Грязные игры

Да что вы все там, с ума посходили?! — заорал Бородин в трубку.

Но из нее доносились только отбойные гудки...

...Был произведен дренаж правого легкого и удаление остатков размозженных тканей. Наложены швы. Внутренний разрыв небольшой, так что можно сказать, что он легко отделался. Назначения — обычные в таких случаях. Состояние больного удовлетворительное, стабильное. Что еще? Организм крепкий, тренированный, так что, думаю, справится.

Скажите, а он может говорить?

Думаю, пока нет. Хотя вроде бы состояние позволяет. Дыхание приведено в норму, легкие функционируют, хотя и не в полную силу — вы понимаете. Головной мозг не поврежден, только слабое сотрясение. Но он много спит. И лучше его не беспокоить.

В белом — это врач. Павел уже его видел. Рядом стоял человек в фуражке и в халате, накинутом на милицейский китель.

Боль ушла в глубину. А иногда казалось, что ее вообще нет. Павел чувствовал себя гораздо лучше, чем в прошлое пробуждение.

Странно. Пятеро задних пассажиров здорово пострадали. Двое погибли, другие в реанимации. А Бородин сравнительно легко отделался.

Так, значит, не обошлось без жертв... Интересно, кто погиб?

Если бы не это бревно... А я-то думал, что эти «линкольны» крепче.

Да что вы, товарищ милиционер...

Можете меня называть Вячеслав Иванович.

Все это легенда. Вот недавно был случай. Водитель, понятно — подвыпивший, на скорости около ста тридцати врезался в фонарный столб у троллейбусной остановки. Дело было ночью, так что никого не задел. Самое смешное — машину от удара разорвало надвое. Заднюю часть отбросило в сторону, а передняя вместе с водителем от удара поменяла направление движения и угодила в подземный переход. Между прочим, это была «БМВ» последней марки.

Надо же!

А это еще не все. Покатилась она по ступенькам, врезалась в стену. И самое главное — у водителя ни царапины. Ни единой! Можете себе представить?

Человек в форме покачал головой:

Такое только в кино увидишь!

А вот и не в кино. В жизни. Так что этот человек выбрался из обломков своей машины, посетовал немного, а потом на той же остановке сел в троллейбус и домой уехал.

Даже ГАИ не дождался?

Нет, дежурная машина уже приехала... Глядите-ка, наш больной открыл глаза.

Врач склонился над Бородиным. Блеснули стекла очков.

Добрый день. Как вы себя чувствуете?

Хо... хорошо. — Язык слушался с трудом, но Павел с облегчением обнаружил, что туман перед глазами рассеивается и он может говорить и видеть собеседника.

Так уж и «хорошо». Голова не болит?

Нет.

Славно, славно. Скоро выздоровеете. Тут к вам из милиции пожаловали. Так сказать, из правоохранительных органов. Хотят задать несколько вопросов.

Врач повернулся к человеку в фуражке и форме:

Несколько. Понимаете? И желательно, чтобы ответы были как можно короче. Разрешаю вам мучить больного в течение десяти минут. И не больше.

Хорошо, доктор. — Грязнов сел на соседнюю кровать. — Здравствуйте, я полковник Грязнов, исполняю обязанности начальника МУРа. Мне надо выяснить некоторые подробности аварии. Вы можете отвечать на вопросы?

Да.

Скажите, почему именно вы сидели за рулем машины?

Водитель пропал.

Как это — пропал?

Не знаю. Мы его ждали, но он пропал.

Ответы короче, — напомнил доктор.

То есть Осипов приехал встречать вас с шофером, а потом тот куда-то пропал?

Да.

Интересно. — Грязнов сделал пометку в своем блокноте. — Вы помните, как произошла катастрофа?

Да, помню.

Павел уже открыл рот, чтобы рассказать о событиях той ночи, как врач протестующе замахал руками.

Нет. Этого я не позволю. Ему противопоказано долго говорить. И к тому же треть времени уже вышла.

Хорошо, — терпеливо сказал Грязнов, — я буду рассказывать, а вы говорите «да» или «нет».

Вот это другое дело, — успокоился врач. Грязнов секунду подумал, а потом спросил:

Причиной того, что ваша машина свернула с проезжей части, был встречный автомобиль?

