Борт С747 приходит по расписанию

Особенно не таясь от окружающих, Вершинин достал из барсетки пачку денег и положил ее на стол. Лапа Гризли в стальных кольцах и с массивным серебристым перстнем в виде головы дьявола подтянула к себе деньги, после чего отправила их в карман кожаной жилетки, охраняемый «молнией».

– Только никак не врублюсь, с чего ты взял, что она сегодня обязательно поедет вечером на машине? Ей что, кого-то встречать на вокзале или в аэропорту? – все пытался уточнить вожак байкеров.

– Разве это важно, откуда я знаю? Поедет и – все. Ей гороскоп велел совершить вечером автомобильную прогулку.

– А она, дурочка из переулочка, и слушает?

– Как раз прислушивается к таким советам редко. Читать всегда их читает, а выполняет редко. Ну, сегодня я постарался ей на мозги накапать. Кажется, клюнуло. Конечно, случайно может сорваться. Барышня вздорная, у нее семь пятниц на неделе. Да и подруги такие же чиканутые. Зайдет кто-нибудь неожиданно, и примутся до утра точить лясы. Такое тоже исключать нельзя.

– Аванс я тогда верну.

– Да ладно, – махнул рукой Вершинин, – разберемся. Не сегодня, так завтра. Куда она от нас денется.

– Насчет завтра будет видно, – сказал Гризли, вставая. – А сегодня съездим, сегодня время есть. У тебя мо-била включена?

Борис посмотрел на дисплей телефона:

– Да, ночью заряжал. Еще на сутки заряда хватит.

– Если возникнут проблемы, будем звонить.

– Оукей.

Они распрощались. Вершинин смотрел, как три всадника отъезжали по узкой асфальтовой дорожке, пока они не скрылись за поворотом. После этого он пошел в помещение бара и заказал бутылку «Парламента».

Когда Надежда выглядела хорошо, была нарядно одета и причесана, то чувствовала себя повелительницей, которой подвластно все. Поэтому перед вечерней прогулкой она не пожалела времени на туалет. Ванная, педикюр, маникюр, смягчающие кожу кремы и для ног, и для лица... Таким образом, вечерняя прогулка автоматически превратилась в ночную – Надежда села в машину только в первом часу ночи. К тому времени байкеры уже сто раз порывались уехать. Гризли без конца созванивался с Вершининым, тот описывал им приметы, по которым можно узнать, чем занимается Надежда. В частности, сказал, что если в маленькой комнате будет выключен верхний свет, значит, Надежда собирается уходить из квартиры. Если же там будет включен торшер, значит, она собирается спать и больше из дома не выйдет. За год знакомства Борис назубок выучил все привычки подруги.

Свет в окне третьего этажа погас, и через несколько минут из подъезда выпорхнула эффектная блондинка в черном брючном костюме. Она юркнула в стоявшую возле бордюра «Ауди», завела ее и сразу принялась выезжать. Спереди и сзади машины стояли довольно близко, поэтому Надежде пришлось, маневрируя, чтобы никого не задеть, долго выбираться из тисков.

Наконец черная «Ауди» с облегчением вырвалась на волю, быстро проехала вдоль дома и, свернув налево, очутилась на хорошо освещенной улице и там повернула в сторону Дмитровского шоссе.

Байкеры предвидели такой маршрут. Ведь Вершинин предупредил, что на машине девушка будет просто расслабляться. Другими словами, ехать без определенной цели, просто получать удовольствие от быстрой езды. Естественно, в городе, где через каждые сто метров торчат светофоры, особенно не разгуляешься. Логично направиться в сторону области, что Надежда и сделала. По-другому выехать к кольцевой отсюда нельзя.

Она сидела за рулем с победительным видом, стекло двери было опущено почти до отказа, и ветерок развевал ее светлые волосы. В динамиках ревела какая-то попса. Надежда знала, что выглядит сейчас очень эффектно, замечала, что многие водители плотоядно поглядывают на нее, и девушку совсем не удивило, когда за перекрестком поравнявшийся с ней байкер принялся заигрывать.

