Ностальгия по чужбине. Книга вторая

— Если допустить, что катастрофа над Альпами — не случайность… — Уильям Кейси сделал паузу, словно взвешивая собственную мысль. — Что, по-вашему, могло быть причиной решения устранить Трейси? Кому и, главное, чем он помешал?

— Над этим вопросом, сэр, уже третьи сутки бьется весь аналитический отдел… — Уолш прерывисто вздохнул. — Тут масса вариантов, сэр, но ни один из них не тянет на то, чтобы стать отправной точкой, посылом. Я знал Грега много лет. Это типичный дипломат старой гарримановской школы — умный, осторожный, хитрый и сдержанный. Представить, что Грег Трейси позволил себе сболтнуть лишнее или дал повод советской контрразведке заинтересоваться своей персоной, я просто не могу…

— А если кто-то из русских, с которыми встречался Грег, сообщил ему некую… важную информацию? Что скажите на это, Генри?

— Просчитали в первую очередь, — вяло отмахнулся Уолш.

— И что?

— Тоже не стыкуется, сэр.

— Почему, Генри?

— Видите ли, сэр… — Уолш несколько раз энергично потер багровое темя. — Если бы Грегу действительно сообщили нечто особо важное — настолько важное, что русские, откровенно плюнув на отношения с нами и неизбежные при таком раскладе последствия, дали команду подложить взрывчатку в самолет шефа отдела госдепартамента США, — то он передал бы в Штаты эту информацию сразу же, как только добрался до посольства…

— А если информация, о которой идет речь, носила настолько… конфиденциальный характер, что сообщать о ней по телефону было небезопасно?

— Тем более Грег должен был найти способ НЕМЕДЛЕННО передать эту информацию в Штаты! — Уолш упрямо мотнул седой головой. — Обязан был! Последней по программе встречей Трейси была беседа с Андреем Громыко в его кремлевском кабинете. Из Кремля, никуда не заезжая, Грег вернулся в наше посольство, где находился в общей сложности десять часов — вплоть до выезда в международный аэропорт Шереметьево-2…

— А если он…

— В чем, собственно, вы хотите убедить меня, сэр? — Лицо Уолша покрылось пунцовыми пятнами, он словно не замечал, что переступает грань дозволенного, перебивая босса. — Что Грег Трейси, в действительности располагая столь важной информацией, не нашел в течение десяти часов возможности проинформировать об этом своего прямого шефа, использовав полностью защищенный от прослушивания трансатлантический кабель?.. Я уже не говорю о прямой линии с помощником президента по национальной безопасности, которая есть в нашем посольстве в Москве…

Кейси молчал. Его сморщенное лицо застыло и напомнило Уолшу одну из тех гипсовых масок, которые снимают с покойных.

— Повторяю, сэр: Грег Трейси был многоопытным, ТЕРТЫМ дипломатом. Кстати, в конце семидесятых годов он несколько раз оказывал нам профессиональные услуги в Латинской Америке…

— Впервые слышу, — пробормотал Уильям Кейси, удивленно вскинув брови. — Очень любопытно…

— Это задокументировано, сэр.

— Об услугах какого характера идет речь?

— В тот период Грег подстраховывал нас по линии госдепартамента. Это продолжалось не более трех лет…

— Почему вы вдруг решили сказать мне об этом, Генри?

— Чтобы вы, сэр, полнее представляли себе личность Грега Трейси: этот человек знал, что такое оперативные секретные документы, полученные за границей, и имел профессиональные навыки работы с ними…

— Кто отвечал за безопасность «Боинга» в Москве?

— Все по протоколу, сэр… — Уолш кулаком протер покрасневшие глаза. — Третье главное управление КГБ. Их люди обязаны были проверить техническое состояние самолета, ну и, естественно, обеспечить полную безопасность лайнера на протяжении всего времени, пока самолет находился в ангаре.

— А наши люди?

— Конечно, и они тоже. Уже непосредственно за два часа до вылета.

— Если допустить, что русские… заложили взрывчатку незадолго до вылета «Боинга»… — Кейси чуть подался вперед. — Служба безопасности нашего посольства могла это пропустить, не заметить?

— Все зависит от характера взрывного устройства, от места, где…

— Могла или нет? — жестко спросил Кейси.

— В принципе, могла, сэр.

