Вариант для криминала (СИ)

хочется сделать как можно качественнее. А тут!..

– Да, но у меня тема другая – «Наследственные сверхустановки в обществе». И работа,

как вам известно, очень важная, можно сказать, государственная…

– Ну! А это, по-вашему, что? Тоже установки. Стекольные. И тоже в обществе. Да еще в

каком – почти в коммунистическом! Вот увидите!

– Но вдруг прорабу не понравится? У них должен быть стекольщик.

95

– Дурья голова. Стекольщику нужно платить по высшей квалификации, а вы на

стандартной зарплате института. Сообразили? Так что давайте, завтра туда к восьми утра.

Отсюда все и началось. Было ласковое июньское утро. Можно сказать, начало лета. И

не верилось, что придется войти в сырое свежеотстроенное здание, в подвальную сырость

и приступить к непривычной работе. Помнил, как пришел, и прораб, хитрый мужичок

низенького роста, услышав о прибытии стекольщика, не глядя на него, повел в просторное

помещение на первом этаже с не застекленными окнами. На полу валялись кучи

штукатурки, обрезки плинтусов и битые кирпичи, возле ближнего от двери окна лежало

огромное корыто с серой омерзительной цементной жижей… Стояла табуретка и шаткий

серый от налипшего цемента деревянный «козел», стол с набросанными осколками стекла,

два стеклореза и метровая линейка. У стены в деревянной стойке – огромные листы

стекла. Демин отметил себе, что тут о нем уже, наверное, позаботились и грех будет не

оценить это своим старанием.

Первые два дня он действительно постарался поработать без большого ущерба для

производства. Странно только, что его не очень квалифицированный, но честный труд

никто не оценил. Хитрый мужичок после посвящения Демина в требуемый объем работы

как в воду канул. Не пришел он и на второй день, и на третий. А на четвертый, вставляя

последнее стекло во фрамугу, Демин замер от неприятного холодного страха. Со стороны

улицы двое мужчин в полосатых пижамах для заключенных и таких же тюбетейках

торопливо навешивали на окно добротные металлические решетки. Присмотревшись,

Демин обнаружил, что поодаль за ними в таких же пижамах перемещались такие же на

вид заключенные. Встряхнув головой, Демин-стекольщик стал фиксировать в своем мозгу

каждую деталь увиденной картины. Улица жила обычной своей жизнью – троллейбусы

ездили, останавливались на остановках в обе стороны, машины разных моделей

проносились с дозволенной скоростью, регулировщик профессионально дирижировал

жезлом, пешеходы спешили, прогуливались, скапливались у киосков, словом все было как

обычно, кроме людей… Люди показались ему облаченными в одежду одного цвета, одного

покроя, как и эти двое заключенных, заколачивающих в стену металлические решетки

прямо у него на глазах. Глянув на другие окна, он с ужасом обнаружил, что на них уже

были установлены такие же решетки. В сознание ударила мысль, что его, Демина напрочь

здесь запечатали, и теперь выбраться отсюда ему не представится никакой возможности.

От волнения он неловко повернулся и во весь рост свалился в корыто с жидкой массой.

Что было потом, он не помнил. Сколько прошло времени – тоже. Выпачканный в

застывший цемент Демин обнаружил себя сидящим на стуле в белом медицинском халате.

Окончательно придя в себя, он подошел к двери, двинул ее в обе стороны – дверь была

плотно закрыта. Бросился к окнам. За решетками стояло не молодое июньское солнце, а

раннее холодное осеннее утро…

Между тем, напротив сел еще один пассажир, поставил термос на столик, голос

негромко извинительно сказал «Не помешаю?» Роберт кивнул, не поднимая головы от

рукописи. Казалось, человек молча созерцал то ли в окне мелькающие телеграфные

столбы и деревья лесополосы, то ли его, Роберта. При мысли об этом стала ломаться

последовательность сюжета. Требовалось отложить, иначе потом не соберешь. Так и

сделал…

Человек оказался сорокалетним мужчиной холеной наружности, в очень импортных

очках, с выточенными чертами лица, при галстуке в светлой рубашке, пиджак уже висел

на крюке над головой. В ногах покоился узкий «дипломат».