Это был огромный брюнет с голубыми глазами. Из-под шлема вылезали длинные, до плеч, волосы. Очевидно, детина катался в компании с двумя приятелями. Сейчас те ехали чуть сзади и напоминали почетный эскорт. Первый же байкер шел вровень с «Ауди» Святковской, он буквально завис рядом с открытым окном водительской дверцы. У него оказалась богатая мимика – он обольстительно улыбался, жестами показывал Надежде, что восхищен ею, предлагал место на байке позади себя. Девушка смеялась и отрицательно мотала головой, мол, ей и в машине неплохо.

Тогда байкер сделал вид, что обижен на девушку. Он вырвался вперед и принялся демонстрировать мастерство езды. Сделает рывок на одном колесе, потом сбавит скорость, дождется машину Надежды и опять уйдет в отрыв.

Эти кошки-мышки прекратились у первого светофора, где и Святковская, и все три байкера остановились на красный свет.

– Геннадий, – представился ее новый поклонник.

– Очень приятно. Надежда.

– Здорово ездишь.

– Да уж не хуже тебя.

– Это как знать, – усмехнулся Гризли. – Машина одно, а круче байка все равно ничего нет. И не было. И не будет.

– Чепуха, – сморщила носик Надежда. – С вами просто никто связываться не хочет. При желании любой за пояс задвинет, даже «Запорожец».

– Обижаешь! – Геннадий с вызовом посмотрел на девушку. – Может, покатаемся? Устроим небольшое ралли. Не Париж – Дакар, но все же...

– Неудобно.

– А что так?

– Я тебя сделаю, как ребенка.

Все это говорилось не для собеседника, а для себя. Каждый настраивался на схватку, будил в себе демона азарта. Появившийся вместо красного зеленый свет дал старт. Они все одновременно сорвались с места – и «Ауди», и три мотоциклиста. Помчались по пустынному шоссе, все наращивая и наращивая скорость. Стрелки спидометров наклонились вправо.

Гризли оказался не только умелым тактиком, но и психологом. Он весьма грамотно заводил Надежду, играя с ней: то отрывался от нее, то давал ей возможность догнать себя, после чего мигом уходил в отрыв. Байкер был хозяином положения, регулировал ход гонки, следил за тем, чтобы девушка чувствовала – вот-вот догонит маячивший перед ней мотоцикл. Нельзя допустить, чтобы она сбавила скорость, мол, все равно проиграла, и поехала тише, а то и вовсе, развернувшись, направилась обратно в город.

Пока ничто не предвещало окончания игры. Надежда потеряла последние крохи инстинкта самосохранения, да и здравого смысла тоже. Она вцепилась в руль, стиснув зубы и прищурив глаза. Только бы догнать этого наглеца, кичащегося своим супердорогим черно-серебристым бай-ком. А тот, сверкая своими никелированными частями, с треском несся перед самым капотом «Ауди», дразня Надежду.

Редкие попутные легковушки, слыша позади себя треск и видя несколько ярких фар, благоразумно предпочитали прижаться к обочине, уступая дорогу оголтелой компании.

В какой-то момент Гризли начал было отрываться и существенно уходить вперед. Более того, два его компаньона тоже прибавили скорость, обошли «Ауди», догнали своего лидера и поехали рядом с ним.

Это уже был верх нахальства. Сейчас Надежда видела перед собой только три спины, обтянутые одинаковыми кожаными куртками. Их нужно было во что бы то ни стало догнать...

И вдруг лицо Надежды исказил ужас – с боковой дороги неожиданно выехала поливочная машина. Она уже никуда не свернет. Оранжевая цистерна загородила трех мотоциклистов. Надежда с силой вдавила педаль тормоза. Но было слишком поздно – на такой скорости сразу остановиться невозможно...

Услышав сзади мощный удар, мотоциклисты постепенно погасили скорость и вернулись к месту происшествия. Машина Надежды врезалась в середину цистерны, которая от удара лопнула. Из разрыва лилась вода, через бесформенную дыру, оказавшуюся на месте лобового стекла «Ауди», хлестала в салон машины, попадала на мертвую Надежду...

Водитель поливалки протяжно стонал от боли. Судя по всему, у него была сломана рука, а возможно, и ребра. Мотоциклисты принялись названивать: вызвали «скорую помощь», ГАИ, объяснили, что к чему. Затем Гризли, как обещал, позвонил Вершинину, который по-прежнему сидел в том пивбаре перед почти опорожненной бутылкой водки.