Ностальгия по чужбине. Книга вторая

— А-а-а… — Кейси скептически улыбнулся. — Вклад ветеранов ЦРУ в совместную с Израилем победу над происками мирового коммунизма…

— Если ей удастся выяснить, что на самом деле произошло в Копенгагене, — сдержанно игнорируя иронию босса, продолжал Уолш, — а также выйти на следы Мишина в Москве, то, вполне возможно, эта нить может привести нас к конкретному адресату…

— Вы действительно уверены, что этого самого… Мишина умыкнули в Москву?

— А больше некуда, сэр, — твердо ответил Уолш.

— Откуда такая уверенность? — Кейси внимательно посмотрел на шефа оперативного управления. — А, может быть, его просто убрали? А вы сейчас строите на его исчезновении полновесную гипотезу…

— Дело в том, сэр, что еще с начала восьмидесятых годов КГБ отказался от практики ликвидации своих беглецов за рубежом. Дома — это, как говорится, сам Бог велел. Но не за кордоном. Здесь они себя блюдут…

— Ах, оставьте, Генри, — отмахнулся директор ЦРУ — Я не верю русским! И вообще, декларировать можно что угодно…

— Это не декларация, сэр, а факт, — возразил Уолш. — За все эти годы советские органы госбезопасности не предприняли ни одной попытки убрать кого-либо из более чем трех десятков своих беглых сотрудников. То же самое относится и к их агентам, сбежавшим в Англию. Следовательно, исчезновение Мишина из Копенгагена, которого в последний раз видели в аэропорту Каструп стоящим в очереди на регистрацию, а также его жены, Ингрид Кристианссен, которая в тот же день вышла из дома и не вернулась, было предпринято КГБ с какой-то конкретной целью. Думаю, большие начальники с площади Дзержинского решили его использовать. А для того, чтобы заставить Мишина подчиниться и выполнить требуемое, прихватили и его супругу. Кстати, сэр, она беременна…

— Н-да, действительно интересно, — пробормотал Кейси. — Какой же должна быть цель, если ради нее господа с Лубянки пошли на столь решительные меры? Это ведь, наверное, не просто: не только организовать за границей похищение двух человек, но еще как-то ухитриться и переправить их в Россию…

— Я думаю, сэр, вскоре мы это выясним, — ответ Уолша прозвучал уклончиво. — Нужно время и немного терпения…

— Не хотите при мне рассуждать вслух? — прищурился Кейси.

— Я суеверен, сэр, — Уолш вздохнул. — Дурное влияние ирландской крови. С возрастом это меня просто доканывает. С другой стороны, какой смысл выкладывать на ваш стол сомнительные версии? Их действительно слишком много. Могу лишь повторить: меня ни на минуту не покидает ощущение определенной связи между этими событиями. Я слишком давно в разведке, чтобы не прислушиваться к своим старческим предчувствиям…

— О каких предчувствиях вы говорите, Генри?

— Позвольте, сэр, я отвечу вопросом: когда вы в последний раз были в супермаркете?

— Боюсь, что очень давно… — в прищуренных глазах Кейси застыл молчаливый вопрос.

— И я примерно столько же, сэр, — кивнул Уолш. — Однако позавчера, по дороге домой, проходя мимо супермаркета, вспомнил, что не мешало бы прикупить ветчины. И зашел. Но уже минут через десять буквально сбежал оттуда, так ничего и не купив…

— Что так?

— Понимаете, сэр, я все время чувствовал у себя за спиной людей с колясками и от того метался из стороны в сторону, освобождая им дорогу…

— Они что, подгоняли вас, Генри?

— Нет, сэр, они ТОРОПИЛИСЬ… — Уолш пристально взглянул на директора ЦРУ. — А я, спиной ощущая эту нетерпеливость, стремление как можно быстрее добраться до нужной полки, загрузить тележку продуктами и уехать домой, вынужден был то и дело уступать дорогу. Вот и сейчас, сэр, я спиной чувствую, как там, в Москве, кто-то очень торопится. И это хорошо, сэр…

— Хорошо, что мы вынуждены уступать дорогу?

— Хорошо, что кто-то торопится, — улыбнулся Уолш. — Значит, будут еще ошибки. И, стало быть, у нас появится возможность, уцепившись за одну их них, размотать этот клубок. Обещаю, сэр, что тут же поставлю вас в известность, как только что-то прояснится…

— Но не больше недели, Генри!