– Очередной роман?

Роберт, пряча удивление, спросил:

– Мы знакомы?

Мужчина улыбнулся:

– Роберт Корнев?

– Да. А в чем дело? – Роберту не удалось скрыть настороженность.

96

Мужчина заулыбался еще откровенней и протянул руку:

– Леонид Ерёменко. Ваш читатель и почитатель.

– Очень приятно.

– Неординарный случай заставил взяться за новый роман?

– Почему вы это решили? – Роберту стало не по себе, отметив точность формулировки.

Неожиданно ощутил себя нагим.

– Вы хотите сказать, что это не так? – поддерживая глазами добрую улыбку, Леонид

провел пальцем по периметру своего скальпа.

– Так, но почему вы это решили? – все же не принимая шутливого тона нового

знакомого, настоял Роберт.

– Очень просто. Я часто задумывался, читая ваши книги, откуда вами берутся сюжеты…

точнее, что наталкивает вас на новую вещь? Вы знаете, я уверен, что просто так, ради

какой-то идеи, такой, как вы автор, новый сюжет не начнет.

Роберт понял, в чем дело и одарил собеседника ответной улыбкой.

– Это свойственно всем авторам, уважаемый Леонид… Можно?..

– Безусловно. Я не люблю официальностей.

– Что-то или кто-то наталкивает на уже наболевшую мысль и заставляет взяться за

новую работу.

– Не скажите, Роберт… Можно?..

– Безусловно… – Роберт откровенно засмеялся.

Леонид дружески его поддержал:

– Не любите официальности. Но вы себя выдаете не наболевшей темой, а неожиданным

случаем, не так ли? – в голосе собеседника почувствовался оттенок язвительной иронии. –

Именно такой случай… я имею в виду особый случай… вас побуждает к новому сюжету.

Верно?

– Честно говоря…

– Да! Конечно да.

– Но это с другими тоже бывает.

– Но не всех захватывает социально-политическая тема, – с тонкой подковыркой

отметил Ерёменко. – И что удивительно, вам эти темы прощают и печатают советские

издательства.

Роберт вздохнул с усмешкой:

– Если б вы знали чего это мне стоит!

– Не знаю, не знаю. Меня бы давно уже посадили.

Они дружно посмеялись над черной шуткой.

– Как вам это удается? Не исключаю элитную партийную крышу заинтересованных

органов.

– Да нет. Что я такое из себя представляю? Ничего. Простой инженер-исследователь.

На это собеседник скромно загадочно хихикнул.

– А вы, Леонид, чем занимаетесь, если не секрет?

– Нет, какой же секрет – я агент по реализации оптики одного очень крупного завода…

Кстати, ваши очки, извините, не выдерживают никакой критики. Разрешите? – он

протянул руку к очкам Роберта. Роберт покорно снял очки и без колебаний отдал их в

тонкие пальцы специалиста. Он и сам был не лучшего мнения о конструкции своих очков,

верней, оправы, с трудом выбранной в центральной оптике Харькова. То дужки

расходились, и их нужно было изредка подгибать до тех пор, пока пластмассовая

конструкция не лопалась, и тогда очки приходилось нести в мастерскую ближайшей

оптики, то терялся винтик, и если эта микроскопическая деталь не обнаруживалась где-

нибудь в углу шва кармана или кожаном футляре, дужку приходилось скреплять

проволокой. Эта мышиная возня ему порядком попортила нервы и заставляла относиться к

лицевому предмету своей наружности с недопустимым пренебрежением.

97

– Ой-ой-ой! – покачал головой специалист. – Роберт Иванович, позвольте мне

поучаствовать в выборе атрибутов вашей внешности. Можно?

Роберт признательно улыбнулся:

– Ну, если возможно. Я на них, признаться очень зол. И очень давно…

– Великолепно! – воскликнул Леонид. С этими словами он поднял свой небольшой