Набат-3

— Ладно, — согласился Гена Крокодил, выслушав до­веренное лицо из своих. — Готовь встречу. А нет ли сиг­налов, что сын Мастачного собирается выехать за рубеж? Отдохнуть или, возможно, совсем?

— У нею гри особняка: о Австрии, Швейцарии и Анг­лии, — отвечал Крокодилов знаток чужих дел. — Из Швейца­рии в Англию переведена значительная сумма — сто тысяч долларов — на счет реставрационной строительной фирмы.

- Это хорошо, — кивнул Гена Крокодил. — Сынок собирается осесть в Англии основательно. Значит, и дело предложит основательное. Готовь встречу.

2-8

Предложение Мастачного-младшего пришлось по душе Геннадию. Чем хорошо забирать у воров, но не частных, а государственных? Они не вправе призывать на защиту за­кон и надеяться на сочувствие окружающих. 11ри Ельцине иерефразировати крылатую фразу о трагедии и статистике, которая зазвучала в уродчивом обществе вполне законно: голодный обморок школьника — это трагедия, убийство банкира статистика. А тут Крокодилу предложили по­участвовать в грабеже самой беззастенчивой воровской се­мейки - какая робингудовская душа откажется?

Для успеха предприятия надо склеить две половинки ключа. Одна есть, другую следует изъять. У кого?

— Давайте сначала заключим соглашение, а потом все остальное, — дипломатично предложил тертый Альберт Васильевич Гене Крокодилу.

Он впервые видел так близко представителя теневой вла­сти и даже, как поведал ему Лупов, вора в законе. Прежде Ачьберт Васильевич полагал, что это диковатые мужики, не­отесанные недотепы с пальцами веером, которые нынче за­просто встречаются на Майами, в дорогих отелях Цюриха и Нью-Йорка; их головы не забиты университетскими пре­мудростями и знанием этикета; они разъезжают на дорос­ших машинах, содержат фотомоделей и делают из безголо­сых певичек старлеток и шоу-звезд; он и отстраивают дворцы и засаживают гектары своей территории соснами •десятнлет- ками. Они казались .Альберту Васильевичу инопланетянами, сошедшими на землю по воле злого рока, с ними приходит­ся мириться и желательно не знать вовсе.

Гена Крокодил порядком поколебал мнение Альберта Васильевича. Да, ему в свое время пришлось оставить спорт и сделать две ходки в зону, вместе имел десять лет отсид­ки. В зоне он окончил среднюю школу, выучил англий­ский и, к особому удивлению Мастачного-мдадшего, — японский. Почему японский? Атак захотелось. Геннадий начитан, знаком с шедеврами мировой литературы, но больше всего любит «Осенний свет» Гарднера и «Однаж­ды орел» Майера. У него коллекция из десяти тысяч пла­стинок, где собрана классическая музыка, уходящая не понятой -молодежью из-за потери духовности.

Он принимал Альберта Васильевича в своей город­ской квартире, картинно и со вкусом одетый в японское хаори из тончайшею шелка, расшитое фиолетовыми драко­нами по черному полю. Наряд сочетался с обстановкой гос­тиной — с напольными китайскими вазами, с ширмами- седзи и образцами каллиграфии на стенах.

Пока деловой разговор не начался, Альберг Васильевич узнал многое о вкусах собеседника и решился задать вопрос:

— Простите, Геннадий...

.— Глебович, — насмешливо подсказал хозяин.

— Геннадий Глебович, никак не ожидал...

— Увидеть вора в законе со вкусами образованного человека, — подсказал Геннадий.

— Именно, - виновато согласился Атьберт Васильевич.

— А чему удивляться? Я стал вором, чтобы иметь до­ступ к культуре, а вас папа с мамой учили музыке и зас­тавляли читать книжки, чтобы вы не стали вором, по вы им стали.

Ну что вы, — смутился Альберт Васильевич прямоте своего оппонента. — Я честный коммерсант.

— Не скромничайте, - остановил его Крокодил. - Кормить соотечественников осетриной третьей свежести и сосисками из Дании, которые даже кошки из голодной Африки не едят, - воровство. Поставлять в продажу вод­ку из метилового спирта это государственное преступ­ление. И чего вам отпираться, господин честный коммер­сант? Паши родители взрастили динозавра, и маленькой, головке которого не удержались подлинные ценности, а мне пришлось брать их с боем.