— Не больше недели, сэр, — кивнул Уолш.

— Разработка этой русской… — Кейси запнулся, подыскивая нужное слово, — …ликвидаторши что-то дала?

— Боюсь, ничего существенного, сэр… — Уолш нахмурился. — Автономная пара агентов КГБ. Методы НКВД тридцатых годов. Так сказать, экспортный вариант приведения в исполнение смертного приговора. Шпионское ретро, да и только…

— И никакой полезной информации?

— Реально? — Уолш закатил глаза, словно прикидывая цену полученного на допросах. — Практически никакой…

— Как же они сообщались с Центром? Неужели таскали за собой рацию?

— Нет, сэр, — улыбнулся Уолш. — Конечно, у них были почтовые ящики, изредка с ними выходили на живую связь, но эта девица абсолютно не в курсе дела — старшим в дуэте был ее брат. Вот он действительно знал кое-что…

— Неужели никак нельзя было избежать перестрелки? — Кейси поморщился.

— Этот парень просто спровоцировал группу захвата, сэр, — пробурчал Уолш. — Знаете, всегда трудно взять живым агента, который твердо решил умереть…

— А я-то думал, что времена коммунистических фанатиков отошли с наступлением перестройки…

— Скорее всего, это не фанатизм, сэр, — возразил Уолш. — Как нам удалось выяснить, за два года нелегальной работы в Штатах, эта симпатичная парочка убрала трех человек. Вернее, двух — Юджин Спарк, к счастью, выжил…

— Как быть с вашим же, Генри, утверждением, что они не убирают своих?

— Они убирали НАШИХ, сэр, — возразил Уолш.

— Но вы сами сказали, что их целью была миссис Спарк.

— Я говорил, что КГБ отказался от ликвидации своих АГЕНТОВ, перебежавших на Запад. Что же касается миссис Вэлэри Спарк, то она никогда не была штатным сотрудником госбезопасности, следовательно, на нее это правило не распространяется…

— Вы уверены, что стреляли именно в нее?

— Да, — кивнул Уолш. — Нам также удалось установить, что во всех трех случаях акции производил Алексей Быстров. Его сестра Ирма работала на прикрытии. Быстров, собственно, и был руководителем этой диверсионной пары. Так что, его поведение при захвате в Оклахома-сити вполне объяснимо: во-первых, парень понимал, что ничего кроме газовой камеры за убийство двух граждан США он здесь не получит. А, во-вторых, стремился сохранить жизнь сестре. В этом плане Быстров вел себя более чем благородно…

— Но его сестрица, кстати, тоже не газоны подстригала, — проворчал директор ЦРУ. — Такая же террористка на службе, как и ее брат!

— Убийств за Ирмой Быстровой нет, — твердо возразил Уолш.

— Неужели оправдают? — хмыкнул Кейси.

— Для суда остается шпионаж, соучастие в убийствах, нелегальное проникновение на территорию США, ношение огнестрельного оружия без лицензии и прочие шалости…

— Тоже не хлипкий букет, — проворчал директор ЦРУ.

— От пяти до семи лет тюрьмы, — спокойно уточнил Уолш. — В зависимости от того, насколько антипатичной эта русская шпионка покажется присяжным…

— Разработку этой дамы считаете бесперспективной?

— На девяносто процентов, сэр.

— Десять процентов оставляете для перестраховки?

— Не совсем… — шеф оперативного управления ЦРУ качнул головой. — Как выяснилось, весной прошлого года Быстрова присутствовала на встрече брата со связным…

— В Штатах? — быстро спросил Кейси.

— В Мексике. В Акапулько…

— Как же это объяснить? — нахмурился директор. — Если ее держали в стороне от такого рода вещей, то…

— Ирма Быстрова утверждает, что брат сам велел ей присутствовать на встрече. По ее словам, перед встречей со связным Центра он чего-то опасался. Ему вдруг казалось, что Москва ими недовольна и решила избавиться от своих агентов…

— Для таких опасений был повод?

— Это мне неизвестно, сэр.

— Быстров взял на встречу сестру для подстраховки?

— Очевидно, — кивнул Уолш.

— Но ничего подобного на встрече не произошло?

— Вы правы, сэр… Они получили очередные инструкции, деньги и стандартный для такого рода встреч наказ не терять бдительность.