— Значит, тупик? — Глубоко запрятанные под надбровные дуги глаза директора ЦРУ тревожно блеснули. — Никаких версий, никаких зацепок, никаких доказательств…

— Также, как и вы, сэр, я убежден, что самолет, в котором Грег летел в Штаты, развалился на части не в результате технической неисправности… — Уолш ГОТОВИЛ своего босса к решению, которое считал единственно приемлемым, и делал это по обыкновению неторопливо, обстоятельно, открывая перед Уильямом Кейси всю бесперспективность решения проблемы в той плоскости, в которой видел ее директор ЦРУ. — Позавчера мы получили официальные соболезнования от советского руководства. Насколько мне известно, госдепартамент уже ответил благодарностью. Таким образом, протокол и все необходимые правила приличия соблюдены. Жизнь продолжается, с момента гибели самолета прошло трое суток, так что любая наша НЕМОТИВИРОВАННАЯ попытка навязать русским обмен мнениями о диверсионном характере авиакатастрофы над Швейцарией приведет в итоге лишь к глубокому кризису в советско-американских отношениях. В такой ситуации выкладывать на стол президента наши версии вместо конкретных доказательств, по-моему, нет никакого смысла — мы рискуем оказать ему довольно скверную услугу…

— Не пойму, куда вы клоните, Генри?

— Знаете, сэр, в детективах я больше всего нервничаю, когда читаю фразу: «Тайну своей смерти покойник унес в могилу». Она лишена смысла по определению, поскольку предполагает, что жертва перед смертью обязательно видит лицо своего убийцы. А на практике, как правило, все происходит наоборот… И Грег Трейси, которого, увы, уже не вернуть, не уносил с собой на тот свет никаких тайн, связанных с истинной причиной взрыва над Альпами…

— Почему вы так думаете, Генри?

— Да потому, сэр, что он ничего об этом не знал и знать не мог!

— Вы хотите сказать, что гибель Трейси это…

— Гибель Трейси это, скорее всего, недоразумение, сэр, — медленно, по слогам, произнес Уолш. — Трагическая, роковая случайность. Либо его приняли за кого-то другого…

— Либо? — вопрос, заданный Кейси, прозвучал очень тихо.

— Либо какой-то наш коллега в Москве — наверняка, человек достаточно серьезный и облеченный немалой властью — явно переоценил информированность Грега Трейси, решив, что…

— А почему вы думаете, что это именно наш коллега?

— Советские партийные руководители или депутаты Верховного Совета СССР, подобно нашим конгрессменам и сенаторам, как правило, не имеют навыков работы с взрывными устройствами. Это, как говорят по ту сторону железного занавеса, не их уровень…

— Чтобы отдать соответствующий приказ спецслужбе, Генри, совсем не обязательно заканчивать курсы диверсантов.

Уолш прищурился:

— А у скольких наших конгрессменов хватит власти и влияния, чтобы отдать ТАКОЙ приказ вам, сэр, директору Центрального разведывательного управления США? Или шефу Федерального бюро расследований?..

— Что ж, дорогой Генри, как всегда я получил колоссальное удовольствие от беседы с вами, — ирония Кейси была сдержанной и не выходила за рамки служебного протокола. — Ваши выводы просто замечательны, а логика, как всегда, выше всякой критики… Неясно лишь, что мне делать с этими умозаключениями? Сообщить в письменной форме президенту Рейгану? Размножить на ксероксе и раздать членам конгресса? Или отправить к господину Горбачеву, чтобы он на месте высек своих контрразведчиков за бандитские методы работы? Естественно, если только не он сам отдал приказ уничтожить самолет Грега Трейси…

— Мне нужна неделя, сэр, — спокойно ответил Уолш. — Ровно одна неделя. Уверяю, что по истечении этого срока вам будет с чем явиться к президенту.

— Вы что-то не договариваете, Генри… — Директор ЦРУ подозрительно рассматривал хмурое лицо шефа оперативного управления. — Может быть, поделитесь своими сомнениями?

— Сэр, на данный момент мне просто нечем с вами делиться, — на лице Уолша застыло выражение вины. — Сплошные предчувствия и ни одного полновесного доказательства. Тем не менее, ситуация кажется мне достаточно перспективной. Я уже дал поручение своим людям в Москве поплотнее разобраться с этим странным делом. Кроме того, у меня есть определенные надежды на миссию Паулины.