Да.

Он пытался прижать вас к бордюру?

Павел покачал головой.

Значит, резко свернул в вашу сторону?

Да.

Эта была иномарка?

Нет.

Отечественная? «Жигули»?

Нет.

«Москвич»?

Да.

Современной модели?

Да.

Цвет помните?

Нет. Темный какой-то.

Грязнов разочарованно вздохнул.

И номера, конечно, тоже не видели?

Павел покачал головой.

Вы слышали какие-то звуки в этот момент?

Да.

Что-то похожее на хлопок?

Да.

Этих хлопков было несколько?

Да.

По вашей машине стреляли. По колесам тоже. Вы чувствовали, что шины спускают?

Да.

Так, господа хорошие, время вышло, — встрял в разговор врач. — Все. Больному нужно отдыхать.

... Если бы кто-нибудь рассказал Бородину эту историю, он, скорее всего, не поверил бы. Угрозами и давлением согнать знаменитых хоккеистов в свою команду? Силой заставить согласиться на совершенно невыгодные контракты? Бред какой-то.

Однако после разговоров со Старевичем и Коняевым Павел был уверен, что два пожара и взрыв — это дело рук Норда. Что же тогда будет его следующим «доводом»?

Об этом было страшно подумать.

Может, обратиться в милицию? Павел сразу же отбросил эту мысль. Что он им скажет? Что ему предлагают работу, а он не хочет? А если попросят назвать сумму, которая любому здесь, в России, покажется огромной? И потом, как он докажет, что все это подстроено Нордом? Никаких фактов нет. Ни одной угрозы не было произнесено вслух. Конечно, уголовное дело по факту взрыва вроде возбудили, с утра приходили люди из МУРА, что-то выспрашивали, но толку...

Уехать в Штаты? Но как оставить тут мать и Инну? Норд способен на все — в этом он уже убедился. Взять их с собой? На получение американской визы уйдет масса времени. Что делать?

Интересно, всех остальных Норд «уговаривал» таким же образом? Наверняка. И им пришлось согласиться. И смолчать. Иначе об этом бы узнали все. Ясно, что Норд постарался обезопаситься от этого.

С другой стороны, почему никто из хоккеистов не заявил в полицию в Штатах? Тамошние блюстители закона были бы только рады раскрыть еще одного «русского мафиози». Боятся Норда?

Скорее всего...

Вопросов было много. И почти все они оставались без ответа.

Павел думал весь день. Но так и не пришел к какому-то решению.

А вечером опять зазвонил телефон. Павел уже знал, кто это.

Алло. Это говорит Патрик Норд.

Да, я слушаю.

Как поживаете, господин Бородин?

Спасибо.

Я послезавтра улетаю в Штаты, — Норд говорил сухим, деловым тоном, — поэтому вы должны принять свое решение до этого срока. Простите, но дела обязывают. Кстати, в случае вашего согласия я могу предложить вам полное возмещение ущерба, который вы понесли позавчера.

Поражаюсь вашей щедрости, господин Норд, — не выдержал Павел.

Хе-хе, когда речь заходит о нуждах отечественного спорта и его лучших представителей, я никогда не считаю копейки. Так что? Позвонить вам послезавтра?

Не надо. Я... я согласен.

Через две недели Бородин улетел в Америку.

15 часов

Москва, Генеральная прокуратура РФ

От легендарного тренера Протасова я вернулся часа в три дня. И сразу, даже не заходя в свой кабинет, пошел к Меркулову. Во-первых, я должен был отдать ему одолженный вчера диктофон, а во- вторых, Протасов сообщил довольно интересные сведения. Не скажу, что дела с убийствами продвинулись, но много подробностей из мира спорта стали для меня яснее. Надо сказать, после этого разговора он много потерял в моих глазах, мир этот. Короче говоря, я хотел, чтобы Меркулов как можно скорее прослушал эту пленку.

Но у Меркулова, как назло, было какое-то очередное совещание. Вообще, мне тоже надо было на нем присутствовать, но я решительный противник всяких совещаний, собраний, летучек и планерок и поэтому моментально испарился из предбанника кабинета Меркулова. Думаю, Костя мне это простит.