Ошибка президента

– Да так, ничего, – сказал он, пожимая плечами. – Жду, когда ты другой стороной повернешься. Вы, голубизна, что ли, оба уха прокалываете?..

На него самого подобное не произвело бы ни малейшего впечатления. Тарас загнул в пять этажей и рванулся вперед. Обладатель бесцветного ежика и таких же бесцветных глаз был, наверное, в полтора раза легче него. И в полтора раза старше. В таком возрасте о Боге думать пора…

По замыслу нападавшей стороны, Алексею полагалось, как это бывает в боевиках, спиной вперед вылететь в коридор и с треском врезаться в стену. Желательно также, чтобы при этом на голову свалилась картина. Или на худой конец детская ванночка, висевшая на огромном шатком гвозде.

Однако в Голливуде боевиков про коммунальную кухню не снимают. Неплохой «казани-дзуки» провалился в пустоту. Хиленький оппонент успел куда-то подеваться, куда именно, Тарас так и не понял. Руку словно всосал вакуум, на локоть легли жесткие пальцы, и от плеча в спину ударила такая боль, что квартирный Шварценнеггер ахнул и, спасаясь от дальнейших мучений, рухнул лицом на пол.

– Пусти, сука!.. – тихо взвыл он, безуспешно пытаясь сбросить живодерский захват.

– Вставай, – приказал новый жилец.

Он поднял Тараса на ноги, заставив ткнуться носом в коленки, не торопясь проконвоировал по коридору, открыл свободной рукой дверь и выставил на холодную лестничную площадку, негромко напутствуя:

– И куда же ты, коза, бьешь десятку и туза…

Дверь захлопнулась, точно клюв птицы таманго. Еще через две секунды до Тараса дошло, что он цел и невредим.

Ларечный охранник оказался смышленей, чем ожидал Алексей. Когда он, надев кеды и спортивную куртку, отправился бегать, Тарас уныло сидел на щербатом мраморном подоконнике.

– На службу не опоздаешь? – осведомился Алексей.

– Мне с вечера, – храня мрачное достоинство, буркнул Тарас.

Алексей придержал дверь:

– Тогда заходи…

3

Последние несколько дней Вадим Дроздов готовился к той минуте, когда надо будет мобилизовать все силы на защиту Президента. И все же, когда эта минута настала, он почувствовал, что волнуется больше чем следовало бы. Вадим думал, что психологически уже готов ко всему, а оказалось – готов не совсем.

В десять вечера ожидался прилет Президента из Кемерова. Самолет должен был сесть на небольшой военный аэродром в Митяеве, откуда заранее приготовленная бронированная машина доставит его прямо в Кремль. Эту ночь он проведет в своих кремлевских апартаментах: утром должен состояться телефонный разговор с Президентом Украины.

Однако, как сообщили Вадиму Дроздову верные ему люди из спецохраны, помимо крупного отряда, который направляется прямо к аэродрому, еще один отряд будет располагаться на пути из Митяева в Москву, причем вдали от населенных пунктов. Именно этим отрядом должен командовать полковник Руденко.

Разумеется, Дроздов знал, что иногда для достижения безопасности патрули ставятся и на пути движения Президента. Они стоят на равном расстоянии друг от друга по всей дороге и поддерживают между собой связь по рации.

Теперь же речь шла совершенно о другом – в одном, совершенно глухом месте на пути следования Президента будет находиться большой вооруженный отряд, который (это Дроздов специально проверил) не отзывался на принятые в спецвойсках позывные.

И снова этот Руденко…

Сомнений не оставалось – готовилось новое покушение на Президента России, которое на этот раз имеет все шансы окончиться успехом.

4

На столе отчаянно зазвонил телефон.

– Турецкий слушает.

В ответ он услышал слегка изменившийся от волнения голос Вадима Дроздова:

– Кажется, пора выпускать дядюшку.

Глава седьмая СТОЛКНОВЕНИЕ

1

Говорить по телефону было слишком опасно, и Вадим Дроздов на автомобиле с воющей сиреной понесся к дому, где жил Вячеслав Грязнов и куда из других частей Москвы уже торопились Турецкий и Романова.

