Кто убил? (ЛП)

Крофт был в этом вполне согласен со Стэнсби и прямо направился в контору Фиппса, чтобы рассказать ему об этой находке. Фиппс с живейшим интересом выслушал его рассказ.

— Во всем этом меня смущает один вопрос, — сказал Фиппс, когда Крофт окончил свое повествование. — Вот этот молодой человек поведал вам то, что до сих пор держал в тайне. Хотел бы я знать, сколько еще жителей нашего городка имеют важные сведения по этому делу и продолжают держать их в тайне? Если бы мы знали все показания этих людей, то, поверьте, нам было бы гораздо легче подойти к истине в этом запутанном и таинственном деле.

— К сожалению, это всегда так, — ответил Крофт. — Люди никогда не желают идти нам навстречу, а иногда находят даже известное удовольствие в том, что могут себе сказать: «Если бы я только пожелал, то мог бы многое рассказать об этом деле!» Точно так же, я уверен, что в Сельчестере много лиц знает разные подробности об этом деле, но не намерены нам их поведать. Да, — нам придется еще много поработать. Во всяком случае, вот перчатка, о которой я вам только что говорил.

— Нам снова придется повидать леди Кардейн, в связи с этой новой находкой, — сказал Фиппс. — Приходите сюда как можно раньше завтра утром, и мы отправимся на моем автомобиле в Доун-Хэд-Парк.

На следующее утро, около десяти часов, автомобиль Фиппса уже остановился перед парадным подъездом Доун-Хэд-Парка. Однако Брассет, который вышел им навстречу, ответил им, что леди Кардейн с утренним поездом отправилась в город и вернется только к обеду. Фиппс пробормотал, что они побывают в другой раз и хотел уже ехать обратно.

В этот момент Брассет указал им на дверь, в которой стоял пожилой господин и с видимым интересом наблюдал за обоими полицейскими чиновниками. Это был тщедушного вида старичок, одетый по старинной моде, с высоким воротничком и ярко-синим галстуком. На лице его заметен был старческий румянец, волосы были совершенно седые, а глаза скрыты были очками в золотой оправе.

Как только полицейские чиновники заметили его, он снял очки к замахал ими, приглашая их войти.

— Если у вас есть несколько минут свободных, — сказал Брассет, — то г. Бэгшэв просит вас войти. Ему нужно сказать вам несколько слов. Он вас увидел из окна.

Фиппс поднялся по лестнице и вошел в дом. Крофт следовал за ним по пятам. Г-н Бэгшэв приветливо улыбнулся.

— Войдите, пожалуйста, — сказал он. — Хотя это и не мой дом, но меня просили чувствовать себя здесь как дома. Прошу вас войти в маленькую гостиную. Я недолго задержу вас, мне нужно сказать вам всего несколько слов. Присядьте, пожалуйста. Мы лучше закроем двери, ибо разговор наш должен остаться между нами. Он очень тщательно закрыл дверь и затем уселся на стуле против Фиппса, положил руки на колени и, казалось, с большим интересом, разглядывал главного констебля. Крофт был в совершенном недоумении.

— Гм!.. — вымолвил, наконец, старичок. — Значит, вы имеете какие-то подозрения против леди Кардейн. Это весьма неприятно для нее!

— Это то, что вы хотели сказать нам, сэр? — спросил Фиппс, мысленно потешаясь над ним.

— О, нет! Гораздо больше, гораздо больше! — возразил Бэгшэв. — Мне только хотелось проверить, действительно ли вы ее подозреваете?

— А вы слышали об этом? — спросил Фиппс.

— Слухи, которые ходят по городу и все больше распространяются, дошли и до меня, — ответил старичок. — Все это дело об убийстве Постлетуайта окружено какой-то тайной, не правда ли?

— Да, во всем этом есть тайна, — согласился Фиппс. — И, если вы нам можете что-нибудь рассказать по этому поводу...

На лице г. Бэгшэва изобразилась таинственность и, вместе с тем, желание поделиться известными ему одному фактами. Он встал со стула, осторожно, на носках, подошел к двери и, убедившись, что она, действительно, заперта, снова подошел к своим посетителям. Он придвинул свой стул поближе к Фиппсу и указательным пальцем дотронулся до верхней пуговицы его жилета. Он трижды повторил этот жест, и каждый раз с большей решимостью.

