Собачья работа

Спенсер Куинн

Собачья работа

1

Я учуял его — точнее, спиртное, которым от него пахло — еще до того, как он открыл дверь. Это и понятно: обоняние у меня отличное, лучше, чем у вас, людей. Ключ неуверенно потыкался в замок, прежде чем наконец попал в скважину. Дверь распахнулась, и в коридор, пошатываясь, вошел Берни Литтл, учредитель и совладелец «Детективного агентства Литтла» (вторая половина фирмы принадлежала Леде, бывшей жене Берни, и она свое уже оттяпала). Конечно, мне приходилось видеть напарника и в более скверном состоянии, но это случалось редко.

Он выдавил слабую улыбку:

— Здравствуй, Чет.

Я стукнул хвостом по полу в знак приветствия.

— Прости, я, кажется, припозднился. Тебе, наверное, нужно на улицу?

С чего бы вдруг? Неужели заметно, что мочевой пузырь уже давит мне на уши? Стоп, что это я? Берни сейчас не позавидуешь. Я подошел и прижался к его ноге. Он почесал меня за ушами, основательно запустив пальцы в шерсть — именно так, как мне нравится. Кайф… А теперь бы еще вот тут, поближе к холке. Я слегка сгорбился, намекая на желаемое. Ага, ага, здорово!

Мы вышли из дома, я и Берни. Из трех деревьев растущих на лужайке, мне больше всего по душе самое крупное и тенистое, под которым так сладко спится. Я подбежал к нему и задрал лапу. Уф-ф. Еще чуть-чуть, и случилось бы непоправимое. Ночь наполнилась журчанием, я отключился от внешнего мира, поглощенный приятным звуком. В конце концов я — признаться, с трудом — остановил струю, приберегая остаток для того, чтобы пометить камень в конце подъездной дорожки рядом с дощатой изгородью, отделяющей нашу землю от участка старика Гейдриха. Да и между досками тоже надо спрыснуть. Обычное дело, только ради всего святого не расспрашивайте меня про старика Гейдриха.

Берни смотрел вверх, на небо. Прекрасная ночь — слабый ветерок, россыпь звезд, на склонах каньона мерцают огоньки… А это что? На лужайке лежал новый теннисный мячик. Я подбежал и обнюхал его. Запах чужой.

— Хочешь поиграть в «бросай и лови»?

Я потрогал мячик лапой. Как он сюда попал? Я провел весь день взаперти, но держался начеку — разумеется, за исключением того времени, когда спал.

— Чет, неси его сюда.

Не хочется выполнять приказ, пока от этой штуки исходит запах чужака.

— Ну же, Чет!

Никогда не мог отказать напарнику. Я раз-другой облизнул белый шарик, сделав его «своим», потом взял в зубы и принес к ногам Берни. Тот развернулся и кинул мячик на дорогу, ведущую к каньону.

— Гм… куда же он делся?

Как «куда»? Берни, неужели сам не видишь? Поразительно, как ухудшается человеческое зрение после захода солнца! Яркое белое пятно, подскакивая, катилось по середине дороги. Я рванулся за игрушкой так, что мои задние лапы обогнали передние, подлетел вверх, схватил мяч своим излюбленным способом — в прыжке, резко развернулся, скользнув юзом, и на полной скорости понесся обратно с низко опущенной головой и распластавшимися на ветру ушами. В последний момент едва успел затормозить и выложил трофей у ног Берни. Если кому-то известна более увлекательная забава, шепните мне по секрету.

— Уже поймал? А мне отсюда ну ничегошеньки не видно.

Я махнул хвостом — быстрое движение «раз-два», обозначает «да», в отличие от энергичного виляния, которое имеет массу смыслов, причем не все из них я сам могу объяснить.

— Молодчина. — Берни поднял руку, собираясь вновь бросить мяч, и в этот момент по дорожке к нам медленно подъехала какая-то машина.

Автомобиль остановился, стекло опустилось, из окна выглянула женщина.

— Простите, это дом 13-309?

Напарник кивнул.

— Я ищу Берни Литтла, частного детектива.

— К вашим услугам.

Женщина открыла дверцу и собралась выйти, но тут заметила меня.

