Борт С747 приходит по расписанию

Через час, услышав автомобильный сигнал, Надежда выглянула в окно. Вершининская «Ауди» стояла напротив подъезда. Девушка сбежала вниз, села в машину. На ее приветствие Борис молча кивнул, завел двигатель. Надежда насмешливо смотрела на него:

– Борька, что ты такой мрачный? Ты и так-то не весельчак, но сегодня вообще воплощенная скорбь. Что с тобой стряслось?

– Паспорт не забыла? – вместо ответа спросил он, прежде чем тронуться.

– Взяла, не волнуйся. А зачем он тебе понадобился? Неужели ты собрался на мне жениться, и мы подадим заявление в загс?

– Хватит балаболить! – перебил он ее. – Едем к нотариусу, я договорился.

– Вот те и раз! Что мы там забыли?

– Напишешь доверенность.

– Какую?

– На получение страховки.

– Кому?... Да что из тебя все приходится тянуть клещами!

– Потому что слишком много вопросов. Напишешь доверенность на Гальку Фунтикову.

Святковская пожала плечами:

– Мне это только лучше. Только не понимаю, почему вдруг такая срочность? Что за перемена декораций?

Вершинин собрался тронуться, но Надежда вцепилась ему в руку:

– Постой, Борь. Давай поговорим. Я ничего не соображаю.

– Не о чем нам говорить. Так Хозяин решил, и баста. Чего там размазывать сметану по тарелке. Напишешь, и делу конец.

– Почему вдруг? Боря, что случилось?

Казалось, испуг Надежды передался Вершинину. Он с досадой объяснил:

– Эта сволочь из страховой компании, сыщик или кто он там, который к тебе домой приходил, роет под тебя. Он натравил на Потоцкого налоговую полицию.

– Почему ты решил, что это сделал он?

– Потому что в таких делах случайностей не бывает. Никто не станет городить огород ни с того ни с сего. Вчера нагрянули в салон, все там перевернули вверх тормашками, увезли жесткие диски, документы... Ничего, это ему зачтется.

– Кому? Вадиму Сергеевичу? – не поняла Надежда.

– Сыщику твоему, – огрызнулся Вершинин, – вот кому!

– Он такой же мой, как и твой. Или ты считаешь, я в чем-то виновата? Так ведь я делала только то, что мне говорили. Ничего не изобретала.

– Мне, Надюш, по фигу – виновата ты или не виновата. Только получается, что ты его единственная реальная зацепка. Поэтому тебе нужно на время испариться.

– Здрасьте-пожалуйста! Это куда же?

– Пока не знаю. Только это уже обсуждается, так приказал Хозяин, и баста.

– Что же, я должна где-нибудь прятаться в подвале и бояться высунуть оттуда нос? Больно мне это нужно. За границу смотаться – это я согласна.

Вершинин насмешливо посмотрел на девушку:

– Брось придуряться. «За границу». Тут легче всего засветиться. Пограничники в два счета тебя прижопят. Переждать можно и у нас, слава богу, мест навалом. Можно в другом городе или на какой-нибудь дачке. Это как раз Хозяин обеспечит, он и сам за городом живет.

– Неужели я вместе с ним жить буду?!

– Слушай, Надь, не морочь мне голову. Давай сперва обтяпаем у нотариуса это дело, а дальше видно будет.

Машина тронулась. Надежда, сердито засопев, скрестила руки на груди и невидящим взором смотрела перед собой. Нет, чепуху посоветовал гороскоп, не придется ей сегодня оказаться в музейной тиши.

Очутившись в нотариальной конторе, Святковская через какое-то время окончательно убедилась, что музеям сегодня придется обойтись без нее. Несмотря на то что Борис якобы договорился с нотариусом, им все равно пришлось отстоять большую очередь. Процедура оформления их бумаг тоже оказалась весьма длительной. Похоже, молодой нотариус и сам был не рад тому, что связался с такими клиентами. Доверенность Святковская оформляла на Фунтикову, самой же Галины Ильиничны не было – ее интересы представлял по доверенности Борис Станиславович Вершинин. Вместо некоторых документов были предъявлены ксерокопии. Запутаться можно.

Когда они вышли из конторы, настроение у Надежды было донельзя упадническое. Она пыталась убедить себя, что переписка доверенности на Гальку ей только на руку. Чем меньше она будет фигурировать в каких-то бумагах, тем лучше. Однако при этом в голове застряла мысль, что от нее просто-напросто хотят избавиться. Что-то нужное она сделала для неведомого Хозяина, выполнила какие-то функции, а теперь ее выбросят на обочину, словно лягушонка.