— Я видел Постлетуайта в тот день, когда он приезжал сюда... Вот в чем дело... — прошептал он, наконец.

Оба полицейских чиновника в недоумении посмотрели друг на друга. Бэгшэв поймал этот взгляд и еще раз повторил, кивнув головой:

— Да, я видел его в этом доме!

Затем, он продолжал, подсев еще ближе к главному констеблю:

— Я хотел уже раньше рассказать вам об этом. Но я не люблю торопиться и, поэтому, ждал удобного случая. Однако теперь, когда этот отвратительный слух коснулся доброго имени леди Кардейн, гостеприимством которой я так широко пользуюсь, я не могу больше молчать.

Фиппс мысленно задавал себе вопрос, не будет ли это их посещение иметь большие последствия, нежели все расследования, имевшие место до сих пор.

— Вероятно, вам что-то известно по этому делу? — спросил он старичка.

— О, да! В тот день, когда Постлетуайт был здесь, я, по своему обыкновению, вздремнул после завтрака в библиотеке. Когда я проснулся, то хотел направиться в гостиную, где всегда в это время подавали чай. Чашка чаю днем входит в мои повседневные привычки. Я надеюсь, что вы следите за моим рассказом, не правда ли?..

 — С живейшим интересом! — подтвердил Фиппс.

— Должен вам заметить, что дом этот обставлен с большим комфортом и даже с роскошью. Во всех комнатах — мягкие ковры, а двери, из опасения сквозняков, завешаны тяжелыми портьерами. Все это имеет отношение к моему последующему рассказу, ибо я совершенно бесшумно подошел к двери библиотеки и приподнял портьеру для того, чтобы выйти в коридор. И тут я увидел Постлетуайта, которого знал в лицо, как и почти всех адвокатов Сельчестера. Он спускался с лестницы и, когда он был уже внизу, он встретил...

— Кого же? — не мог удержаться, чтобы не спросить, Фиппс. Он слышал прерывистое дыхание Крофта, не могшего скрыть своего любопытства.

— Горничную леди Кардейн — Кэт, — промолвил старичок.

— И что же произошло дальше? — с живейшим любопытством спросил Фиппс.

 — Я всегда славился своими наблюдательными способностями, — заметил Бэгшэв, — и я с гордостью могу сказать, что эти способности сохранились у меня в полной мере со времени... скажем, моей молодости. И я тотчас же заметил, что эта встреча как-то особенно поразила их обоих. Кэт выглядела... смущенной. Хотя в коридоре было темно, но я все-таки заметил, что она изменилась в лице. Она действительно очень сконфузилась.

 — Вы слышали разговор, который был между ними? — спросил Фиппс.

— Нет, я слышал только одно замечание Постлетуайта, но слышал его очень отчетливо. Постлетуайт сказал: «А!!.. что вы здесь делаете?» И эти слова, принимая во внимание все последующие события, имеют, по-моему, очень большое значение.

 — А что же она ответила? — спросил Фиппс.

— Этого я не слышал, — ответил Бэгшэв. — Она что-то прошептала в ответ, но таким тихим голосом, что я не расслышал ни слова. Затем она и Постлетуайт прошли немного дальше по коридору. Несколько минуть они стояли, разговаривая тихим голосом. Затем Постлетуайт направился к выходу, а Кэт стала подниматься по лестнице. Мне показалось, что эта встреча расстроила и взволновала ее. Ведь обычно она такая спокойная и даже флегматичная!

— И это все? — спросил Фиппс.

— Да, все, — ответил Бэгшэв. — Однако я посоветовал бы вам следующее: не упоминая моего имени, — что легко может быть сделано, — попросить Кэт объяснить вам, что должен был означать этот вопрос Постлетуайта?

ГЛАВА XII

ГОРНИЧНАЯ ЛЕДИ КАРДЕЙН

 Крофт все время с величайшим вниманием и интересом следил за рассказом старичка. Он, не переставая, думал и размышлял, и ему казалось, что теперь из отдельных фактов перед ним начинает вырисовываться картина убийства в ее настоящем виде. Женщина, выходящая поздно вечером из сада Постлетуайта, следы маленьких ног на земле и оброненная перчатка — все эти факты, казалось, вели теперь к определенному заключению. Образ  леди Кардейн, который все время преследовал Крофта, вдруг совершенно исчез из его воображения, и перед ним стал вырисовываться образ Кэт.