— С вашей собакой все в порядке? — опасливо спросила она.

Я почувствовал, как Берни напрягся.

— Смотря что вы имеете в виду.

— Она не кусается? Если честно, я немного… побаиваюсь.

— Он вас не укусит.

Конечно, не укушу. Однако мысль определенно оставила след в моем воображении, поскольку рот внезапно наполнился слюной.

— Спасибо. От этих собак всего можно ожидать.

Берни что-то пробормотал себе под нос, совсем тихо, так что даже я не расслышал.

Незнакомка вышла из машины — высокая, с длинными светлыми волосами. От нее пахло цветами, лимоном и едва уловимо еще кое-чем — с представительницами моего племени такое случается довольно редко. Хм, каково это — постоянно находиться в подобном состоянии? Пожалуй, так и сбеситься недолго. Я взглянул на своего напарника. Он не отрывал глаз от женщины, поспешно приглаживая растрепанные волосы. Ох, Берни.

— Понимаете, даже не знаю, с чего начать. Это произошло впервые…

— Что именно?

Женщина сцепила руки. Руки — самая странная часть тела у людей и одновременно самая полезная. По ним можно узнать практически все.

— Я живу неподалеку, на Эль-Президенте. — Она неопределенно взмахнула кистью.

Эль-Президенте? Это там, где полно сточных труб? Я плохо запоминаю названия улиц, кроме нашей собственной, Мескит-роуд, хотя, с другой стороны, чтобы добраться до места, мне вовсе не нужно знать его название.

— Я — Синтия Шамбли. Вас порекомендовала моя коллега по работе, вы ей когда-то помогли.

— О ком вы говорите?

— Ее зовут Анджела Дипесто.

Я вспомнил длинную череду ночей, которые мы провели в машине, дежуря перед мотелями — там и сям, по всему штату. Мы — я и Берни — терпеть не можем бракоразводные дела и в прежние времена даже не брались за них, но с некоторых пор, по выражению Берни, на нас свалилась проблема с «притоком наличности». По правде говоря, я толком не знаю, в чем заключается проблема с «притоком наличности», однако она заставляла моего партнера просыпаться посреди ночи, вскакивать с постели, беспокойно мерить шагами комнату и даже иногда закуривать сигарету, несмотря на то что Берни изо всех сил старается завязать с этой привычкой.

Он ничего не сказал насчет Анджелы Дипесто, только коротко кивнул. Берни — настоящий мастер по киванию. Навскидку я могу назвать сразу несколько кивков, явственно различающихся по смыслу и очень красноречивых, если хорошо знаешь напарника. Данный кивок обозначал: первая отправная точка есть.

— Энджи очень хорошо о вас отзывалась и в подробностях рассказывала, как вы приперли к стенке этого негодяя, ее мужа. — Женщина повела плечами, словно встряхнулась. Ну, по части встряхивания ей до меня далеко. — Когда… вы ведь живете почти по соседству и… в общем, я приехала сюда. — Она слегка покачивалась взад-вперед — у людей это признак того, что они нервничают.

— Так что все-таки случилось?

— Беда с Мэдисон. Она пропала.

— Мэдисон — ваша дочь?

— Разве я не сказала? Простите, я так расстроена, совсем не соображаю…

В ее глазах заблестели слезы. Занятный это процесс — плач; не звуки, со звуками все более-менее понятно, а жидкость из глаз. «Ну вот, опять включила водопровод», — говаривал Берни про Леду. Когда люди, особенно женщины, огорчаются, у них из глаз начинает литься вода. В чем тут причина? Берни опустил голову и начал неловко переминаться с ноги на ногу, видать, тоже не больно понимал в этом деле. Правда, однажды я видел, как слезы капали из его собственных глаз — в тот день, когда Леда собрала все вещи Чарли. Чарли — сын Берни и Леды, сейчас он живет с матерью и лишь изредка встречается с отцом. Мы — я и Берни — очень скучаем по нему.

Эта, как там ее, Синтия — признаюсь, я скверно запоминаю имена, фамилии и прочие дела, пока не рассмотрю лицо говорящего как следует — вытащила из сумочки платок и промокнула глаза.

— Извините.

— Вам не за что извиняться. Как долго отсутствует Мэдисон?