В отличие от нее у Вершинина было игривое настроение. По его настоянию они зашли в ближайшее кафе, хорошенько подкрепились. На прощание он вручил Надежде пару тысячных бумажек – на такси.

Глава 10

Особо важное задание

Безбрежная асфальтовая площадка на Воробьевых, бывших Ленинских, горах давно стала излюбленным местом тусовок московских байкеров. В этом квадрате много широких проспектов и площадей, где можно во всю прыть гонять на мотоциклах. К тому же рядом мало жилых домов, поэтому кататься можно по ночам, наполняя окрестности ужасающим треском, который получается из-за отсутствия глушителей.

Гонки гонками, а покайфовать за едой тоже где-нибудь хочется. Конечно, желательно это делать в окрестных забегаловках, где собираются все свои. Не ехать же за тридевять земель. Харчевен, особенно с наступлением весны, здесь открывается много. Обстановка везде демократичная, рядом сидят и рядовые байкеры, появившиеся здесь без году неделя, и признанные авторитеты, вожаки. Один из них, по прозвищу Гризли, предпочитал расслабляться в пивном баре, находящемся внизу, на самом берегу Москвы-реки. Здесь всегда веет речная прохлада и, когда тепло, можно сидеть не в помещении, а на открытой веранде, куда выставляется часть столиков.

Как всегда, в пивбар Гризли прибыл с компанией. На этот раз это были двое парней в крутой байкерской экипировке. Их «навороченные» байки, словно верные кони, стояли неподалеку от них, по ту сторону символической ограды: две параллельные земле жерди. Одна на высоте полметра, другая – метр от земли. Байкеры пили пиво отдельно от вожака, потому что сейчас у того было деловое свидание, за соседним столиком. Его собеседником был светловолосый парень с невыразительным лицом, на котором выделялись разве что рыжие усы. Одет он с претензией на крутизну, вроде и куртка, и рубашка модные, но все же, если приглядеться, можно понять, что это не фирма, а дешевка, купленная на распродаже в подземном переходе. Это был Борис Вершинин.

Не то чтобы Гризли являлся его очень близким знакомым, он и телефон-то его чудом нашел, но все же кой-какие делишки в прошлом их связывали. Борису импонировал Гризли. Вожак байкеров тоже относился к нему с симпатией. Он чувствовал, что Вершинин человек с авантюрной жилкой. Такие прохиндеи ему всегда нравились, он и сам был таким. Кроме того, Борис был щедр и никогда не зажимал деньги. Сколько обещал, столько и платил, причем без всякой задержки. Никогда не тянул резину, давал деньги в назначенный срок.

Борис тоже ценил в Гризли обязательность. Тот попусту не молол языком, не надувал щеки. Когда был твердо уверен, то говорил, что сделает. Если такой уверенности не было, выражался осторожней, мол, постарается.

Насчет сегодняшнего задания Гризли сразу сказал, что постарается, только в успехе не уверен. Да и задание Вершинин дал достаточно дурацкое. Есть у него приятельница. Влюблена в него, как кошка, просто прохода не дает. Но дело не в этом. Она взялась помогать ему в торговле угнанными иномарками. Сама согласилась, никто ее не заставлял. А стоило их компашке чуть попасть под подозрение силовиков, как Надежда запаниковала, дала слабину. Того и жди поможет ментам поймать их на крючок.

– Вернее, там не только менты. Там в основном шурует сотрудник одного страхового агентства. Служба собственной безопасности или что-то в этом роде. Сам он бывший разведчик, и есть у него какие-то друганы в милиции...

Гризли внимательно слушал его, время от времени поддакивал. Он в точности соответствовал своей кличке: богатырское телосложение, длинноволосый, бородатый. Волосы сальные, давно не мытые. А ведь этот байкер может выглядеть и по-другому. Однажды Борис случайно повстречал его в ресторане на презентации книги известного поэта. Там уж такая элита собралась, что дальше некуда. С вымытыми до блеска волосами, в свитерочке с круглым воротом и замшевом пиджаке Гризли имел весьма респектабельный вид. Напоминал благополучного юриста, выигравшего в суде очередное дело, и внешне мало чем отличался от собравшихся там литераторов и эстрадных певцов.