– Значит, так, – Александра Ивановна решительно загасила сигарету в пепельнице, – «добро» со стороны ГАИ я обеспечу. С этой стороны подлянок не будет.

– Слушай, Вадим, – сказал Турецкий, – а я думаю так: дядюшку выпускаем на полчаса раньше. Это не должно вызвать подозрений – мало ли, самолет прилетел раньше.

– Нет, вы как хотите, а дядю я под пули не подставлю, – отрезал Слава. – Президент президентом, а мне родной дядя дороже.

Воцарилось тяжелое молчание. Хотя все собравшиеся на кухне Грязнова давно ждали очередного покушения, никто не знал, когда и как это случится. Каждый понимал, что весь их план состоял пока только в решимости что-то сделать, как-то спасти Президента. Мало спасти. Надо было спровоцировать пока еще неизвестного толком противника на серьезные действия, а потом обезвредить его раз и навсегда.

– В общем, я так понимаю, что на меня возложена важнейшая миссия, – внезапно раздался громкий голос откуда-то сзади.

Турецкий оглянулся и вздрогнул от неожиданности.

– Прямо перед ним стоял сам Президент.

2

– Дядя Гриша, – сказал Грязнов, – ты забыл, о чем мы договаривались? Сидел бы себе, смотрел телевизор.

– Я смотрел, – стал оправдываться Григорий Иванович. На его лице, появилось виноватое выражение, и иллюзия, что в комнату вошел Президент России, сразу же исчезла. – Но вы тут так кричали, что я бы услышал, даже если бы заткнул уши.

Он приосанился и снова заговорил «государственным» голосом:

– Я готов послужить своему народу!

– О чем ты, дядя Гриша? – устало спросил Слава Грязнов.

– О том, – громогласно продолжал Григорий Иванович, – что я всю жизнь служил Родине. Повоевать не успел по малолетству, но и в мирное время нес службу добросовестно. И теперь, раз Родина зовет…

– Успокойся, – Слава умоляюще посмотрел на дядю, – ты же не в самодеятельности выступаешь. Прибереги талант для сцены.

– Я не о сцене говорю!

Григорий Иванович внезапно размахнулся, и его тяжелый кулак ударил по столу так, что зазвенела посуда в серванте.

– Я офицер Советской Армии! И готов пойти на любой риск. Короче, – Григорий Иванович повернулся к Дроздову, – я готов. Когда нужно ехать?

– Сейчас, – коротко ответил Дроздов.

– Дядя Гриша! – в отчаянии воскликнул Грязнов. – Ты с ума сошел. Ведь это опасно! Ты можешь погибнуть.

– Я готов, – с достоинством повторил Григорий Иванович.

– Ну что ж, это меняет дело, – мрачно заметила Романова. – Значит, предлагаю такой ход: езды от аэропорта до этого места – минут двадцать – двадцать пять. Мы появляемся там как раз в расчетное время посадки самолета. Ну и нейтрализуем всю эту компанию. К появлению Президента – тишь да гладь, да Божья благодать. Это в общих чертах. В деталях сейчас разберемся. Годится?

– А успеем за двадцать-то минут? А то президентский кортеж подкатит, а тут стрельба.

– Надо успеть. Сильно раньше там появляться тоже нельзя.

– Вадим, с Кулагиным успел переговорить?

– Да, он сразу вник. Сказал, что из гаража выедет по расписанию и через полчаса позвонит напарнику, скажет – сердце прихватило и попросит его продублировать. В семнадцать ноль-ноль я заезжаю к Купавину и сообщаю, где мы встретимся и прочие детали. По телефону нельзя – опасно. Так что времени на все планирование у нас в обрез, не больше часа.

– Итак, чем мы располагаем? Под видом президентского кортежа – пять-шесть машин, не больше.

– Я думаю так: мы едем со стороны аэропорта. Головная машина и «президентская» прорываются и, проехав засаду, сразу тормозят. А остальные – немного не доезжают, на всякий случай блокируют машинами дорогу со стороны аэропорта, а личный состав рассыпается веером, чтобы никто не ушел. И ровно в этот момент кто-то должен подъехать со стороны Москвы. Но кто? Силенок у нас маловато в наличии.