой иронии. Он сильно пострадал?

Нет. Не очень. Врачи сказали, через неделю встанет на ноги.

Ну вот видишь, — выдавил из себя Лева. — Ничего страшного. Давай по этому случаю куда- нибудь сходим. В «Метелицу», например. Ты была в «Метелице»?

Нет, Лева. Я никуда не пойду.

Не пойдешь?

Не пойду.

Лева разозлился не на шутку.

Значит все, да? Приехал из Америки благоверный, и Лева побоку? Да?

Ну о чем ты говоришь? Мы с тобой всего два раза и встретились. В ресторан ходили и в этот...

В «Ап энд даун».

Да. А Павел мой... ну в общем, я же тебе говорила, что я собираюсь за него замуж.

Твой Павел... — Лева от злости стал забывать слова, — он просто... мудак.

Ну, Лева, зачем же ты так говоришь? Это очень нехорошо. Он старше тебя.

Старше? Да он просто сынок по сравнению со мной. Подумаешь, шайбу по льду гоняет.

Инна рассмеялась в трубку, что еще больше разозлило Леву.

A-а, я понимаю. Он денег много заколачивает в своей Америке. Да?!

Лева, — терпеливо объясняла Инна, — деньги тут ни при чем. Просто я его люблю. Понимаешь?

«Люблю», — передразнил ее Лева, — знаю я вас, б-баб! Все вы... не буду говорить кто!

Ну ладно, Лева, — со смехом сказала Инна, — ты меня развеселил. А теперь иди и подумай над своим поведением. Взрослые люди так с женщинами не разговаривают. Особенно когда хотят куда-нибудь их пригласить.

Да я... да я... если хочешь знать, это я вчера устроил катастрофу на Ленинградке!

Лева зажал рот, как будто стараясь поймать эти ненароком вылетевшие слова. Но, в точном соответствии с известной поговоркой, это ему не удалось.

Хватит, Лева, — посерьезнела Инна, — ты уже начинаешь говорить глупости...

Окончание фразы ему услышать не удалось, потому что телефонная трубка вдруг вылетела у него из рук и шлепнулась на пол. Вслед за этим Лева почувствовал сильную оплеуху.

Ты что же это, мерзавец, делаешь, а?

Лева обернулся. Перед ним стояла Людка. Правая ее рука уже была занесена, чтобы нанести еще одну оплеуху — с другой стороны.

Болтун сраный!

Леве с трудом удалось увильнуть от удара.

Вчера весь магазин зря расстрелял, а теперь вообще нас в ментовку сдать хочешь?

С языка сорвалось, Люда, — виновато пролепетал Лева.

«Сорвалось», — бушевала Люда, — я вот сейчас тебе язык оторву. И яйца. Чтобы не болтал.

Несмотря на драматичность момента, Лева съязвил:

А яйца-то тут при чем?

Чтобы про всяких шалав раз и навсегда забыл, — назидательно сказала Людка, — и не трепался попусту.

Да ты не бойся. Она все равно мне не поверила. А я ей просто звонить не буду больше — и все. А мою фамилию она не знает.

А если у нее определитель номера?

Нет определителя.

Ну смотри, пацан, если ты нам дело завалишь... — угрожающе помахала прямо перед его носом кулаком Людка.

Кулак был большой и жилистый. Лева невольно вспомнил наблюдаемую им утреннюю сцену. И ему так вдруг захотелось прижаться к этому мощному телу! Прямо до невозможности захотелось.

Люд, — неуверенно сказал он, — а ты красивая.

Что? — Люда испытующе посмотрела на него. — Красивая?

Да. Ну такая... замечательная.

Понятно... — просекла Люда, — что, с тех пор как из армии вернулся, ни одной бабы не было?

Ну почему... — застенчиво произнес Лева, — была... одна.

Была? Да не дала! — насмешливо произнесла Люда. — Видела я, как ты с утра на меня пялился. А я-то, дура, спросонья халат накинуть не догадалась.

Лева густо покраснел.

Ну ладно, — после недолгого раздумья заявила Людка, — нехорошо мужику так, совсем без бабы.

Она решительно расстегнула халат.

Только Юрке ни слова, понял?

Лева сначала не поверил своим глазам, когда в десяти сантиметрах от них оказалась большая колышущаяся грудь Людки.

Пошли, — приказала Людка.

И он пошел...

Конечно, соврал Лева. Не было у него ни одной бабы, с тех пор как он вернулся из армии. Да и в армии только дважды за все время довелось ему осязать теплую и мягкую женскую кожу. Один раз, когда к ним в казарму забрела местная наркоманка — голодная и нечесаная, она вроде даже дремала на скрипучей койке, пока солдаты по очереди громоздились на ее костлявое тело. Лева в тот раз успел до того, как пришел лейтенант и вытащил девку в караулку. Где, скорее всего, она пропустила через себя всех младших офицеров. Впрочем, самой наркоманке, по-видимому, было все равно. Надо сказать, Леве тот опыт совершенно не понравился.

Совсем другое был второй случай. Дело было так.

Примерно за полгода до дембеля Леву вызвал к себе замполит, толстенький майор с лицом усталого от жизни кадровика, и приказал ехать в поселок, где он успел за годы, проведенные в части, обзавестись домиком и даже небольшим хозяйством. Нужно было убрать снег. Конечно, Лева сразу согласился. Для любого солдата хоть ненадолго покинуть опостылевшую часть — всегда праздник. Однако Лева не мог рассчитывать, что такой...Леву встретила жена замполита. Оглядев его с головы до ног, она вручила ему лопату и все время, пока он убирал снег, следила из окна. Работал Лева споро, и через час двор замполита был даже чище плаца в части. Потом хозяйка пригласила в дом, накормила, даже налила стопарь водки. А потом... Лева не мог во всех подробностях вспомнить, что было потом. Но это было просто здорово. Уже потом Лева узнал, что таким образом жена замполита употребила почти всех солдат из их части....Люда быстренько скинула халат и осталась в чем мать родила.

Ну, чего встал? — строго сказала она, видя нерешительность Левы, — тебе что, особое приглашение нужно?

Она протянула руку и расстегнула его брючный ремень. Лева опомнился и начал торопливо раздеваться. Рывком спустил брюки, а потом, не удержав равновесие, шлепнулся на пол.Люда только посмеивалась. Она уже лежала на постели. Наконец Лева разделся и буквально кинулся на нее. В первый момент ему показалось, что он проваливается в какую-то до невозможности мягкую перину. Мягкую, теплую и замечательную...Когда часа через два вернулся Юра, Лева с Людой сидели на кухне, пили чай и резались в подкидного дурака. Лева постоянно улыбался и подхалимски подыгрывал Людке.