Альберт Васильевич, не готовый к тактике ведения пе­реговоров у воров в законе, опешил, но, превозмогая стыд, ответил:

— Можно подумать, вы честно трудитесь на фабрике, выпускающей мотыги для чистых арыков.

Крокодил рассмеялся. Собеседник не без юмора за­щищается в позе просителя, следует помочь ему.

— Не обижайтесь. Все мы воры, все мы человеки. А если бы мне подобные не облагали данью вам подобных, Россия могла выродиться уже при Горбачеве. А она живет при динозавре Ельцине и в ус не дует. Санитария, Аль­берт Васильевич, на яд тотчас вырабатывается противо­ядие. А думаете, легко стать вором в законе?

Я в чужую епархию не вторгаюсь и ничего не смыс­лю в вашей, — честно ответил Альберт Васильевич.

— Какая там епархия? Мозги нужны, организаторские способности. Бывают законники и в двадцать с неболь­шим лет, и бойцы с седой головой. Когда человеку дано от Бога, он не превратится в слизь, проходя чистку в зоне. Я, кстати, не ворую - такой же коммерсант, как и вы, но чистоплотней.

— Милиции этого не преподашь.

— Согласен! — опять рассмеялся Крокодил. ! 1о если бы только менты занимались нами. За нас взялась правя­щая мафия, бездарные арапчата президента, все эти Лив­шицы, ливепбуки и барабашки. Мы для них последний редут. Уничтожат его, и с Россией покончено. У нас день­ги, дисциплина и желание жить и работать здесь. Нам де­лать нечего за бугром, а нынешним коллаборантам у вла­сти безразлично, где жить, кому служить, лишь бы не пахло

паленым. Запах паленого чувствуете? — оставался насмеш­ливым Крокодил.

— Чувствую, не отпирался Альберт Васильевич.

— Это пока не то. Вот когда начнут ворошить наши гнез­да, тогда наступит полный капец. А пока воруйте, не бой­тесь. «Бабочкой он не станет — червяк на осеннем ветру», — с чувством произнес стишок-хайку Крокодил и перешел к прозе: — Давайте о деле. На что можно рассчитывать?

— По моим прикидкам, семейка наворовала около мил­лиарда.

Крокодил поднял руку:

— Атьберт Васильевич, у нас гак не принято. Надо отвечать за каждое слово. Поэтому оперируйте точными цифрами и фактами, домыслы в расчет не принимаются. Ваше дело доверять, наше —проверять. Говорите проще: мне стало известно, что можно пограбить мерзавцев, для этого сеть дискета с номерами счетов — нет кодовых клю­чей, они у другого лица, к которому надо подобрать клю­чи, для чего я сюда явился. Так?

Альберт Васильевич вытер пот после монотонной ти­рады и согласился:

— Так. — И произнес с трудом фразу, которую пригото­вил в самом начале разговора: Давайте сначала заключим соглашение о сотрудничестве, а потом все остальное.

Крокодил посмотрел на него скептически:

— Результат тепличных условий, созданных дйя вас па-, пенькой. Вас самого потрошить надо, Альберт Василье­вич. Это ж за десят ь лет роскошной жизни вы ни копейки не отстегнули санитарам! Стыдитесь.

— Почему я должен стыдиться? Я исправно оплачивал охрану своих точек милиции, никому не должен, — возра­зил Альберт Васильевич и сразу напоролся на отповедь Крокодила:

— Поэтому лишились в одну ночь всего. Паразитов кормили, а они вместо стражей порядка стали вымогате­лями. Не буду вам читать мораль, а если хотите зарабо­тать, придется отдать половину. Таковы паши правила.

Альберт Васильевич про себя ужаснулся, его откро­венно грабили! Разум возобладал и нем, едва он заглянул и светлые глаза Крокодила: в них плавали холодные льдин­ки. Впрочем, чего ему не соглашаться, чего не делить шку­ры неубитого медведя? Даже сотой части ему за глаза хва­тит, и сколько же радости будет, если этот холодный молодой человек выпотрошит^мафиозну ю семейку иомсрЧ один! За незначительные секунды в нем произошли пере­мены от черных тонов к светлым, и он произнес: